Иной мир. Компиляция

Второе отличие – шкура, способная мимикрировать. Глупая функция, неизвестно зачем созданная природой или кем-то ещё, потому что бругар почти никогда не маскируется. Он всю жизнь в движении. Всю жизнь жрёт всё, что встретит на своём пути. Если, конечно, догонит.

Отличие под номером три – ноги. Будь они как у кабана, с копытцами, было бы проще, но они другие, больше похожие на кошачьи, как у гепарда. Способность бежать долго дают высокоразвитые мышцы, твёрдость которых в напряжении наверняка может сравниться с деревом. Но какой бы мощной и тренированной ни была нога, минусов она не лишена, сустав остался слабым звеном, никакой защиты, кроме толстой шкуры.

Гориллоид чёрной тенью вынесся из леса, и я понял, что он не один… Точнее, не одна, потому что это самка, и самка с детёнышем, прикрепившимся к спине. Отсутствие одной лапы мать будто и не беспокоит, она несётся бодро, прямо на Харрора, не сворачивая. Берсерк просто ждёт, расстояние пока велико. То, что обезьяна-переросток почти вдвое больше самого крупного бронированного мишки, никого не беспокоит.

– Это самка! – рассказал я друзьям, которые уставились в темноту не моргая. – Бругар отгрыз ей одну из верхних лап, по плечевой сустав откромсал, но ей хоть бы хны. Спасает детёныша, он у неё на спине болтается, в шею вцепился. Бежит на берсерков… Нет, уже в сторону уходит, испугалась… А вот и бругар…

Две или три тонны, навскидку не определишь, надо на весы поставить, да нет таких весов. Сразу вспомнился бругар, которого убивал, и он в сравнении с этим так, мелочь неопасная, как малолитражка рядом с танком. Хоть и на крыше нахожусь, но пробрало, страшно, даже способность говорить потерял на мгновение.

Увидев новую дичь, бругар-великан решил, что гориллоид, умчавшийся в сторону, ему больше не интересен, трое мишек поаппетитнее будут. Двадцать метров до Харрора. Десять… Пять…

Берсерк рванул вперёд и даже на мгновение смазался во тьме, столь быстрым было движение. Затем бронированный мишка, кувыркнувшись, упал и оказался там, где планировал, под бругаром, вот только зачем – непонятно.

Хищник размером со слона не устоял. Не знаю, куда Харрор ударил, но задняя часть бругара прилично оторвалась от земли, а передняя зарылась в землю мордой. Только берсерк на такое способен, только ему под силу сделать в одно мгновение из жуткого хищника банальный плуг, который потерял скорость за какую-то пару секунд.

Бругар остановился полностью, не добороздив до берсерков со щитами какие-то сантиметры. Задняя часть пала на землю, и животина попыталась встать, но было поздно, страшной силы удар обрушился на голову.

Старина Орх, это был именно он, забил свой щит в толстую кость с грохотом сваебоя. Второй берсерк, теперь я убедился, что это Хорг, ударил следом, использовав щит прикрытием для лапы-кувалды. Первый щит – клин. Второй – молот. Шансов у бругара, каким бы живучим он ни был, ноль. Железяка, располовинившая мозг, убивает так же хорошо, как крупнокалиберная пуля.

– Бругар мёртв, – спокойно сообщил я друзьям. – Берсерки сработали идеально…

Искать самку гориллоида долго не пришлось – сделать крюк по опушке, чтобы снова оказаться в лесу, она не смогла. Видимо, была на пределе и, осознав, что спасла детёныша, решила больше не бороться. С оторванной лапой даже такие гиганты не выживают.

– Гориллоид мёртв, – с сожалением сказал я. – У нас новая проблема – куда деть детёныша?

– Крупный? – осторожно спросил Макс и пояснил: – Ни разу не видел детёнышей гориллоида.

– Нет, не крупный, со взрослого шимпанзе размером… Прикольный такой, на игрушечного похож…

– Детёныш гориллоида! – Боков буквально засветился от услышанного. – Мне он нужен, люблю зверей, воспитаю как Пушка!

Через мгновение Боков пропал в чердачном окне, и послышался топот ног по лестнице, ведущей на второй этаж. Темнота его совсем не останавливает, даже не запнулся.

– Андрюшка к местному зверью неравнодушен. – Лицо Макса посетила добрая улыбка. – Каждую зверушку, найденную детёнышем, одомашнить пытается. Пока что ему повезло только с Пушком, остальные жить в неволе не желают.

Вспомнив саблезуба, поёжился. Нет, Бокова точно не назовёшь нормальным, держит в роли охранника сущего монстра и дал ему милое имя Пушок. Сожрёт-И-Не-Заметит – так надо было назвать саблезуба. Помню, как увидев его впервые, чуть нужду в новой одежде не испытал. Совсем немного, и описаться мог.

– Пушок зверюга опасная… – пробормотал я, наблюдая суету берсерков внизу. – Себе такую точно бы не завёл… Да и непонятно, кто кого держит, Андрюха Пушка или Пушок Андрюху…

Берсерки Харрор и Орх ушли в дом, на улице остались только Хорг и вернувшийся из леса Крахор. Они сейчас заняты делом, пытаются решить, что делать с тушей бругара. Убрать её можно лишь одним способом, но для этого нужен тяжёлый транспорт, а у нас в наличии только лёгкий.

– Идём вниз? – позвал добравшийся до чердачного окна Макс.

– Иди, – махнул я, потому что увидел выбегающего из дома Бокова. – Приду позже, мне ночь нравится, классно тут…

Макс ушёл, а Боков почти добежал до мёртвой самки гориллоида и продолжающего сидеть на её спине детёныша. Краем глаза успел уловить движение – берсерк Крахор превратился в молнию и бросился наперерез человеку. Я мысленно закричал: опасно! Жаль, что уже ничего не изменишь, Бокова криком не остановишь, а берсерк не успеет при всём желании.

Детёныш гориллоида хоть и мелковат, но это не делает его беззащитным, решил мать защищать до последнего и бросился на Андрюху с удивительным проворством. Земные, даже взрослые обезьяны, так не умеют. Наверное, потому что они не хищники, а гориллоиды именно таковыми являются.

Боков не дурак, полез не просто так, знает, что делает, – изловчился увернуться, сумел поймать детёныша за заднюю лапу, и как-то по-особому хитро скрутить в одно мгновение. Я облегчённо выдохнул, пронесло. Берсерк Крахор остановился, он не ожидал, что человек справится, и теперь похож на опешившую бронированную статую. Мы, люди, только с виду такие хрупкие, но на самом деле тоже многое можем…

Эх, какая же ночка славная, а не заночевать ли прямо на крыше? Решено, иду за матрасом и одеялом…

* * *

Почувствовав прикосновение к щеке, хотел испугаться, но, открыв глаза, увидел Машу и заулыбался.

Когда нежности и ласки встречи после разлуки были закончены, спросил:

– Устала изображать убитую горем вдову и решила навестить мужа?

– Будущего мужа, – подметила Маша и продемонстрировала пустой безымянный палец. – Мужем будешь, когда всё пройдёт официально.

Я усмехнулся:

– Формальности всё это, просто закорючки на бумаге. Семья, она в душе, и свидетельство о браке тут ни при чём.