Иной мир. Компиляция

Михаил, качнув головой, ответил:

– В данный момент доказательств нет. Но я могу предоставить их в скором времени. Для этого мне потребуется шагнуть в портал, затем найти Адольфа Гитлера и убить его. А после отправить его тело сюда, на Землю. Остальные фашисты, все до одного, так же будут найдены и уничтожены. Но вы должны понимать, что одному столь масштабную работу мне не выполнить, поэтому я буду вынужден выставить ряд обязательных условий…

– Пока что рано говорить об условиях, – перебил Росса Берия, сменив тон голоса со спокойного на умеренно-недовольный. – Вся информация, которую ты добыл, была полезной и помогла нам наконец-то связать все ниточки воедино. За это большое спасибо, но так же есть некоторые “но”. Прежде чем мы вернёмся к доказательствам, Михаил, я дам тебе один совет. Обманывать плохо, ты должен это знать. Понимаешь, о чём речь? Если нет, то я просто скажу: Йозеф Геббельс и Генрих Гиммлер, убежавшие в портал и ныне живые и здоровые, представляют не меньшую опасность, которую мог бы представлять живой Адольф Гитлер. Понимаешь это?

На лице Росса не дрогнул ни один мускул, но в душе у него на несколько секунд разыгралась буря. Сумев совладать с ней, Михаил дождался, когда эмоции отступят, оставив лишь спокойствие, и начал думать. Берии известно гораздо больше, чем предполагалось. Он не должен был знать, что Гиммлер и Геббельс живы, но всё оказалось иначе. Вывод прост, Росс не единственный, кто работает по теме Иного Мира и сбежавших туда немцев.

– Про Геббельса и Гиммлера мне известно, – заговорил Михаил. – Но я не посчитал их настолько важными в сравнении с известием о живом фюрере. Вынужден использовать поговорку – за что купил, за то и продаю. О Гитлере мне поведало несколько немцев, умерших в муках от пыток и я даже подумать не мог, что эти люди могли солгать. У вас, так понимаю, есть другая информация?

– Да. Ты не один, Михаил, делом немцев и Иного мира занимается большой штат людей и нам точно известно, кто в данный момент пребывает в здравии по ту сторону портала. Адольф Гитлер умер в сорок пятом, а вот Геббельс и Гиммлер, увы, нет. Мы, конечно же, не можем закрыть на это глаза и просто обязаны достать их.

Росс, хитро улыбнувшись, сказал:

– В таком случая я просто повторюсь. Дайте мне возможность шагнуть в портал и спустя некоторое время вы получите желаемое. Всё просто, Лаврентий Павлович.

– Нет, Миша, ты глубоко ошибаешься. Всё совсем не просто. Скоро ты узнаешь гораздо больше и будешь сильно удивлён…

Глава 31

Дорога в Москву порядком измотала Юру и его команду. Сначала они долго добирались на перекладных на поезде, но за двести километров от столицы поезд внезапно был остановлен.

Железнодорожное сообщение было прервано намерено. На всех дорогах стояли усиленные блокпосты с неразговорчивыми бойцам, которым было плевать на удостоверение Егорова и обещания разобраться с ними впоследствии. Кое-как дозвонившись до Кравцова из Обнинской комендатуры, капитан попытался прояснить ситуацию, но был тут же оборван злым окриком и приказом ожидать прибытия машины.

В итоге в Обнинске пришлось провести целых два дня. Как назло, в городе скопилось огромное количество военнослужащих, которые по тем или иным причинам ехали в столицу и точно так же были вынуждены застрять в этом богом забытом месте. Все общежития, казармы и квартиры были давно переполнены. Мест не было не только для рядового, но и высшего офицерского состава. С горем пополам удалось договориться о ночлеге на чьём то сеновале на окраине города.

Когда прибыла машина из Москвы, злые и голодные бойцы едва не линчевали ни в чём не повинного водителя. Шипя и огрызаясь, влезли в тесный Москвич и ещё пять часов тряслись по объездным дорогам в сторону столицы. Ближе к вечеру, на очередном блокпосту, группу Егорова встретил сам Кравцов. Иван Петрович сухо поздоровался с командой и коротким жестом отозвал капитана в сторону.

– Что происходит? – спросил Юра, когда они отошли достаточно далеко от остальных. – Почему Москва закрыта? Такого ведь даже во времена войны не было.

