Иной мир. Компиляция
Шрифт:
Бегая по просторам памяти и одновременно с этим модернизируя свое тело для выполнения тех задач, которые ему поставил отец, Владимир Росс не сразу понял, что случилось что-то непонятное. Его тело начало каким-то образом слать сигналы опасности. В тот момент он проживал жизнь, в которой ему довелось быть командиром боевиков где-то на Востоке, и он не сразу понял, почему воспоминание стало качаться и пульсировать, а все вокруг залилось красным. А затем случились еще несколько волн и воспоминания совсем не стало, оно разрушилось на мелкие фрагменты, оставив лишь черноту и тяжесть. Догадаться, что там, снаружи, с его телом случилось что-то страшное, было не трудно. Но вернуться в реальность младший Росс по прежнему не мог. Отец, который сумел все разъяснить в одном из тщательно спрятанных
Ранение в живот, наверняка пулевое, имело негативные последствия, которыми были многочисленные повреждения брюшных органов, но особо выделялись венозное кровотечение печени, порванный кишечник и пробитая в двух местах селезенка. Владимир Росс еще не нашел способа очнутся, но продолжал его искать и уже вовсю ремонтировал себя. Модернизированная регенерация могла без проблем справиться с этими травмами. Единственное, чего стоило опасаться, это повреждения сердца и мозга. С такими травмами ему было бы не выжить, потому что восстанавливать именно эти органы он еще не научился. И, как показывала память, не научится никогда.
После того, как случилось первое ранение, скорость течения времени заметно изменилась. Все стало медленным, мысли потянулись, и воспоминания стали такими же, тугими и тяжелыми. Следующие ранения, они были получены с незначительной временной задержкой, совсем разрушили течение памяти. И вновь изменилась скорость ощущения времени. Все будто вообще остановилось, словно кто-то нажал на паузу. А тело, сильно поврежденное, продолжало терять кровь и теперь уже не доставало силы регенерации, чтобы справится с новыми ранами.
Новых пуль, которые прошили тело младшего Росса, было три. Две попали в грудь, и не прошли мимо легких, а третья разбила локтевой сустав. Возвращение в реальность стало острой необходимостью. Владимир, собрав всю имевшуюся в данном состоянии волю, заставил себя открыть глаза. И у него получилось. А затем он вновь познал, что такое боль…
Сколько времени прошло с момента, как он впал в кому, Росс не знал. И еще ему было неизвестно, где он сейчас находился. Какое-то темное помещение с окнами, в которые почти не пробивался лунный свет. Не осмотреть комнату было нельзя и только убедившись, что опасности нет, Владимир позволил себе заняться собственным телом. Которое, к несчастью, с каждой новой секундой все больше и больше приближалось к точке невозврата. Кровь, её требовалось остановить как можно скорее. И несмотря на значительно усилившуюся регенерацию, сделать это требовалось собственными руками. А точнее одной рукой, потому что второй, многострадальной, опять досталось…
Михаил Росс еще в детстве запрограммировал своего сына под одну единственную цель. Идеальный стратег, он выстроил систему, которая в определенные моменты всегда собиралась в единое целое, без потери фрагментов, почти без потери. И сейчас все сложилось как обычно хорошо, и младший Росс стал именно той деталью сложной конструкции, которую так долго и так тщательно создавал его отец.
Владимир Росс, сын Михаила Росса, получил по наследству прекрасную родословную. Его отец, имевший в своей ДНК особый код Основы, от обычного человека отличался так же, как компьютер от калькулятора. Благодаря технологиям и запрограммированному ДНК, каждый обладатель кода Основы мог стать носителем определенного набора способностей, так сказать стать сверхчеловеком. Но все люди от Основы, все носители её кода, не были словно собранные на конвейере, все они отличались друг от друга так же, как и обычные. Одни были выдающимися и могли освоить феноменальное количество способностей, а затем развить их уровень. А другие, в большей степени это зависело от стойкости характера, даже с одной способностью не могли совладать.
