Иной разум. Тетралогия

Те, кого сидящий напротив ксеноморф назвал ИНЫМИ, в какой-то миг осознали, высчитали, логически предсказали тот факт, что им будет крайне тяжело совладать с Человечеством, как только цивилизация людей шагнет к звездам.

Что стоило холодному расчетливому разуму пойти на подлог, который они рассматривали всего лишь как ход в затянувшейся шахматной партии?

– Наши цивилизации столкнули лбами… – внезапно произнес Иван, уже не вслушиваясь в чирикающие трели автоматического переводчика. – Найденный вами космический аппарат был захвачен ИНЫМИ еще в границах Солнечной системы, когда в его баках оставалось топливо. Они подменили информацию о Земле и Человечестве, подкинув вам в качестве приманки фальшивку. Планета с подходящей биосферой, к тому же населенная потенциальными врагами, пестующими свои машины, – вы поверили этому, верно? Понадеялись одним ударом обеспечить себе десять лет на доскональное изучение наших технологий, чтобы встретить своих давних врагов, имея адекватные средства борьбы с ними?

– Да, – лаконично признал ксенобианин, внимательно выслушав чирикающие трели, издаваемые синтезатором звука.

– А каков итог? – спросил Иван. – Мы фактически почти уничтожили друг друга.

– У нас не было выбора… Глаза Лозина потемнели.

– Выбор есть всегда, запомни это, ксенобианин! Даже сейчас… – 1лухо добавил лейтенант, остывая от внезапной вспышки гнева, вызванной горечью понимания…

Чужой долго смотрел на вычерченную схему, а потом произнес:

– Среди вас есть ИНОЙ. Мой сородич не мог умереть по собственной воле.

Иван напряженно кивнул.

– Я уже догадался. – Он медленно встал. – Сейчас я улечу. Ты прикажешь снять блокирующий периметр с тех площадей, где насильно удерживаются выжившие люди. Между нами уже пролегла одна ложь, и я не хочу, чтобы история повторилась. Я найду ИНОГО и проверю твои слова. Если они верны, то мы встретимся вновь. Если нет – ваши базы будут стерты с лица Земли.

Лозин не стал дожидаться ответа. Резко развернувшись, он пошел по ребристому проходу в обратном направлении, ориентируясь на далекое пятнышко дневного света, обозначавшее выход из корабля Чужих.

В душе лейтенанта царил мрак.

Адмирал Лозин вздрогнул.

Воспоминания многолетней давности не тускнели, наоборот, их наполняла новая острота восприятия, события виделись в другом свете.

Он смотрел на экран, а перед глазами, словно морок, плавало схематичное изображение гуманоидной фигуры. Половина живая, половина нет…

На мониторе медленно вращалась построенная компьютером модель октаэдра.

Иван долго смотрел на два изображения – мысленное и реальное, не сопоставляя их (сопоставлять, по сути, было нечего), но пытаясь понять: чем или кем является крошечный октаэдр? Частицей иного разума? Примитивной исполнительной машиной? Или тем и другим, в зависимости от обстоятельств?

Куда подевались гуманоидные формы ИНЫХ? Продолжили начатую в период войны с ксенобианами эволюцию? Пожертвовали изначальным обликом природного прототипа в угоду дальнейшей рационализации?

Он медлил, заново осмысливая прошлое, прежде чем взглянуть в глаза настоящему.

Логика подсказывала: все сто пятьдесят сфер, вторгшихся в границы Солнечной системы, построены по единому принципу.

Он взял мобильный коммуникатор и коснулся сенсора.

– Отдел исследований на связи!

– В данных телеметрии есть информация о внутренней архитектуре сферы?

– Да, адмирал. Октаэдры отделялись от несущего образования послойно, это зафиксировано различными сканирующими устройствами.

– Что расположено в центре сфероида?

– Октаэдры.

