Иной мир. Компиляция

Андрюха зашипел:

— Отойди от окна.

Схватка сколопендры и урлоока перестала интересовать меня, потому что из дома, что стоит напротив, один за другим повалили бойцы. Осторожно вернув жалюзи в прежнее положение, я принялся наблюдать за происходящим через тоненькую щель.

Пять… девять… пятнадцать! Пятнадцать хорошо вооружённых бойцов, одетых в костюмы песочного цвета. На голове каждого мотоциклетный шлем, а грудь и спину закрывают бронепластины.

— Целое отделение, Никита. — Андрюха тоже наблюдает через щель в жалюзи. — Нам нужно быть тише воды и ниже травы.

— Нам нужно было сжечь этот дом. — Я посмотрел по сторонам и подвёл итог: — Если по нам откроют огонь, то этот скворечник не задержит ни одну из пуль. Плохо дело, Андрюх…

Тишина сменилась грохотом пятнадцати стволов. Стёкла магазина, укрывающего нас, задрожали. Звуки боя урлоока и сколопендры утонули в шуме стрельбы.

Я жестом показал, что нам нужно переместиться к дальней стене магазина. Андрюха громко сказал:

— Пусть они завалят монстров, а потом будем думать, как завалить их. Накаркал ты, Никита. Я бы сейчас лучше в горы вернулся. Там было проще…

Фрагмент 5

Чем закончилась перестрелка мы не увидели. Пятнадцать стволов прекратили стрелять примерно за трёхсекундный интервал. Через стекло двери было видно нескольких, и они поспешно ретировались. Затем была чёрная тень и раздались вопли ужаса, которые тут же утонули в звуках возобновившейся стрельбы.

Мы почти расслабились и успели подумать, что от наших пятых точек отлегло, когда в одну из неостеклённых стен ударило что-то мощное. Магазинчик, сделанный из сэндвич-панелей, зашатался, обещая сложиться, словно карточный домик. Второго удара не последовало. Сколопендра уже взобралась на крышу и это стало понятно по тому, как она выгнулась.

Синхронно начав материться, мы рванули к выходу. Пули засвистели, разбивая стекло и пластик. Тем, кто лупит по сколопендре, находящейся на крыше, явно не мешает попрактиковаться в стрельбе. Точностью даже не пахнет.

Андрюха первым схватил свои пожитки и ломанулся к уже лишившейся стекла двери. Я не стал одевать рюкзак и бросился следом. Один метр до Андрюхи и можем выходить. Грудь взорвалась болью, словно по ней врезали кувалдой, а в глазах появилась болезненная чернота.

— Никита…

Кто-то зовёт меня. Хочу дышать. Хочу, чтобы прошла боль.

— Никита, сука ты такая, я что, должен подыхать вместе с тобой?

Чернота отступила, и я увидел лицо Андрюхи. На мою голову льётся холодная вода. Господи, как всё-таки прекрасно дышать.

— Меня подстрелили? — сумел спросить я. Готовая вот-вот провалиться крыша и свистящие в опасной близости пули, играючи прошивающие магазинчик насквозь, почти не беспокоят.

— Подстрелили, но ты не ранен. — Андрюха схватил меня за разгрузку и потянул, намереваясь поднять на ноги. — Ты немного головой о нашу скамейку-стеллаж приложился. Жить будешь. Гарантирую! Готов на марш-бросок до ближайшего дома? Он всего в двадцати пяти метрах.

Не без Андрюхиной помощи я встал на ноги и кивнул. Боль в груди мешает. Она отвлекает. Злит!

— Погнали, Ермак!

Собрав волю в кулак и силы, которых пока достаточно, я рванул за товарищем. Мы вылетели из магазина, не открывая двери и, наверное, похожие на двух напуганных зайцев.

Я начал отставать, но незначительно. На середине дороги Андрюха ушёл в отрыв на метр. К двери ближайшего дома он подбежал с опережением в пол секунды. Не заботясь о сохранности плеча, снёс её и влетел в просторную прихожую.

Радуясь, что по нам не стреляют, я тоже вбежал в дом и увидел, что Андрюха успел бросить рюкзак на пол и уже находится у стола-щита. Очередное спасибо разработчикам квеста. Что бы мы делали без ваших бонусов?

Опрокинув стол, мы уселись возле него на пол. Выстрелов всё ещё нет. Неужели нами никто не интересуется? На улице вроде стреляли, но не по нам, и продолжают постреливать.

— Урлоок искромсал минимум половину из тех пятнадцати бойцов. — Андрюха отстегнул почти пустой магазин и швырнул его под кухонный гарнитур. Вставив новый и дослав патрон в патронник, он спросил: — Ты как, Никита?

Я показал большой палец и вернулся к осторожному ощупыванию своих рёбер. Пуля ударила меня в район правой грудной мышцы. В самый её низ. Есть вероятность, что сломано одно или несколько рёбер. Бронепластина немного деформировалась, но ещё послужит. Один из запасных магазинов никуда не годится. Пуля пробила его насквозь, словно не заметив.

Избавившись от негодного магазина, я с трудом добрался до бронепластины и сумел вытащить из неё деформированную пулю. Вручив товарищу сплюснутый кусочек сильно деформированного металла, спросил:

— Сможешь калибр назвать? Шаришь в этом?

Щелчком пальцев отправив остаток пули в полёт под гарнитур, Андрюха ответил:

— Смогу. По тебе попали старым добрым «7.62x54». Только винтовочный патрон мог так легко сбить человека с ног. У Светлого будущего хорошая броня. Поблагодаришь их, Ермак?

Я отыскал под потолком небольшую камеру, смотрящую на нас, и, показав ей средний палец, сказал:

— Спасибо за броню, уроды!

Звук «дилинь-дилинь» не испугал, но стал неприятной неожиданностью. Как же он меня бесит! Никогда бы не подумал, что какой-то безобидный колокольчик может столь сильно будоражить нервную систему. Динамики в стенах злобно сказали:

— Спасибо за жест, Никита, мы оценили. И спасибо за комплимент, его мы тоже оценили. Если мы уроды, то и вы уроды. Одного поля ягоды мы. Люди!

— Издеваются они что ли? — Я прицелился в камеру, но стрелять не стал. — Что хотели, разрабы? Пугать нас в очередной раз вздумали?

— Не пугать, а сообщить информацию. Вы, скорее всего, уже сами догадались, что сделан очередной выбор. Этот раунд называется «кровавая деревня». Пора оправдать название. Загляните в комнату на втором этаже. И, мой вам совет, посмотрите на улицу. Стоит поторопиться!

Андрюха первым покинул укрытие-стол и подбежал к окну. Заглянув за штору, отпрыгнул так, словно увидел едущий на дом танк. Впрочем, всё гораздо хуже. Уж лучше бы на дом и вправду ехал танк.

— Валим наверх, Никита! — мимо меня Андрюха пролетел со скоростью реактивной гранаты и большими скачками преодолел лестницу.

Пока я раздумывал, что же такое он увидел за окном и пытался понять забирать ли мне оба рюкзака или взять только свой, окно успело с грохотом сломаться и ввалиться внутрь вместе с рамой и бордовыми шторами. Жуткая, с истекающими ядовито-жёлтой слюной жвалами, морда сколопендры уставилась на меня. Два маленьких фасетчатых глаза — это единственные зрительные органы насекомого. Какую роль играют усы с мелкими шипами неизвестно. Самое жуткое — это жвалы. Они шевелятся и движутся ко мне.