– Много что произошло, Юра, – уклончиво ответил Кравцов и окинул взглядом стоящих у машины бойцов. – Как я и ожидал, ты за нашей старой командой поехал. А Плетнёва почему нет? Забраковал?

– Нету больше Олега, – покачал головой Егоров. – Пол года назад… насмерть…

– Не знал… Эх, хороший был парень… – по стариковски вздохнул полковник. – Ну, пусть земля ему будет пухом, а нам сейчас некогда и помянуть его по человечески. Дел у нас очень много.

– Иван Петрович, я вроде не чужой человек, может проясните ситуацию.

– Да я бы и рад, но не могу пока, – нахмурился Кравцов и раздражённо швырнул на обочину смятый окурок. – Пока указания такие. Сейчас едем в город, мужиков есть где разместить?

– У меня в общежитии потеснимся.

– Добро, – кивнул полковник. – У вас ровно сутки. Сейчас в машину садитесь, пропуск я вам привез. Выспаться, привести себя в порядок и завтра в шесть вечера быть готовыми к выезду. Машину я за вами пришлю, вместе поедем. А там уже и новостями поделиться смогу. Приказ понятен?

– Вопросов не имею, – ответил Егоров и вернулся к стоящим у блокпоста товарищам.

Спустя ещё полтора часа группа выгрузилась из осточертевшей машины у дома Егорова. Довольно потягиваясь и разминая затёкшие ноги, парни весело перекидывались шутками и лишь короткими удивленными взглядами выдавали истинные чувства, бушующие под беспечными масками.

– Вы видели? – озвучил накипевший вопрос Стасюк, как только они оказались в комнате Егорова. Остальные лишь синхронно закивали, показывая, что тоже в шоке от увиденного на улицах столицы.

И оснований для подобного поведения было больше, чем достаточно. Москва превратилась в крепость. За всё время, что они ехали по улицам города, было встречено от силы десяток гражданских. На каждом перекрёстке блокпост, на крышах снайперы, у каждой парадной по часовому. Страшно представить, сколько согнали в столицу военных.

– Я, конечно, не уверен, – сказал Лисицкий, но Егоров его тут же осадил:

– Не уверен – не говори! Завтра вечером Кравцов всё расскажет.

– Командир совсем плохо выглядит, – грустно пробасил Сатын, пытаясь поместить свое могучее тело в старое кресло у окна. Раритетная мебель протестующе заскрипела, но выдержала. – Командир уже несколько дней не спал, белый весь и синяки под глазами.

– С этим полностью согласен, виделись мы с ним пару месяцев назад, так он посвежее выглядел, – подтвердил Юра, в уме прикидывая, где разместить своих товарищей. Комната всегда казалась ему большой, но когда в неё набилось пятеро крупных мужчин, она словно уменьшилась в размерах.

Спас ситуацию диван и целая стопка матрасов, лежащих на кровати. В давние времена получилось урвать с оказией целых три со склада и вернуть их всё никак времени не хватало. Вот и пригодились.

И если вопрос с ночёвкой можно было решить своими силами, то с ужином помог Кравцов. В виду холостой жизни и частых разъездов, продукты Егоров дома не держал. Когда парни уже разложили матрасы и решили залить желудки перед сном горячим чаем, в дверь постучался посыльный от Ивана Петровича. В пухлом свертке оказалось сало, пара буханок хлеба и кастрюлька с еще теплой отварной картошкой. Кастрюля была Юре знакома, он видел ее в доме Кравцова и с благодарностью помянул заботу Антонины Сергеевны, которая при каждом удобном случае проявляла поистине материнские чувства.

– Вот это хорошо, вот это по нашему! – воскликнул заметно повеселевший Стасюк, когда увидел содержимое свертка. – Эх, горилки бы…

– С горилкой попрощайся на неопределённый срок, – прервал мечтания товарища Батыров. – Там, куда мы пойдём, её не будет.

– Это как же? Совсем не будет? – наигранно округлил глаза Игорь и обернулся к Лисицкому за поддержкой. – Серый, а оно нам надо?

– Я в том мире пока не был, – прогудел Сатын, помешивая чай в кружке. – Но в тайге был… долго был. Тайга пьяных не любит, она их убивает. Нельзя будет на той стороне пить.