– Корабль полностью состоит из однотипных модулей? От слоя внешней обшивки до ядра?

– Да. Вы сформулировали абсолютно точно.

Адмирал на секунду задумался, неосознанно массируя подбородок.

– Между ними должны быть отличия, – убежденно произнес он. – И эти отличия нужно найти. Я понимаю, в свете последних данных сфероид трудно назвать космическим кораблем, но все же есть обязательные устройства, без которых флот противника не смог бы появиться тут.

– Вы подразумеваете двигательные установки?

– Да. И не только их. Двигатели, сенсоры, средства защиты и нападения, а главное – управляющий центр – все это, несомненно, присутствует в структуре сфероида. Нужно искать.

– Мы занимаемся этим.

– Хорошо. – Адмирал понимал, что исследовательский отдел укомплектован лучшими специалистами, привлеченными из разных областей знаний, но, прежде чем отключить устройство мобильной связи, он отдал еще одно распоряжение: – Сформируйте отдельную группу, которая займется параллельным изучением структуры сфероида. Они должны ответить на один вопрос: может ли послойное расположение миллионов отдельных модулей в совокупности образовывать структуру, подпадающую под определение «нейросеть».

– Нейросеть? Вы считаете, что структуры сфер могут копировать биологические нервные ткани?

– Я ничего не считаю. – Лозин вдруг досадливо поморщился. – Я формулирую задачу и отдаю приказ. Работайте.

Он коснулся сенсора, отключив коммуникатор.

Нервы.

Моральное напряжение давало о себе знать.

Палец коснулся следующего текстоглифа.

– Генерала Булганина и полковника Долматова ко мне.

* * *

Тихо пропищал сканер устройства ограничения доступа, и двери кабинета автоматически открылись, пропуская вызванных офицеров.

Старшина Булганин и взводный снайпер, Паша Долматов…

– Садитесь, мужики. – Лозин кивком указал на два расположенных рядом кресла. – Одна голова хорошо, а три лучше.

Булганин усмехнулся. Он командовал первым рубежом обороны – под началом Степана Муратовича в данный момент находились тысячи автономных космических баз, дислоцированных в поясе астероидов. Полковник Долматов отвечал за оборону Лунного сектора.

– Запись видели?

– Видели, – кивнул Булганин. Он мало изменился с той поры, когда лейтенант Лозин отыскал свой взвод, державший вынужденную оборону в бункерах бывшей «ракетной точки». Годы, казалось, текут мимо могучего старшины, даже генеральская форма не меняла его. – Тех ли позвал, командир? – неожиданно спросил он. – Ты же знаешь, я не аналитик.

– Знаю, – коротко ответил Лозин. – Потому и позвал. – Он взял световое стило и быстро набросал на электронном планшете тот рисунок, который когда-то прочертил для него ксенобианин. – Смотрите: такими запомнили ИНЫХ ксенобиане. Они сталкивались с ними лицом к лицу. В конце войны, когда планета Чужих уже была в плотном кольце блокады, ИНЫЕ, при высокой киборгизации тел, все еще сохраняли гуманоидные черты. Они руководили исполнительными машинами различной конструкции и предназначения. Главное, на что прошу обратить внимание, – в ксенобианском конфликте руководящая роль принадлежала им. – Иван указал на изображение. – Эти существа сохранили биологический мозг, существенно расширив его возможности за счет кибернетических модулей.

– К чему ты клонишь, командир?

– Сейчас поймешь. Я ищу ответ на ряд вопросов: во-первых, почему техника ИНЫХ столь радикально изменилась? Во-вторых, с чем связана четырехлетняя задержка вторжения, ведь Дрог однозначно утверждал, что противник имеет в своем распоряжении как минимум два флота – один атаковал колонии ксенобиан и в конечном итоге блокировал их планету, второй целенаправленно выдвигался к Солнечной системе, рассчитывая, что мы и Чужие истребим друг друга в схватке за Землю.