Иной жизни для себя не представляю! Книга седьмая. Халявные баксы.

Владимира отговорки приятеля не убедили:

«Не вешай лапшу на уши, работать он, видите ли, не может

физически. Не работать, а Ларисочку оставить одну боишься!»

«Ну и боюсь», - согласился Леня, - «тебе не понять, что

чувствуешь, когда жена бросает! А у меня такое было, и

повторяться не хочу. Проживем с Ларисой и без артели!»

«Без артели проживешь», - с ехидством согласился

Владимир, - «а без денег – вряд ли!»

«Все», - прервал я начавшуюся перепалку, - «с Леней

понятно, а ты как?» - обратился к третьему из своих подчиненных

– к Паше.

В моей группе Паша появился вместе с Владимиром, все из

той же закрытой партии, где был простым геологом. Им

оставался и у меня, и такое положение его устраивало. Причем

имел двух малых «короедов», которых нужно кормить и одевать,

и я полагал, что в наше время от хороших денег он не откажется.

Оказалось, ошибался: Паша скорчил кислую физиономию,

почесал затылок, и уставившись в потолок, выдавил:

«Не знаю, надо с женой посоветоваться»

«Конечно, сам ты решить ничего не можешь!» - поддел

Владимир и этого.

Возмущенный Паша вскочил со стула и собрался возразить

поклепу в свой адрес, но нужных слов от волнения не находил.

Пришлось придти ему на помощь:

«Не слушай этого чудика. С женой он советовался, это

точно. Только сделал все заранее, ну а ты к своей сбегай – в

соседней комнате сидит, за стенкой!»

Паша, так и не вымолвив ни слова, а только помахав

руками, выскочил из комнаты, после чего и я, и Леня

посоветовали Владимиру быть повыдерженней в разговоре с

друзьями. Тот отреагировал ожидаемо:

«Ну да, он же у нас красна девица! Можно только с

поцелуями лезть, да сопли пускать!»

Из соседней комнаты обиженный Паша вернулся с ответом:

нет, жена не соглашается отпускать его к черту на куличики на

целый сезон. Будет он заниматься подсобным хозяйством –

расширять огород, разводить кур, а может и поросенка заведет.

Как-нибудь проживут, зато не разлучаясь. Понятно, подкаблучника

 своего Людочка никуда одного отпускать не собиралась.

Вот так-то. Получалось, что друзья мои о трудоустройстве

рассуждали, а в душе каждый место для себя давно определил.

Уже легче, трудоустроить одного человека всегда проще,

чем нескольких. Но с Сергеем Логиновым я говорил о трех

жаждущих попасть в артель. Получается, что неправильно

информировал изначально. Неудобно, и для меня неприятно –

не привык людей обманывать. Нужно найти еще хотя бы одного

человека. Два - если и не три, то все же лучше, чем один.

Заручившись согласием Владимира, я побежал в гараж к

приятелю не из геологического цеха, с которым давным-давно

связан совместной охотой, рыбалкой и всеми присущими им

страстями. Дока, т.е. Евдоким, в партии трудится механиком, но

не в пример некоторых технарей новое место работы пока не

подыскал по той же причине, что и я: оба не можем существовать

без степи, гор, горушек и сопок. Без возможности наслаждаться,

причем постоянно, общением с дикой природой и ее

обитателями.

Пришлось по гаражу немного побегать, прежде чем Дока

появился на горизонте. Я тут же рванул за ним, и успел схватить

за руку, прежде чем приятель шмыгнул в каптерку. Он резко

обернулся, и лицо расплылось в улыбке:

«Ты, слава богу! А я подумал, что м…ку этому – Николаеву

– понадобился! Заколебал сегодня окончательно! То то сделай,

то это! Словно у меня десять рук!»

Николаев – бывший несостоявшийся геолог, сейчас

главный инженер партии. Человек вредный, злопамятный, за что

нелюбимый почти всеми и мной в первую очередь. Поэтому

всегда сочувствовал Доке, у которого Николаев прямой

начальник.

«Не переживай», - утешил приятеля, - «он перед закрытием

партии выпендривается. Ты-то место себе найдешь, с

техническим образованием, а ему что делать? Он же геолог,

причем несостоявшийся, и как инженер кроме партии нигде не

нужен!»

«Это точно», - с удовольствием согласился Дока, и

поинтересовался, - «а я тебе зачем?»

«Для разговора серьезного», - заинтриговал мужика, -

«давай-ка в конуру твою пройдем, что бы не мешали нам».

В каптерке я выложил разговор и с Игорем Георгиевичем, и

с Сергеем Логиновым. И о малой-малой надежде на

трудоустройство его в артели, если, конечно, на то есть желание.

Приятель слушал меня внимательно, все больше и больше

возбуждаясь. Наконец я замолчал, а Дока забегал по каптерке,

крутя головой и размахивая руками:

« Я давно от этого долбаного Николаева уйти хочу!» - начал

он изливать душу, - «Но куда? В городе, как и ты, работать я не

смогу. Без всего этого,» - он показал рукой на окошко, и я понял:

«без всего этого» - это без степи, гор, озера, без охоты и рыбалки,

Ну как и я, один к одному. «А в артели повкалывать – самое то, и

деньгу получишь, и при деле будешь по крайней мере до конца

сезона,» - это он начал соглашаться с моим предложением, - «А

главное – я здесь останусь, с тобой рядом. Так что с

предложением согласен, если дело выгорит – поеду на любую

работу. Где наше не пропадало!»

От Доки я ушел удовлетворенный полностью. Два

желающих повкалывать в артели есть, остается дождаться

Сергея Логинова, и надеяться на хорошие для всех новости.

Часть вторая.

Десять дней пришлось покрутиться. Четыре года мы худо-

бедно, но работали по большому заданию, а последнюю зиму