Иной разум. Тетралогия

С трудом справляясь с управлением, он вырулил на относительно свободное пространство образовавшейся после взрыва олонгов площади и включил связь.

Эфир полнился проклятиями, командами, призывами о помощи, в этой неразберихе было невозможно понять, что происходит на самом деле, но Светлов и без того начал понемногу осознавать масштабы происходящего.

Надеяться следовало на себя, все пошло не по планам, и теперь нужно спасть бойцов… и контейнеры, потому что на поверку в них тоже оказались люди.

Внезапно заработал выделенный канал коммуникатора.

– Земля, Раневский, вызывает небо-1. Ответь…

– Капитана Раневского убило… – Хрипло ответил Антон. – Я за него…

– Кто?

– Сержант Светлов.

– Доложи обстановку сержант! У нас всю электронику вышибло!

К Светлову вдруг вернулось спокойствие. Он понял: хуже уже не будет. Наверное, не будет…

– Мы сожгли трех олонгов. У меня нет связи ни с отделением, ни с взводом. Передайте всем, что олонгов можно подорвать: перед залпом они открывают люки. Это их уязвимое место.

– Понял тебя сержант… Что намереваешься делать?

– Вывел поврежденную БПМ из зоны завалов. Забираю третий контейнер, кстати, в них спасательные капсулы с людьми. Попробую прорваться к центру на площадку подбора. Встречайте нас там…

– Не понял, Светлов, повтори про контейнеры!..

– В них люди. – Светлов резко затормозил подле обугленной спасательной капсулы. – Их нельзя тут бросать!..

Неизвестно, услышал майор его последние слова или нет, связь внезапно оборвалась помехами, но Антон надеялся, что все сказанное им будет доведено до остальных бойцов.

В этом аду оставалось лишь надеяться и действовать, действовать…

…

Из трех рамп боевой машины открылась лишь кормовая, остальные заклинило из-за деформации корпуса.

Светлов выбрался через люк на лобовой скат брони.

Фогель сидел у стены, хватая окровавленными губами воздух. Антон сделал ему инъекцию, и глаза Курта постепенно начали принимать осмысленное выражение.

– Вставай!

Он поднялся, опираясь о руку Антона, выпрямился, пошатнувшись, и вдруг спросил:

– Где мы?…

Светлов не ответил. Через минуту Фогель придет в себя.

– Курт, помоги!

Взводный снайпер действовал словно сомнамбула, но Антону в одиночку было не поднять тяжелую спасательную капсулу.

– Тащим к корме бронемашины!

Фогель старался. Старался изо всех сил, еще не совсем понимая, что и зачем делает. Перед его постепенно проясняющимся сознанием плавал образ командира отделения, и этого было достаточно, чтобы рефлекторно выполнять приказы. Они с трудом затолкали капсулу в грузовой отсек, где у неповрежденных контейнеров сидели, оказывая друг другу первую помощь, Фриенбагер и Федоровский.

– Где остальные?

– Мертвы. – Глухо ответил Федоровский. – Они были в орудийных башнях, когда рвануло…

– Проверял?

– Да!..

– Не ори. Успокойся.

– Что успокойся?! Встряли мы сержант! Встряли!

– Я выведу вас. Только без истерик. – Антон и сам бы взвыл от отчаянья, если б не понимал, что сейчас он для контуженых, раненых ребят – единственная надежда.

Непонятно откуда в такие секунды берутся силы, как моральные, так и физические, но он продолжал командовать, так, будто не вокруг не было крови, мертвых тел… будто он сам не понимал, что выбраться отсюда им фактически не светит…

– Так, Фогель, хватай шлем, бери ИПК, будешь страховать из люка, в лобовом скате брони. На тебе – защита от рагдов, ты понял?

– А мы? – Фриенбагер повернул голову, и Антон вдруг с ужасом увидел, что у Клауса обожжена половина лица, кожа вздулась волдырями и лопнула, глаз заплыл, волосы сгорели…

– Ты останешься тут, Клаус. – Принял моментальное решение Светлов. – Охраняешь контейнеры. Если нас атакуют с тыла, я открою рампу, чтобы ты мог стрелять. Справишься?

– Не знаю… – прохрипел Фриенбагер. – обезболивающего… побольше бы…

– Будет. – Антон посмотрел на Федоровского. – Автоматика отрубилась, Саша. Возьми из НЗ ручной реактивный комплекс, прикроешь зенитными ракетами.

– Как прикрывать? – Федоровский выглядел подавленным.

– Молча. Через пролом, оставшийся на месте орудийной башни. Высунешься по пояс, и будешь стрелять. Для стаи рагдов зенитная ракета – то, что доктор прописал.

– Антон ты не спятил?

– Нет, Саша. Мы либо вырвемся отсюда, либо нет. Нас прикроют «восьмисотые», я только что разговаривал с майором.

– А что с остальными? Как они?

– Не знаю. – Сквозь зубы процедил Антон. – Двигаемся по маршруту, будем подбирать всех, кого сможем. Задача ясна?

– Больно… – Прохрипел Фриенбагер.

– По местам. – Отрезал Светлов, понимая, что дальнейший разговор просто не имеет смысла…

* * *

События разворачивались стремительно, и все равно Антона не покидало ощущение, что он видит затянувшийся кошмарный сон.

Ходовая часть БПМ практически не пострадала, после отстрела оси поврежденной колесной пары машина стала набирать скорость, и подчиняться управлению.

Курт, которого только контузило и поцарапало осколками при взрыве, пришел в себя и теперь молча, до рези в глазах вглядывался в панораму окрестностей, готовый отреагировать на внезапное появление рагдов. Об олонгах он предпочитал сейчас не думать – чем меньше панических мыслей в голове, тем лучше.

Они двигались по намеченному Раневским маршруту, который вел через две контрольные точки к непонятному «сверхсекретному объекту», где всех раненых и контейнеры должен был подобрать грузовой вертолет.

Первый и второй перекрестки, где следовало взять на борт бойцов первого взвода и охраняемый ими груз, оказались пусты. Повсюду в теснине улиц валялись сбитые рагды, дважды потрепанные малочисленные стайки механоформ пытались атаковать покалеченную боевую машину, но получали «по зубам» и рассеивались меж руин.

На месте подбора, во второй контрольной точке Антон остановил БПМ. Во-первых, надо было определиться куда двигаться дальше, во-вторых, Светлову показалось, что постоянные попытки связаться по коммуникатору со взводным наконец увенчались успехом.