Иной мир
Шрифт:
— Кто за вами стоит?…Отвечайте! — гневно стукнув кулаком, закричал Томео.
— Этого я вам сказать не могу, магистр, и не надо так кричать. Не знаю для чего вы сюда приехали, но не думаю, что ради меня. В любом случае, судя по вашему поведению, ваши поиски были безрезультатны, и вы срываете всю свою злость на мне.
— Мои дела вас не касаются.
— Совершенно верно, как и мои, вас. Поэтому, магистр, предлагаю расстаться по-хорошему — миролюбиво сказал Сильвериан.
Томео вскочил.
— Мы ещё встретимся с вами, но при других обстоятельствах и в других условиях. Я заставлю вас пожалеть о ваших словах — почти прошипел он.
— Советую вам быть осторожнее на реке, магистр, иногда корабли тонут, а глубины здесь большие и вода ещё холодная. Больше пятнадцати минут
Магистры покинули дом, но это не было не победное шествие домой, как они рассчитывали, а скорее позорное бегство.
Чёрт, чёрт, чёрт. Я шёл пугать его, а напугал он меня. Тот, кто за ним стоит необычайно умён. Если это король, то дело плохо. Европа, погрязшая в гражданских смутах необычайно лёгкая добыча. И на сёт ордена он прав. Я так не люблю. Всё идёт не так, как я хочу. Я ничего не узнал. Я ехал высинить какая сила стоит за всеми этими явлениями, и ничего не нашёл. Такое ощущение, что есть нечто, что ускользает от моего внимания. Томео в бешенстве метался по комнате и разбрасывал вещи. Вошёл Кеншин и встал у двери.
— Что ещё? — сорвался Томео.
Он никогда до этого, не позволял себе говорить со своим другом в таком тоне.
— Капитан "Таранта" не возьмёт нас на борт. Прямое указание Сильвериана — лаконично отрапортовал Кеншин.
— Найми любое другое судно, только проверь его от носа до задницы — приказал Томео.
— Кормы — поправил его Кеншин.
— Что? — переспросил Томео.
— Задница у судна называется кормой — пояснил Кеншин.
— Да, конечно, до кормы — сказал неожиданно поникший Томео — Прости, я просто вне себя от того как меня уделали.
— Всяко бывает — философски заметил Кеншин.
— Его не нашли?
Томео поздно спохватился. Когда он в бешенстве покинул дом Сильвериана, только отойдя два квартала, он подумал, что мог просто выволочь этого наглеца за шкирку из дома, засунуть его в мешок и, пока бы его хватились, он бы был уже далеко. А в застенках ордена и не такие становились сговорчивыми. Но, когда они вернулись в дом, там было пусто. Даже домохозяйка и та исчезла. Люди Кеншина, оставленные следить за домом, ведь приказ ни кто не отменил, уверяли, что дом покидала только домохозяйка, но за ней они не следили. Когда и куда исчез Сильвериан, они не видели.
— Как в воду канул — сказал Кеншин.
— Жаль — грустно сказал Томео.
Томео сам от себя такого не ожидал, но вздохнул спокойно только тогда, когда сошёл на пристань Таранта. Весь путь, все пять дней, он был в нервном напряжении. От такого изобретателя можно было ожидать чего угодно, чего, он даже и сам не совсем ясно себе представлял. Но предупреждение Сильвериана дамокловым мечом висело над ним. Кеншин тоже был весь, как взведена пружина.
— Сейчас в гостиницу и там расслабимся — сказал Томео.
— Угу — буркнул Кеншин.
Тарант встретил их… да ни как он их не встретил. Как и все другие пассажиры парохода, они покинули пристань и направились в гостиницу. Путешествие назад было ужасным, особенно если в Цесис вы плыли на "Таранте". Так сказать, почувствуйте разницу, между первым и третьим классом. Лохань на которой они добирались не имела даже приличного туалета, не говоря уже о комфорте кают и сервиса обслуживания. Это была последняя месть Сильвериана. Ещё одно унижение Томео. Я это запомню, я всё запомню. Слава богу, что гостиницы ему пока не подчиняются. Они сняли лучшие номера и сходили в баню. Когда Томео вернулся в номер, там его уже ждала корреспонденция адресованная ему. Первое было письмо из Рима. В нём говорилось о произошедшем в Риме явлении, схожем с теми, что были в Ангелии. Во время праздника явился дьявол и во всеуслышание объявил, что Доминиканцы все как один продали ему свои души. Затем явился ангел, маленькая девочка и изгнала дьявола. После чего, повелела всем жить честно и праведно. На этот раз Папа Римский не растерялся и спросил ангела, насколько верны слова дьявола. Она ответила, что всё так и есть, доминиканцы его слуги, и их цель, уничтожение христиан, тех, кто отказался продавать душу
дьяволу. Затем она подарила Папе Римскому святое распятие, которое тут же было помещено в главный храм города. В довершение ко всему, Папа Римский, публично объявил Доминиканцев отлучёнными от церкви и призвал к их уничтожению.Далее шло ещё несколько писем, в основном отчёты его агентов. И отчёты были не утешительны. Во всех столицах и крупных городах Европы, были явления дьявола, с его последующим изгнанием. Многие короли, самолично поднимали войска и шли на уничтожение доминиканцев. Европу охватывала религиозная война. Под шумок, кое-кто пытался прихватить и чужие земли.
