Иной мир. Морпехи

— Это для овец. Видел в горных кишлаках в Таджикистане. На ночь закрывают их, когда в горах выпасают, — прокомментировал Денис увиденное. Но, в ответ было только угукание, ни кому дела не было до построек для овец.

Впереди показалась одинокая светящаяся лампочка, облепленная кучей летающих насекомых. Ночные мотыльки были такими крупными, что их не трудно было рассмотреть. Черныш из тьмы ночного неба устремился к свету, прожорливо хватая мотыльков. Казалось, зверь сожрал всех, или же разогнал, но не проходило и секунды, как к лампочке устремлялись новые. За то время, пока машины доехали к одинокому деревянному столбу, Черныш наелся и вновь улетел.

Проезжая у фонаря, ребята заметили, что рядом есть несколько строений, и остановились.

— Что-то на деревню не похоже, — закрывая за собой дверь машины сказал Максим.

— Много ты деревень-то видел. Ваня, Паша — слева. Макс, за мной, — прижав к плечу приклад от автомата, Денис встал за Тойотой, где уже стояли Шурик и Лёня. Олегу с девчонками он рукой показал, чтобы проехали вперёд.

— Раз свет горит, значит, кто-то тут есть, по-любому, и главное — генератора не слыхать, — почти шёпотом заметил Саша.

— Ага, судя по строениям, люди здесь живут восточные. Так что, стойте тут, а я пойду к хозяевам постучу. Как минимум, на вопросы ответят, а максимум — и с ночлегом помогут, — подмигнув Максу, Денис убрал автомат за спину, вышел на свет лампочки и направился к дому. Не доходя пары метров до двери, он резко остановился, знакомый металлический щелчок, который издаёт переключатель предохранителя на АК, заставил его сделать это. Положив левую ладонь на грудь, а правую приподняв чуть вверх, Денис громко сказал:

— Доброй ночи, уважаемые. Нам нужна помощь.

Возникла неловкая тишина, но тот факт, что не стреляют, уже обрадовал Дениса. Он понимал, что сильно рисковал, практически, беспричинно, но, зная менталитет восточных людей, прекрасно догадывался, что в человека, пришедшего с миром в их дом, они стрелять не будут, иначе, навлекут на себя большую беду. Прошли секунды тишины, показавшиеся для всех ребят вечностью.

— Рус?! — громко прозвучало в тишине.

Денис не сразу понял, но сориентировался быстро.

— Да! — крикнул в ответ.

Включились ещё другие фонари, спрятанные под крышей дома, ослепившие Дениса так, что он зажмурился. Из света вышел худощавый мужчина неопределённого возраста, но, явно, пожилой. Убрав оружие за спину, он остановился, посмотрел внимательно.

— Откуда вы тут, и что вам надо? — с явным акцентом спросил он.

— Путники, уважаемый, хотели попроситься на ночлег, — сказал Денис.

Оценивая ночных непрошенных гостей, хозяин дома молча постоял в тишине пару минут.

— Уберите машины за дом. Вон за тем камнем сверните и увидите. И своим ребятам скажите, чтобы выходили, — качнув головой в сторону, где притихли, готовые в любую секунду стрелять, Ваня и Паша.

— Паша, позови девчонок и Олега. Шурик, Ваня, отгоните машины и проходите, — более громко сказал Денис. После этого он подошёл к хозяину дома, и положат, левую руку на сердце, поздоровался:

— Салям алейкум.

— Ва алейкум салям, — ответил мужчина, так же придерживая левую руку у груди.

Денис не ошибся, это были или узбеки с горных районов или же таджики. Лицо было видно плохо, но по произношению — Денис склонялся больше к таджику.

— Проходите в дом, мой сын проводит Ваших друзей.

Архипов кивнул и без опаски вошёл. За дверью была небольшая комната с коридором длиной метра три — к следующей двери. Дорогу тускло освещала единственная маленькая диодная лампочка от какого-то китайского фонарика. Уличные прожектора на улице выключили, и за спиной Дениса в коридоре возник хозяин дома. Он обошёл его, и дойдя до двери открыл её. То, что было видно с улицы, никак не соответствовало тому, что оказалось внутри. Небольшая комната была явно вырублена в скале или же — выкопана, так как стены, освещаемые тусклыми лампами, выглядели каменными. Видимо, это была гостиная, так как были видны ещё несколько хлипких дверей, ведущих в другие комнаты. Усевшись на покрытый ковром пол рядом с низким столом, мужчина жестом показал, чтобы и Денис присел.

— меня зовут Нуримон. Это дом моей семьи. Мы будем рады, если вы у нас переночуете, — и после что-то громко крикнул на своём языке. Денис смог различить только слово «дах», что обозначало десять.

— я Денис. Вот, заплутали ночью, а на улице оставаться опасно.

— Да, опасно. Тут полно саблезубов и барсов. Ты русский военный? Офицер? Можешь не отрицать. Я русских офицеров хорошо знаю, премного благодарен им и всему русскому народу. Ты не наёмник и друзья твои не наёмники. Вы тут что-то ищете. Других людей не каждый день встретишь.

— Да, Нуримон, не отрицаю. Мы — именно они. Судьба забросила в этот мир, ищем себе прибежище.

— Вы не первый день тут, и явно, не просто так оказались в этих краях. Мои земли простираются на многие километры вокруг. Ближайший мой сосед живёт в двадцати километрах ниже. И только после него есть большой кишлак. Там уже не мой народ. Горняки. Руду добывают железную. Правда, добывают дедовским способом, — сказал Нуримон и рассмеялся.

В этот момент в коридоре зашумели и в гостиную зашли остальные члены группы. На их лицах было видно удивление. Сопровождавший их юноша показал в одну из комнат и позвал с собой. Никто из ребят не двинулся, пока хозяин дома не сказал, — Там рукомойник есть, идите, руки помойте, — и заулыбался вновь.

Денису ходить куда-то не пришлось. Из тех же дверей вышел уже достаточно взрослый мужчина, на вид лет тридцати, с небольшим тазиком воды и полотенцем. Поставил всё это перед Архиповым и стал ждать. Денис, поняв в чём дело, помыл руки и поблагодарил, как выяснилось, старшего сына. В следующие минуты произошло то, чем славится народ Таджикистана, а именно — добродушное гостеприимство. На невысокий стол вынесли несколько больших расписных тарелок с мясом и зеленью. Рядом поставили пиалы с белым соусом. Вместе с лепёшками принесли и большой чайник.

Ребята слегка опешили, но после приглашения начать поздний ужин не дали себя упрашивать. За ужином старый таджик Нуримон рассказал, что живёт в этом мире уже очень давно. А попал он сюда, когда вёз свою жену в роддом. Жена при рождении третьего ребёнка померла, так он один вырастил сыновей.

Отбиваясь от нападений местного зверья, постепенно построил дом, обзавёлся новой женой. Семья росла, и они перебрались в эти края. Ни профкомов, ни бюрократов тут нет, говорил он. Я могу взять себе столько земли, сколько смогу защитить, и сколько мне надо. Со временем привыкли и к хищникам и к остальным всеядным существам, которые жили тут до него и будут жить после.