Иной мир. Компиляция

– Эй, идиоты, он же сейчас коньки отбросит! – недовольно зарычал Боков. Автобус так и не сбросил скорости и стоять в полный рост ему было совсем не просто.

– Хочешь помочь – помогай! – крикнул один из наёмников. – А если не можешь, то сядь на место и не дёргайся. Этот раб по ошибке попал в первую категорию. Он болен, такие ценности не имеют, всё равно в скором времени сдохнет, много таких видел. А ещё есть вероятность, что кое-кто просто притворяется. Нам вмешиваться запрещено, были подобные ситуации и кончались они для рабов плохо. Мне вообще проще пристрелить его!

Автобус начал замедляться. Я по-прежнему изображал припадок и пытался придумать, как же мне выйти из созданной своими же действиями столь дерьмовой ситуации хотя бы живым.

– Этот парняга ещё всех вас переживёт! – Боков начал прорываться ко мне. Автобус ехал всё медленнее, поэтому передвигаться можно было вполне сносно.

Сильные руки схватили меня и пытались перевернуть. Андрюха, не справившись, начал орать:

– Да не сиди ты, помоги мне, давай его посадим. И воды дайте, она помогает. Воды, говорю, дайте!

По моей спине прилетело бутылкой. Охранник, видимо кинувший её, весело крикнул:

– Вот тебе твоя вода!

Егоров подключился и в четыре руки они наконец-то меня перевернули. Охрана нас не видел, шума было по-прежнему много, поэтому я рискнул сказать:

– Не прокатило!

А затем продолжил изображать припадок, ведь на долго останавливаться было нельзя. Боков зарычал:

– Идиот ты, Ермак, и план у тебя идиотский был. И не план это вообще, а тупизм чистой воды!

Совершенно случайно я увидел под сиденьем что-то интересное. Руку протянешь и не достанешь, надо было ползти, минимум метр нужно приблизиться. Рукоять револьвера, кто-то припрятал его под сиденьем, он был вставлен стволом между поролоном и железной пластиной. Вставлен давно, судя по ржавчине. Старина Кольт, надеюсь на тебя, только ты способен спасти мою жизнь!

Я начал вырываться, ползти к оружию что есть силы, но выходило плохо. Боков и Егоров держали хорошо. Но не настолько хорошо, как могли бы, и спустя секунд двадцать борьбы я наконец-то схватил то, к чему так сильно спешил. «Помощники», увидев ствол, тут же прекратили мешать, но продолжили закрывать меня от наёмников. Ну, с Богом…

Вскочив довольно проворно, я направил оружие на ожидавших развязки представления наёмников. Лишь двое были на ногах и сию секунду поняли, что произошло. И им столь неожиданная для них развязка не понравилась совсем. Оставшиеся трое, включая водителя, пока ничего не поняли, но это было дело нескольких секунд, и до них всё дошло бы совсем скоро. Спешу-спешу…

– Стволы не трогать, суки! – взревел я, всем видом давая понять, что готов стрелять. Не знал, есть ли в револьвере патроны, но надеялся, что они там были.

До оставшейся троицы наконец-то всё дошло, водила начал вновь давить на газ и слишком сильно крутить рулём. Две цели, которые удержать на мушке в таких условиях было невозможно, превратились в четыре. Наёмники всё ещё не взяли оружие, все они были растеряны, каждый опасался получить пулю. Вот только водитель! Ох и сволочью он оказался…

Скорость успела вновь стать приличной, и тряска сильно мешала. Рывок рулём усугубил ситуацию до невозможного, на ногах я не остался, полетел в сторону бокового окна. Помощь Егорова не помогла, он лишь всё усугубил, полетел вместе со мной. Но и плюсы нашлись, четверо наёмников на ногах так же не устояли и попадали. На месте остались только пристёгнутые пассажиры и водитель. Последний, как выяснилось чуть позже, оказался самым настоящим водятлом!

Падая, я непроизвольно вдавил спусковой крючок и был неприятно удивлён, потому что вместо ожидаемого выстрела оружие только щёлкнуло. А затем была боль от падения, а следом за ней случились следующие падения, в процессе которых мой мозг отказывался понимать происходящее. Всё крутилось и вертелось. Да так сильно, будто не в автобусе были, а в самой настоящей мясорубке…

Мне не повезло, приложился головой и отключился. И пропустил много интересного, потому что когда очнулся тряски уже не было, а было лишь спокойствие. И некий не шибко навязчивый треск, звучавший далеко. И слабый звон присутствовал, чуточку ближе треска, но тоже не шибко тревожный. А вот насчёт боли то же самое сказать было невозможно. Этой заразы хватало с лихвой и мешала она сильно.

Водила крутил рулём слишком активно и в итоге положил автобус набок. И тот по инерции развернулся, а затем сполз с дороги в какой-то овраг или что-то подобное. Повреждения, которые я наблюдал, говорили лишь об одном, помотало нас серьёзно. Без погибших сто процентов не обошлось.

Несмотря на боль сумел понять истинную природу то появляющейся, то пропадающей трескотни. Совсем рядом шёл бой с применением автоматического оружия. Даже не верится! Мне было настолько плохо, что попытаться встать был не способен. Как же больно… Думать без боли и то не выходило!

Тряпки, поролон, куски обивки, какие-то металлические детали, ломанное дерево и мятая трава… и особенно много перемешанной с битым стеклом земли – вот чем был наполнен измятый кувырками автобус. И ещё в нём имелись трупы, теперь я видел их хорошо. Не всем наёмникам и рабам повезло остаться в живых. Водитель, гад такой, тоже не выжил, вижу часть его кресла и торчащую руку. Придавило смявшейся крышей словно многотонным прессом, шансов на спасение у него вообще не было.

– С возвращением, Никита Андреевич! – Егоров возник рядом словно по волшебству. Не было никого и тут раз, появился. И чтобы понять, что его дела плохи, мне хватило одной секунды. Правая рука, она у Юрия Николаевича была ужасна, два открытых перелома, и даже просто глядя на это я начинал чувствовать сильную боль.

– Дядя Юра, у тебя похоже проблемы… – сумел сказать я и закашлял.

– Не без них, Никитка. Но это не страшно, переживём, кровь остановилась, я неплохо подготовлен к подобному. У нас тут бой, каждый боец на вес золота. Главный минус – враг на высоте, а мы в яме. Сможешь помочь? Думай резко, спешу!

– Конечно, я весь ваш… – попытка встать принесла ожидаемый результат, боли стало больше прежнего. У меня вроде бы нет переломов. По крайней мере открытых точно нет. Тогда почему всё так плохо? Чёртовы ушибы, слишком знатно прикладывало, отбило всё тело…

Егоров, глянув на свою руку, а затем на меня, как-то странно усмехнулся. А затем, бросив мне на грудь какую-то непонятную сумочку красного цвета, сказал:

– Эту дрянь я нашёл у одного наёмника, думаю она поможет тебе. Поторопись, Никитушка!

И всё! Больше дядя Юра вообще ничего не сказал. Просто пригнулся и вынырнул в искорёженный проём, ещё недавно называвшийся окном. Ушёл туда, где кто-то в кого-то стрелял. И, скорее всего, сейчас он тоже будет стрелять. Одной рукой…

Сумочка-сумочка…

Каждое движение приносило боль…

Сумочка красная, имела на боку крест белого цвета. Аптечка, надо полагать…

Внутри были бинты и жгут. Ага, спасибо, они мне помогут… Ищу дальше, там должно было быть что-то более полезное.