Иноземец

Курьезная идея. Он решил при случае расспросить об этом эпизоде кого-нибудь и выяснить детали — несомненно, способные вызвать самое жгучее любопытство.

Брен выковырял из пудинга последний горький кусочек и проглотил последнюю ложку. Тут же появился Джинана — убрать со стола, по-видимому.

— Я бы выпил еще чашку чая, — сказал Брен. Он чувствовал себя намного лучше.

Но Джинана с большими церемониями положил на стол рядом с его тарелкой крохотный серебряный футляр для свитков.

— А это что? — спросил Брен.

— Не знаю, нанд' пайдхи. Это доставил нади Сенеди.

— Вы распечатаете?

— Но ведь это же личная печать вдовы… — запротестовал Джинана.

— Нади! Вы распечатаете или нет?

Джинана нахмурился и взял футлярчик в руки — сломал печать и расправил бумагу.

Теперь, когда Джинана показал, что это, как и следовало ожидать, действительно всего лишь свиток, Брен взял послание в руки. Но подумал при этом о почтовой конторе в Бу-чжавиде и о словах Чжейго насчет иголок в письме.

Это был почти что жест доброй воли. Приглашение. От вдовствующей айчжи. На ранний завтрак.

Гостеприимство айчжи любого уровня — не та штука, от которой легко отказаться. Ты вынужден разделять кров с этой женщиной. Она тебя чуть не убила. Отказать — значит выразить предположение, что это была не случайность. А вот это уж точно выражение враждебности.

— Скажите Банитчи, что мне необходимо переговорить с ним.

— Я попытаюсь, нади.

— Что значит — попытаюсь? Где он, нади?

— Я полагаю, он вместе с нади Чжейго уехал куда-то.

— Куда-то…

Волей-неволей он неплохо познакомился с окрестностями, во всяком случае, с историческими местами в пределах дня езды от Мальгури. Некуда тут было уехать, разве что в аэропорт и расположенный рядом с ним городок.

— Тогда мне надо поговорить с Тано.

— Я не знаю, где он, нанд' пайдхи. Я бы предположил, что он уехал вместе с вашим персоналом охраны.

— Тогда пусть будет Алгини.

— Я поищу его, нанд' пайдхи.

— Они не должны оставлять меня здесь одного.

— Мне тоже так казалось. Но, уверяю вас, мы с Майги полностью к вашим услугам.

— В таком случае, что вы мне посоветуете?

Он передал Джинане свиток, футляр и все прочее. Джинана прочитал приглашение и нахмурился.

— Это необычно, — сказал наконец Джинана. — Вдовствующая айчжи мало кого принимает.

«Прелестно, — подумал Брен. — Итак, она сделала необычный жест. Ставки растут».

— Так что мне ответить, нади? Это безопасно?

Лицо Джинаны приняло выражение официальной безмятежности.

— Я, вероятно, не могу давать советы пайдхи.

— Так может, найдем Алгини? Я так понимаю, что ответить надо без особенного промедления.

— В определенной степени. Я думаю, нади Сенеди предпочел подождать…

— Он знает, что Банитчи нет на месте.

— Я не уверен, нади. — По фасаду прошла трещина. Наружу прорвалась тревога. — Возможно, я сумею найти Алгини.

Джинана отправился с этой миссией. Брен налил себе еще чашку чаю. Ответить на приглашение надо — либо так, либо иначе. В голове промелькнула никчемная мыслишка, что вдовствующая айчжи могла и в самом деле дождаться, пока Банитчи и Чжейго будут заняты где-то в другом месте, хотя трудно вообразить себе, какая неотложная причина могла выгнать весь этот проклятый персонал в аэропорт, если Табини сказал, что я — на их ответственности. Он аккуратно скатал маленький свиток, сунул в футлярчик и закрыл крышкой. Дождался, пока Джинана пришел обратно и поклонился с обеспокоенным видом:

— Нади, я не знаю…

— …где находится Алгини, — договорил за него Брен.

— Мне очень жаль, нанд' пайдхи. Я и в самом деле не знаю, что сказать. Представить себе не могу. Я уже расспрашивал на кухне и у нанд' Сенеди…

— Он до сих пор ждет?

— Да, нанд' пайдхи. Я сказал ему, что вы желаете проконсультироваться по вопросам протокола.

Сказать Сенеди, что нездоров? Это вполне подходящий выход из положения — если вдова не получает независимых докладов от персонала.

А на этот счет никаких гарантий.

— Нади Джинана! Если бы у вашей матери был пистолет и ваша мать угрожала мне — чью бы сторону вы приняли?

— Я… заверяю вас, нади, моя мать никогда бы…

— Вы не из службы безопасности. Я не подпадаю под ваш ман'тчи.

— Да, нади. Я работаю на Комиссию по охране памятников. Я хранитель. Этого поместья, вы понимаете, конечно.

Если хоть один атева на свете говорит мне правду, то именно Джинана Брен понял это по мгновенному шоку в его глазах, по этой секунде замешательства и нерешительности.

Он, конечно, высказался не самым лучшим образом — слишком однозначно, не оставил себе второго выхода. Банитчи сказал бы: «Мой долг распространяется на вас, нанд' пайдхи». А там понимай как хочешь.

Но это — хранитель Мальгури. Позиция Джинаны теперь ясна. Однозначно и твердо против доски с расписанием, против появления в замке удлинительного шнура и против забивания гвоздей в стены. Это ясно — но относительно Банитчи в эту минуту нельзя с уверенностью сказать даже такого. Конечно, Банитчи не находится полностью в моем распоряжении, или же он совсем нерадивый — а это уж никак не в стиле Банитчи, насколько можно судить.

Если не случилось чего-то по-настоящему катастрофического. Вроде покушения на самого Табини.

От такого предположения у Брена закрутило в желудке.

А вот этого, черт побери, мне совсем не нужно, когда живот только-только начал снова привыкать к пище. Нет, Табини ничто не угрожает. Табини охраняют куда лучше, чем меня; вокруг Табини целый Город стоит на страже, а мой персонал отправился в аэропорт, бросил меня на милость Сенеди, который может преспокойно войти сюда и разнести меня вместе с Джинаной на мелкие клочки, если появится у Сенеди настроение наплевать на биитчи-ги и испачкать исторические ковры.

— Подайте подобающую бумагу и перо.

— И ваш собственный футляр для свитков, нади?

— Пайдхи не знает, куда его сунули слуги. Они не посвящают пайдхи в подобные мелочи. Поищите в каком-нибудь подходящем ящике. Если не найдете, обойдется записка и без футляра… И если Банитчи не вернется до завтрашнего утра, то со мной пойдете вы.

— Я… — хотел было возразить Джинана. Но вдруг умолк и поклонился. Я немного искушен в протоколе. Я поищу ваш футляр. Или предоставлю подходящий из собственности поместья. Не желает ли пайдхи получить совет относительно подобающей формулировки?