Хорошим примером влияния характера на сверхспособности были оба Росса и Ермаков. Все трое имели в себе код Основы, и у каждого он был базовым, то есть по сути все трое в момент рождения являлись близнецами по коду, хоть и родились в разное время, и состояли в родовой
иерархии. И все трое в разных вариантах уже давно измененных и ныне не существовавших реальностей не один раз развивались до максимального уровня. Ермаков, рожденный последним, никогда не славился стойкостью характера и поэтому никогда не был выдающимся носителем сверхспособностей.А вот с Россами все было уже иначе. Младший до старшего не дотягивал, но таким же тюфяком, как племянник Никита, никогда не был. У Владимира Росса, это не поддавалось оспариванию, в характере имелся довольно крепкий стержень, который было слишком трудно сломать. Но сломать его было реально, младшему Россу доводилось ломаться. Не ломался характером только старший – Михаил. Не известно, из какого металла был вылит его стержень, но за все пережитое и прожитое его не то чтобы сломать, его даже немного согнуть ни у кого не хватило сил. Михаила Росса можно было убить, он не был бессмертным и многократно умирал. Но сломать его было нельзя…
Да, до такого отца Владимиру было несоизмеримо далеко и если бы старший Росс оказался в подобной ситуации, то восстановил бы все раны за считанные секунды, а затем отыскал бы убийцу и наказал как следует. Или не наказал бы, потому что, как оказалось, убийца уже был наказан, лежал в дверном проеме и крови из его шеи натекло прилично много, целая лужа. А еще была бабка, которая хрипела совсем нехорошо. И можно было не сомневаться – она точно не жилец.
Младшему Россу было совсем плохо, поэтому он не обратил внимания на то, каким хорошим стало его зрение. Модифицированное, оно позволяло видеть в темноте без вспомогательных устройств. В полной тьме его нынешние глаза смотрели примерно так же, как глаза обычного человека в условиях плохой освещенности. Но именно сейчас от всего этого не было никакого толку, и будь у Владимира возможность, то он не думая отказался бы от ряда способностей в угоду регенерации. Несоизмеримо улучшенная в сравнении с простым человеком, она все же была не способна справится с полученным от четырех пуль уроном.
Простынь была старой и порвалась от малейшего усилия. Получилось легко справиться одной рукой, при этом помогая себе коленом. И эти полоски грязной ткани Росс использовал как затычки, он пихал их в свои раны, тем самым не позволяя выходить остаткам крови. Но в тот момент, когда дело дошло до руки, а каждый новый вздох сопровождался кашлем с кровью, силы полностью покинули тело, которое и без этого не особо хотело слушаться, потому что долгое время пробыло в состоянии покоя.
Рухнув на пол, Владимир попытался найти силы, чтобы замотать руку, но у него ничего не вышло. А с очередной попыткой встать он добился того, чего боялся больше всего – потерял сознание…
Неизвестно, сколько времени он пролежал и почему вместо того, чтобы умереть, очнулся и почувствовал себя довольно хорошо, но спорить с реальностью произошедшего было нельзя. Он, Владимир Росс, сейчас сидел на полу и на его теле не было ни одной раны. А из всех негативных ощущений, которые был способен испытывать человек, его донимали лишь жажда и голод.
Тело, пока он был без сознания, каким-то образом излечилось самостоятельно. В этом стоило разобраться, чтобы в будущем подобного не повторялось. Его бодрствующее сознание, оно что, как-то мешало регенерации? Возможно, но не факт. Быть может он просто не научился управлять этой регенерацией? А вот подсознание, оно ею управлять умело гораздо лучше, и оно вылечило тело почти сразу же, когда сознание ненадолго ушло на покой и прекратило мешать. Сложно, все было сложно, и надо было в этом разбираться.
Бабка издала хрип. Этого не могло быть! Он что, пролежал отключенным так мало? Или она настолько живучая? Сколько времени прошло? Час, два или три? Ночь по прежнему такая же темная, значит больше восьми-девяти часов точно не прошло. Так, обо всем могут сказать тряпки, которые он толкал в раны. В комнате тепло, даже за пару часов они бы успели подсохнуть. А за четыре-пять сделаться деревянными.
Тряпки были совсем мокрыми. И часа не прошло, как он пихал их в раны. Так, теперь следовало проверить еще кое-что. Дохлый в проеме, будет достаточно потрогать его. Если он ещё теплый, то…