Иной. Том 1. Школа на краю пустыни

После ужина снова выдалось немного свободного времени. Никита, Сергей и я устроили совещание.

— Нам надо найти способ покинуть казарму в обход дневального, — объявил я. — Если мы хотим сходить в гости к дамам и при этом не попасть на внеочередные наряды, надо что-то придумать.

— Понятное дело, надо, — согласился Никита. — А что предлагаешь? Из окна прыгать?

— Как вариант. Или вы не выдержите?

— Да что-то не охота пробовать, — возразил Сергей. — Да и потом: спрыгнуть, может, и получится, а обратно как? Крылья отрастить?

— Верно замечено, — сказал я. — Значит, этот вариант отпадает. Предлагаю другой. Дверь в нашем крыле вроде бы не закрывают. К нам постоянно третьекурсники ходят одежду стирать. Мы сможем спуститься вниз и вылезти через окно на первом этаже.

— Внизу спортзал есть, — добавил Никита. — Может быть, там получится вылезти.

— Надо проверить. Сегодня после отбоя сходим и посмотрим.

Парни согласились. Когда прозвенел звонок, мы подождали полчаса — как раз остальные три курсанта уснули — и отправились тестировать мою схему.

Дверь рядом с сушилкой действительно оказалась не заперта. Мы вышли через неё на лестницу, спустились. Спортзал находился в этой же части здания, на первом этаже. Он тоже был открыт. Свет не горел, но темнота не стала для меня помехой. Мы добрались до окна, ведущего на сторону пруда. Я отворил раму. До земли было метра полтора — вылезти и залезть обратно несложно.

Одна проблема решилась. Теперь осталось дождаться, пока девчонки сообразят, как провести нас в свою общагу. Это дело казалось непростым, однако Серёга уверял, будто и третьекурсники, и унтер-офицеры вполне свободно ходят туда в гости.

На следующий день после обеда мы поспешили к памятнику. Опять пришли раньше девушек, но Соня с подругами не заставили нас долго ждать.

— Ну что, до сих пор хотите в гости? — спросила Соня, одарив нас своей обворожительной улыбкой. — Тогда приходите сегодня после отбоя, будем ждать.

— И как к вам попасть? — спросил я.

— Через столовую можно. Там никого вечерами не бывает. Подходите к крыльцу, постучитесь три раза, отроем.

Это была победа. Никита по-прежнему скептически относился к нашей затее, хоть и не отказывался участвовать. А вот Серёга чуть ли не шампанское был готов открывать.

Вторая половина дня тянулась чертовски долго в ожидании отбоя. Наконец завершилось построение, мы поспешили в комнату. Серёга и Никита сегодня особенно тщательно приводили себя в порядок, проторчав возле раковин полчаса.

Прозвенел звонок, три курсанта уснули. Я, Сергей и Никита продолжали бодрствовать. Мне тоже хотелось спать, но на кону стояло слишком многое.

Перед тем, как отправиться на вылазку, разбудили Миху. Нам снова требовались его услуги.

— Тихо, — шепнул ему Серёга. — Одевайся.

— Зачем? — так же шёпотом ответил курсант.

— Есть одно очень важное и ответственное дело. Мы на тебя полагаемся.

— Ага, я сейчас, — Миха, как по команде, вскочил и натянул форму.

Все вчетвером мы спустились в спортзал. Открыли окно.

— Слушай меня внимательно, — сказал Михе Серёга. — Мы сейчас идём на тайное и очень ответственное задание. Ты должен нести караул здесь. Мы выйдем — ты окно закроешь, а когда вернёмся, я постучу три раза. Тогда ты должен открыть. Понял? Главное, не усни!

— Уснёшь — три шкуры спущу, — пригрозил Никита.

— Есть, господин капрал, — проговорил с энтузиазмом Миха.

Мы выпрыгнули из окна, Миха закрыл за нами раму.

— Надеюсь, этот придурок не уснёт, — проговорил Никита. — Не дай бог мы из-за него спалимся. Я ему тогда так вломлю!

— Не надо его трогать, — вступился я. — Он и так всё делает, что просишь. Если он дурачок, это не его вина.

— Ты чего за него радеешь-то? Обычный лопух.

— Тихо, господа, — осадил нас Серёга. — Сейчас бы до общаги добраться. Там недалеко офицерские квартиры. Если на кого-то напоремся, влетит всем. Поэтому давайте потом спорить бедете.

Между двумя общежитиями располагалась берёзовая рощица. В отличии от набережной тут не было фонарей, и мы в пересекли её в кромешной тьме. Обошли один из длинных многоэтажных корпусов и упёрлись в столовую. Она была точно такой же, как и наша: два этажа, большие окна почти во всю стену.

Добравшись до крыльца, я стал всматриваться сквозь стеклянные двери. Внутри царил мрак, но благодаря адаптированному к темноте зрению, мне удалось разглядеть столики. Людей не было.

Постучался условным сигналом. Никто не открыл. Дёрнул ручку — дверь поддалась.

— Смотри-ка ты, открыто, — шепнул Серёга. — Пошли.

— Стойте, — остановил я его, поскольку моё чутьё внезапно забило тревогу.

— Что не так?

— Всё не так. Нам обещали открыть, а тут дверь уже открыта.

— И? Ты что, Кирюх? Только не говори, что струсил? Мы в двух шагах от цели.

— Мне это не нравится.

— И что, обратно идти? Сбрендил, что ли? — даже Никита, который всегда и во всём видел подвох, выступил против меня. — Мы ради чего тогда сюда пёрлись?

Я промолчала. Какое-то необъяснимое чувство подсказывало — надо уходить, но другой голос твердил, что это глупо. Наверное, девчонки просто решили открыть дверь заранее. Мало ли, что им в голову взбрело?

Пока я пребывал во внутренних метаниях, Серёга смело вошёл в здание столовой, за ним последовал Никита.

— Да мать вашу… — с досадой проворчал я, понимая, что если отступлю, прослыву трусом, и двинулся следом.

Мы оказались в большом пустом помещении, сплошь уставленном столами и стульями.

— Ну и где они? — недовольно произнёс Никита.

В коридоре послышались шаги, и в помещение вошли несколько человек. Включился свет. Встречать нас прибыли пять девушек, но среди них не оказалось ни Сони, ни Юли с Леной. У этих на погонах красовались по две и три полоски.

— Что, курсанты, заблудились? — с ехидной ухмылкой проговорила коренастая круглолицая девчонка с широкими бёдрами и, наверное, четвёртым размером груди. — Шастаем после отбоя, да ещё не в своё общежитие забрели? Имя, фамилия, рота, кто ваш офицер? Живо! И только попробуйте мне соврать.

Мы все стояли как поражённые громом. Было ясно — нас подставили.

— Влипли, — проговорил Серёга.

— А я говорил, — с досадой произнёс я.

* * *

Прозвучал сигнал к подъёму. Мы вскочили с кроватей. Я совершенно не выспался, но через полчаса — постороение. Вчера нас практически за шиворот приволокли в расположение роты. Старший унтер-офицер Гаврюшин, которого подняли среди ночи, был настолько зол, что казалось, прибьёт нас на месте. Я уже вознамерился как можно дороже продать свою жизнь, но всё обошлось, если не считать того факта, что увольнения в ближайшее время нам не светили. Гаврюшин обещал, что отныне каждое воскресенье мы будем с утра до вечера чистить плац зубными щётками.