Инсайдауt

"Христос не смеялся" — утверждал апостол. Сократ смеялся всегда. Христос не смеялся, но иронизировал. Горькая ирония слышна во многих его высказываниях. Сократ не был склонен к гомерическому веселью, но легкая ирония и самоирония пронизывает все его высказывания и поступки.

Сократ первый заявил, что целью человеческой жизни или, во всяком случае, жизни философа, является познание истины. Вопрос Пилата, обращенный к Иисусу, звучит вполне по-сократовски: "Что есть Истина?" Это даже не вопрос, а диалогическое высказывание, на которое Иисус отвечает молчанием, зная что истина Пилата не интересует.

Для Сократа Истина — это самопознание. "Познайте истину — истина сделает вас свободными", говорится в Евангелии. Под этими словами мог бы подписаться и Сократ.

В предсмертной беседе Сократ ничего не говорит о душе или загробной жизни. Он просто убеждает учеников, что все временное и преходящее создано бессмертным и

вечным. Если Сократ временный и смертный, то он исчез нет, но о таком Сократе нечего жалеть. Если же Сократ бессмертен и вечен, то незачем скорбеть о его кончине.

Истина - это то, что бессмертно, вечно и не подвержено разложению. Ничто вокруг не выдерживает этой проверки и только внутренний мир человека не может быть разрушен и уничтожен никаким внешним воздействием. И опять вспоминаются слова Иисуса: "Не копите сокровищ на земле, где моль ест и ржавчина истребляет а ищите сокровищ на небесах, где ржавчина не истребляет и моль не ест.

Сократ учит искать смертное во внешне неразрушимом и видеть бессмертное в хрупком и уязвимом. Самым неуязвимым кажется, на первый взгляд, внешний мир а самым незащищенным выглядит человек. Однако после бесед со своим учителем ученики убеждаются в обратном Человек бессмертен, а мир преходящ. "Не любите мира, ни того, что в мире. Ищите Царства Божия и Правды его. Остальное приложится вам". И под этими словами Иисуса мог бы подписаться Сократ.

Иисус:

"Ищите царства Божия и правды его — остальное приложится вам". Но "Царство Божие внутри вас есть" Это главная точка переворота. Царство небесное, Царство Божие внутри человека.

"Не любите мира, ни того, что в мире", но в то же время Мир даю вам", "Живите и радуйтесь".

Нельзя любить мир, не преображенный Царствием Божиим, исходящим из внутреннего мира человека.

Человек — сын Бога. Смысл жизни человека в уподоблении своему Небесному Отцу. "Итак, будьте совершенны, как совершенен Отец Ваш Небесный. Ибо он как солнце, посылает свои лучи на праведных и неправедных."

"Люби ближнего, как самого себя, в этом весь закон и пророки". Религия любви к человеку равной любви к богу многим показалась кощунством. Ничего подобного античный мир не знал и не видел.

Размышляя над этой главной заповедью Иисуса, Фейербах написал: "Человек человеку - Бог".

Чувства и мысли Иисуса настолько глубоки, что они вряд ли когда-нибудь будут исчерпаны философией.

На первом месте в центре мироздания оказался внутренний мир человека, озаренный присутствием Божиим. Все остальное вынесено за телесные скобки. Человек должен рождаться дважды. Один раз от плоти и второй раз от "Духа".

"Бог есть Свет, Бог есть Дух. Бог есть Любовь" — эти три откровения открывают человеку той пути к Господу. Через Любовь, через Свет, через Дух. Кому что дано. Четвертый путь к Богу через Иисуса. "Придите ко мне все нуждающиеся и обремененные и Аз упокою Вас. Научитесь от Меня. Яко кроток и смиренен бысть. И обрящете покой душам вашим”.

Впервые кротость и смирение стали космическими категориями, приобщающими ко всему мирозданию.

Впервые человеческое сердце стало тепло-телесным вместилищем мироздания. Впервые любовь к человеку была приравнена Любви к Богу и стала оборотной тайной стороной первой заповеди.

Разумеется, буддизм был очень близок к этим открытиям. Но для Будды конечной целью было избавление людей от страданий. Иисус не боялся страданий, но, как и Будда, он боролся с омертвением духа, ороговением души. Для Будды любовь есть тоже стадия преодоления на пути к Нирване. Это высшая ступень , но и она должна быть отброшена.

Для Иисуса любовь уже вершина, но он знает, что эта вершина есть вершина Голгофы. Будда хотел бы избавить человечество от распятия. Иисус после долгого моления о чаше все же берется ее испить. "Да минует меня чаша сия!" Эта искренняя и глубокая молитва означает, что в богочеловеческой природе Иисуса человеческое никогда не было ущемленным или неполным. Будда не был человеком, не был богом и не был богочеловеком. Он не был даже Буддой. В отличие от Гамлета Будда мог быть и не быть одновременно. Он был бытием небытия и небытием бытия. Нирвана и Воскресение — два противоположных полюса мироздания. В Нирване мир вечно не пребывает. В Воскресении мир вечно воссоздается. Между Нирваной и Воскресением жизнь человеческая во всей ее полноте. В этой земной полноте весь Сократ.

См. также Будда, Сократ.

– ---------------------------------------------------------------------------------------------

– «Или» –

Полное собрание моих поэтических сочинений. Книга вышла в изд. «Мысль» в 2002 г. Презентация прошла в Институте философии (стенограмма обсуждения) и русском Пен-клубе (стенограмма и видео). Полный текст книги http://metapoetry.narod.ru/knigi/ili.htm

– -----------------------------------------------------------------------------------------------

– Инсайдаут –

См. Выворачивание.

– -----------------------------------------------------------------------------------------------

– «Инсайдаут» –

Моя книга, вышедшая в издательстве «Мысль» в 2001 г. http://metapoetry.narod.ru/knigi/ins.htm

– -----------------------------------------------------------------------------------------------

– Иоанн Креститель –

У Маяковского солнце — Иродиада, которая пляшет вокруг земли — головы Крестителя. Будучи в Сирии я с удивлением узнал, что в Дамаске находится гробница с головой Иоанна Крестителя.

– ----------------------------------------------------------------------------------------------

– «Истомина» –

Стихотворение (1984). Пародия на строки Пушкина: «Блистательна, полувоздушна, / смычку волшебному послушна / стоит Истомина. Она, / одной ногой касаясь пола, / другою медленно кружит, / и вдруг прыжок, и вдруг летит, / летит, как пух от уст Эола…» Мне всегда нравились эти строки, и я решил их слегка утяжелить чугуном скульптуры на крыше Большого театра.

Глаза Истоминой ещё не воспетые

выше ножек

и ножки хотя и воспетые

но без глазок

Вихрь ножек

закрученных между

лебяжьих ляжек

Полуголодная полуголая

Истомина страдает истомой

А полуголый Аполлон

давит чугунных девок

на крыше Большого театра

В его колеснице

угадывается мощь чугунки

и поршни паровоза

накачивающие Истомину

для полета в минуту.

Метаметафора — сведение воедино прыжка Истоминой и поршня паровоза.