Иной мир. Компиляция

Глядя в белый потолок, пробормотал:

– Лежачий уже может ходить, а кто-то как был тупым, так им и остался.

– Не понял? – Мимика Росса сложна, не поймёшь, хмурится он или сильно злится. С интонацией то же самое. Кто не знает дядьку Вовку, тот думает, что он двадцать четыре часа в сутки и триста шестьдесят пять дней в неделю ходит злым и вечно рычит.

– Что ты не понял, дядь? Ты назвал меня лежачим, и это факт, именно сейчас я лежу. Второй факт – ты тупой.

Увидев, что родственник меняется в лице, хоть и изменения эти почти незаметны, поспешил успокоить его:

– Ты просто зашёл не вовремя, я перед этим думал о случившемся и о нас с тобой. В моих думах ты и я – два тупых идиота, которые косячат на каждом шагу. Родственное, что поделаешь.

– Рассказывай. – Дядька превратился в статую, слушать он умеет. Я приступил к повествованию:

– Думал о Светлом Будущем и о войне с ними, которая нам предстоит, и пытался понять, как так получилось, что мы с тобой попали в списки на уничтожение. Мы ведь, по сути, чисты, не то что твой папка, Михаил Росс, который много кровушки попил и у Светлого Будущего, и у Основы, всем руководящей. Твой батя, он же мой дед, был птичкой высокого полёта, главным оппозиционером прячущейся в тени власти. Он не устраивал митингов, не участвовал в дебатах, не поливал грязью конкурентов и врагов. Цель была масштабней – уничтожение Основы. Всё, что дед делал, было направлено на результат. Каждое действие он продумывал на три и более шагов. Михаил Росс, хоть я и видел его в воспоминаниях самую малость, прославился как великолепный стратег. Вопрос – почему мы не можем так же? Почему ты и я делаем ошибки, за которые затем платим кровью? Я сейчас в больнице, чудом пережил покушение на себя любимого, был на волоске от смерти и жив лишь благодаря предупреждению берсерка. Задавал ли ты себе вопрос, дядь Вов, почему так вышло?

– Какой вопрос? – Дядька либо прикидывается, либо не понимает, к чему я веду. Мне не сложно, растолкую:

– Простой вопрос, и он звучит так – что я делаю неправильно?

Нет, дядька точно не прикидывается, вон как удивился, даже брови с места сдвинулись. Сейчас задаст ожидаемый вопрос, на который у меня уже готов ответ.

– Никита, ты хочешь сказать, что я виноват в покушении на тебя?

– Не сказать, а громко заявить. Ты – виновник того, что случилось со мной. Попытка уберечь меня вышла боком, потому что невозможно создать абсолютную безопасность, можно лишь сделать видимость. Управлять всем и вся – затея хорошая. Много денег – тоже хорошо, но помогут ли они нам? Помогут или нет? Жду ответа, дядь, желательно, развёрнутого.

– Ждёшь, и ты его получишь. – Росс покинул табуретку и подошёл к окну.

Я уже достаточно узнал его, чтобы понять, что он сейчас испытывает – моему дядьке банально стыдно за то, что натворил. Радует, что он, как и я же, способен признавать собственные ошибки и извиняться за них. Ответ мне понравился:

– Я, Никита, сильно облажался. По-крупному… Никогда бы не подумал, что собственными руками и головой натворю таких бед. Мне хотелось действовать, хотелось получить в запас хотя бы год, чтобы нарастить массу, создать что-то похожее, что создал Адриан Лейн. Задумка была правильной, и реализация тоже не подкачала, но вот мелочи подвели, я не брал в расчёт быстрое распространение информации. Не хотел брать, так будет правильнее… Нужно было понимать, что слух о человеке, знающем будущее, дойдёт до Основы, и там примут меры. Заказ на тебя и меня – действия Основы, они не стали изобретать велосипед, накатанный и отработанный путь всегда самый простой. Светлое Будущее, цепной пёс Основы, получило команду, создало контракт на поимку или уничтожение нежелательных лиц, и мы имеем то, что имеем, ты и я – два ходячих беспроигрышных лотерейных билета. Кто первый доберётся до них и станет обладателем, тот и получит награду. Ты уже знаешь сумму контракта, или пока никто не доложил?

– Твой приказ никого, кроме Маши, ко мне не пускать, – буркнул я. – Не продолжай быть дураком, дядь, это плохо сказывается на моём здоровье.

Дверь открылась, в палату начала заходить изогнутая старостью в букву «Г» бабуля. С шумом бухнув о пол ведром, она выдала:

– Посторонние, кыш!

