Иной мир. Морпехи

— Тащ майор, а у меня вот такой вопрос. Не знаю, чего-то вспомнилось. А почему вместо "в последний раз" мы всегда говорим "в крайний раз"? Я уже сам привык к этому. Никогда не задавался вопросом, а вот сейчас вспомнил.

— Паша, смотри какая природа вокруг, а ты филологией увлекаешься, — с улыбкой сказал Максим Усков.

— Да, тащ старший лейтенант, интересно же. В части меня сколько раз контры поправляли, когда я на срочке ещё был.

— Паш, слово крайний касается того, что происходит в данном месте и в данный период времени, а последний — касаемо всей жизни. Всё, в принципе, просто. Хотя, признаю, это суеверие, но, корни свои берёт ещё с Великой Отечественной.

— Понятно. Блин, офигеть, как потемнело.

Колонна углублялась в лес, и чем дальше ехали, тем мрачнее становилось. Длинная хвоя устилала всю поверхность земли, а дорога была продавлена в земле тяжёлыми грузовиками, но не имела рваных очертаний, и выглядела как складка на мягкой почве. Километры наматывались на колёса по лесному грунту. Странное было ощущение, не слышать шум колёс, а лишь ровное урчание двигателя, только иногда Вольво зверем рычал на весь лес, переваливаясь через очередной ухаб.

— Лёня, ты бы выпустил Черныша. Пусть порезвится. Вдруг поймает кого, меньше кормить надо будет.

— Саша, думаешь он будет ждать, пока я ему брезент открою. Он взлетел ещё минут двадцать назад. Слушайте, девчонки, а кто эту дорогу прокладывал. Мы же в этих краях, вроде как, не бывали ни разу.

— Это не единственная дорога в Мёртвом лесу. Я знаю, что их несколько, но где именно — не в курсе. Рассказывали, вернее, Йогарх рассказывал, что люди много лет назад пытались пройти через лес. И, судя по подгнившим деревьям, вон по тому, например, — машина фарами выхватила край дороги, где лежал исполинский ствол спиленного и подгнившего дерева, — это так.

— Вот это дерево лежит тут уже, минимум, лет пятьдесят. Очень крепкие деревья, пропитанные собственной смолой. Солнца тут нет, смола особо не высыхает и не гниёт. — рассказывала Нина.

Олег сидел рядом, смотрел в открытое окно и вслушивался в тишину леса, не обращая внимания на разговоры ребят и шум работающего двигателя. Что-то заставляло его безотрывно смотреть в глубину темноты, что-то притягивало его взгляд и сознание.

Лёня, разговаривая с Ниной, увидел лицо Олега и замолчал, он мгновенно забыл, о чём, вообще, говорил.

— Нина, — шёпотом произнёс он.

Она повернула голову и спросила:

— Ты тоже это видишь?

– Что он там увидел? Темнота одна. Кто бы его разумом ни рулил, глаза-то человеческие, — сказал Лёня, поднимая с пола свой автомат. Шурик, увидев это, начал вертеть головой, пытаясь разглядеть что — нибудь.

— Чего вы? Нахрена тебе автомат? — спросил он у Лёни.

— Да хрен знает, зачем, чтобы спокойнее было. Сколько мы уже в этом чёртовом лесу. Ни одной живой души. Последняя встречная машина пару часов назад мимо проехала. И Черныш, урод, где-то летает.

— Насчёт глаз не в курсе, я вообще не особо понимаю физиологию человека с разумом медведя. Что там у него работает, и как он чувствует, — ответила на вопрос Нина. Саша уже не мог спокойно ехать, ему постоянно что-то мерещилось в темноте, хотя, иногда он ловил себя на мысли, что это, всё-таки, плод его воображения и игра света фар и теней.

— Они рядом! — без интонации сказал Олег.

— Кто они-то? Ты задолбал шугать уже! — не выдержав, крикнул на весь салон Лёня.

— Не знаю, кто. Но они голодные. Надо ехать быстрее.

Саша достал уоки-токи и вызвал впередиидущий Ниссан.

— Денис, прибавь газу чуток. Тут наш недочеловек, недомедведь, чует что-то. Нервяк.

— Ок, принял, — отозвался в маленькой радиостанции Архипов.

Время уже было ночное. Ехать оставалось ещё часов четырнадцать, не меньше. Люди в машинах сидели напряжённые, вглядываясь и вслушиваясь в густую темноту. Казалось, ночь в Мёртвом лесу можно было потрогать рукой.

— Чё за хрень! — крикнул Иван, резко дёрнул руль вправо и тут же вернул машину обратно на дорогу.

— Вы видели это!?

— Нет, — на вопрос Субботина ответил сидящий впереди Усков.

— Фигня какая-то. Вроде белка, только белая и здоровая. Не, ну точно белка. Не могло же мне показаться.

— Ты не устал ехать? Может, сменить тебя? — спросил Максим.

— Да не, нормально всё. Спать — вообще неохота. Кстати, тащ майор, надо бы тормознуть и заправиться. Уже почти всё.

— Эх, совсем не вовремя. Ладно, найди место и тормози, — решил Денис и передал ту же команду по рации остальным машинам.

Въехав на небольшую поляну, колонна остановилась. Сзади, пыхтя пневмотормозами, остановилась Вольво. И Юра-Воронеж высунулся из окна с молчаливым вопросом.

— Заправиться, — крикнул ему Лёня и полез в кузов пикапа в поисках канистры с топливом.

Остальные, кто не был занят заправкой авто, стояли, готовые к стрельбе, глядя по сторонам.

— Тащ майор! Смотрите, что это там?! — окликнул Дениса Паша Нагорный показывая в сторону непонятных нагромождений, край которых освещался фарами.

— Пойдём, посмотрим! — ответил за командира Максим, и, взяв фонарик, направился в сторону.

Пройдя метров двадцать, подсвечивая перед собой фонариком, Макс и Паша увидели одинокий внедорожник, китайский Санг Йонг. Можно было бы утверждать, что машину разграбили, но некоторые вещи бывших владельцев и пассажиров лежали на месте. Двери багажника и салона были нараспашку открыты, такое ощущение, что люди в спешке покинули машину.

— Движок ещё тёплый, — положив ладонь на капот, сказал Паша.

— Ага, походу, хозяева машины не горели уходить отсюда, — посветив на землю, сказал Максим.

На земле были неглубокие борозды и ямки, сделанные, явно, или руками или ногами человека.

— Они смотрят на нас, идём к машине, — шёпотом сказал Олег, тихо подкравшись сзади.

— Олег, сука! Я чуть кирпичей из-за тебя не наложил. Нахрен так пугать.

— Паша, успокойся. Он прав, пошли отсюда. Следи справа. Отступаем.

Не успел Нагорный повернуть голову, как возле неё пролетело огромное копьё и вонзилось в стоящее сзади дерева. Паша, крикнув что-то непонятное, интуитивно открыл стрельбу туда, откуда, по его мнению, прилетело средневековое орудие убийства.