Последним письмом, было письмо от…Сильвериана. Томео распечатал его и принюхался. Вот подлец, подумал он. Письмо излучало тот самый аромат, какой был и у святого покрова. Затем он устроился в кресле, и стал читать.
"Великий Магистр Кусанаги.
Наше общение нельзя было назвать приятным, но я склонен полагать, что это произошло не в силу того, что вы плохой человек, а в силу сложившихся не в вашу пользу обстоятельств. Думаю, что мне нужно извиниться перед вами, за свою излишнюю дерзость, но как я вам уже говорил, вы сами на неё напросились. Надеюсь, то, что произошло, нам обоим послужит хорошим уроком. Я много хотел бы вам рассказать, если бы наша беседа пошла более дружеским путём.
Думаю, вы уже получили известия о происходящих в Европе событиях, если нет, то очень скоро вы их получите. Я не могу не предвидеть того, что произойдёт далее. Доминиканцы будут отлучены от церкви и им будет объявлена священная война. Какую роль примет ваш орден в этой борьбе, думаю, нам все прекрасно понятно. Вы станете их преследовать и уничтожать, ведь ваш орден и создавался как сдерживающая доминиканцев сила. Но что будет с вашим орденом после того, как будет уничтожен последний доминиканец? А будет это очень скоро. Скорее всего, к концу года они все будут уничтожены и тогда, ваш орден станет угрозой римско-католической церкви. Вы сильны, богаты, у вас много власти, но, ни реальной защиты, ни даже приличных войск у вас нет. До этого времени с вами мирились, в силу того, что вы служили противовесом доминиканцам, после их исчезновения, надобность в вас у церкви отпадёт. Не знаю, как скоро Папа Римский объявит охоту на вас самих. Через год, через два, но это будет. Прецедент есть и его можно будет использовать ещё раз. Пусть на этот раз не будет настоящих явлений, народ поверит всему, что произнесёт Папа Римский, держа святой крест над головой и ваш орден, будет уничтожен.
Всё что я могу вам посоветовать, это пока ещё есть время, перебраться вашему ордену в Ангелию. Сейчас вы здесь на очень высоком счету. Народ верит вам и готов носит на руках. Власть церкви здесь не так сильна, как в Европе. Возможно, что с королем вы не в ладах, но вы умный человек, и он тоже не дурак. Он оценит вашу власть и силу, которая придёт с вами. Вы сможете с ним договориться. Поднять народ против вас, он не сможет, люди просто за ним не пойдут, чего нельзя сказать про народ Европы. В Ангелии, нет ни одного города, где бы магистров вашего ордена не почитали как святых, в Европе, этого нет, и полагаю, не будет. Так что сейчас Ангелия, единственная страна в мире, где вас примут с распростёртыми объятьями. Возьмите своих самых верных сторонников, и перебирайтесь в Ангелию. Пусть все ваши враги, останутся по ту сторону пролива. Мне, будет искренне жаль, если вы погибните в этом пожаре воны.
Когда вы вновь прибудете в нашу страну, надеюсь уже навсегда, приезжайте ко мне на чай. Будет приятно с вами побеседовать. Не сомневаюсь, нам найдется, о чем поговорить.
Post Skriptum
Возвращаю ваших людей в целости и сохранности, но НЕ приношу им своих извинений, за доставленные неудобства. Я очень не люблю когда, ко мне вламываются БЕЗ приглашения.
Варен Сильвериан."
Томео дважды перечитал письмо. Затем позвал Кеншина и дал прочитать ему в начале письма из Европы, а затем письмо от Сильвериана. Кеншин тоже сначала понюхал письмо и посмотрел на Томео. Тот кивнул в знак того, что тоже узнал аромат.