– Сама кыш, старая! – рыкнул Росс. – Пол свой потом помоешь, у нас разговор важный.

Ох, зря он это сказал. Переместившаяся в этот мир прямо с подъездной лавки баба Дуся – человек старой закалки, авторитета не признающий, считающий, что чистый пол – самое главное во вселенной. На своём будет стоять до последнего, костьми ляжет, но вымоет.

– Я сказала кыш, или тряпкой по морде получишь!

– Лучше выйти, – посоветовал я. – Баба Дуся кремень, что захочет – сделает.

– Со мной пойдёшь, – тут же решил Росс, потому что понял – эту войну ему не выиграть.

На улице свежо и пахнет цветами. Вода в шаговой доступности, нужно лишь обогнуть стену кустарника, спуститься по деревянной лесенке, и окажешься на песчаном берегу реки. Сделать из гостиницы, построенной на берегу реки Тихая, больницу и отдать её под руководство Ольги Барковой было правильной идеей. И плевать, что посёлок Двойка лишился некоторой части доходов, они всё равно расходы на содержание не перекрывали. Гостиница работала в убыток, зато теперь больница пользу приносит.

Не без помощи Росса сев на лавочку, наплевал на боль и вдохнул полной грудью. Справившись с негативными ощущениями, сказал:

– Приятно чувствовать себя живым. Ещё бы быть нужным – вообще больше ничего не надо в жизни. Мы возвращаемся к разговору или начнём мусолить другую тему? Ты, дядь, что-то про сумму контракта говорил, мне она интересна. Сколько там кредитов Светлое Будущее готово выложить за наши головушки?

– В десять миллионов оценили меня и в сотню тебя, если нас доставят в Иерихон живыми. За мёртвых только половина. – Росс усмехнулся. – Даже обидно, что меня такой дешёвкой выставили.

Новость из разряда «услышал не то, что ожидал». Что-то не так, что-то не складывается.

– Суммы смешные, потому что в прошлый раз были миллиарды, и при этом…

Так, а вот и всё сложилось, не буду продолжать, потому что дураком окажусь. Лучше спрошу:

– Ты, дядь Вов, Лейну что продал? Товар – его жизнь?

– Другого он бы не купил, это единственный товар, который интересует Короля Наёмников. Информацию о готовящемся свержении себя любимого Лейн воспринял сухо, это было понятно даже при телефонном разговоре. Но потом, когда от него прибыл посыльный, всё встало на свои места. Светлое Будущее прослушивало Короля Наёмников и само себя выдало. Как я понял, Лейна пытались убрать на скорую руку, но ничего не вышло. Теперь он в безопасности, а ещё он нам обязан, обязан до гробовой доски. Максимальная помощь – вот расчёт за предоставленный нами товар.

– Это был мой товар… – я не сдержал обиды, она прозвучала в голосе так же отчётливо, как грохочет выстрел из ружья в утреннем лесу. – Ты, дядь Вов, всё забрал у меня… Я хотел встретиться с Лейном, но мне не позволили… Я хотел, чтобы у меня были друзья… Хрен тебе, Ермаков… Зачем ты так со мной? За что? Почему?

Росс придвинулся, аккуратно, чтобы не доставить боль, обнял меня за плечи и сказал:

– Я просто забочусь о тебе, племянник. Берегу так, как могу. Ты и Маша – всё, что у меня есть. Где-то ещё папка имеется, но кроме ненависти я к нему ничего не чувствую, а вас люблю, поэтому и берегу. Если понадобится – умру за вас…

Я проникся, не каждый день услышишь подобное, да ещё и от Росса. До этого момента вообще сомневался, способен ли он сказать слово «люблю». Оказывается, способен. Жаль, не успел ничего ответить, потому что всё изменилось, да так неожиданно, что хоть плачь. Увы, не поможет. Второй раз переживаю одно и то же, за что мне такое наказание?

Пуля прилетела с противоположного берега, стрелок находился в одном из нежилых домов, бил из глубины дома, но это не помешало мне срисовать позицию. Хоть и критический момент, прямо на глазах погибает родной дядя, но думать и действовать это не мешает, себя надо спасать.

Выстрел был сделан из снайперской винтовки с глушителем, патрон применён дозвуковой, хлопка попросту не было, а если он и прозвучал, то остался внутри дома. Ещё бы пуля там осталась, но нет, она вылетела, пролетела почти пятьсот метров и ударила Росса прямо в сердце. Как он это сделал, я не смогу объяснить, но после смертельного ранения дядя не умер мгновенно, он сумел столкнуть меня с лавки. Не просто столкнуть, а кинуть, ведь на землю я упал почти в полутора метрах от того места, где сидел.