Инсбрукская волчица. Том первый

– - Что здесь происходит?
– - издали визгливо закричала фрау Вельзер.

Математик выступил вперёд.

– - Ничего страшного, случайное возгорание от оставленной по недомыслию свечи, -- твёрдо ответил он.

– - Свечи?
– - недоумённо переспросил попечитель, глядя на окно, за которым был белый день.

– - Да, свечи, -- так же твёрдо продолжил математик.
– - В этом классе должен был быть урок физики, на котором ученицы должны были проводить опыт со свечой. По легкомыслию одна из учениц зажгла свечу и позабыла её загасить перед тем, как идти на молитву.

При этом он посмотрел на Сару, решив, видимо, что раз она таскает с собой зажигалку и, если верить слухам, курит, стало быть, нельзя исключать и её причастности. Манджукич инстинктивно сделала два шага назад, поёжившись от пристального взгляда математика.

– - Какой ужас, -- воскликнул попечитель, по-женски всплеснув руками, -- ведь мог случиться настоящий пожар.

– - Несомненно виновница происшествия будет наказана, -- заверил математик.

– - Я надеюсь, что не слишком строго, -- пробормотал толстяк, -- ведь девочка сделала это не со зла, а только по забывчивости.

– - Да, конечно, -- ответил серьёзно Бекермайер.

– - Фройляйн Гауптманн, -- начальница гимназии нашла глазами несчастную старую деву, стоящую в уголке в окружении старших учениц, -- попрошу вас через час подойти в мой кабинет и объяснить, каким это образом во вверенном вашему попечению классе едва не случился пожар.

Когда попечитель и фрау Вельзер снова удалились в кабинет начальницы, учениц остальных классов разобрали учителя и увели заниматься, наш класс был собран в актовом зале.

Начальницы гимназии пока не было, видимо, она продолжала ублажать попечителя. Собрались только несколько свободных в тот момент от уроков учителей и наша бедная классная дама.

– - А теперь, -- сказал математик, -- послушаем, что нам скажет Анна Зигель.

– - Но я правда не имею отношения к пожару!
– - воскликнула я. Странно, но в тот момент я почти верила, что так оно и есть, поэтому голос мой звучал вполне убедительно.

– - Надо обыскать её, -- вдруг сказала Хильда Майер, -- у неё должны быть спички.

Спички лежали в кармане моего передника, те спички, которые я взяла на всякий случай из дома. Коробку спичек из сумки Марен, я оставила на её парте и она сгорела. Поэтому я решила идти в наступление и ни в коем случае не допустить, чтобы меня обыскивали.

– - Все знают, что спички были у Марен Кюрст, сказала я, -- и сгорела её парта, а не моя! И я знаю почему!

– - Почему же?
– - вкрадчиво спросил математик.

– - Потому что она до смерти боится контрольной по математике!

– - Это неправда, -- запротестовала Марен, -- у меня есть спички, но я не устраивала пожара. Она рылась в своей сумке в поисках спичек и не могла их найти.

– - Это правда, ты боялась контрольной, -- неожиданно пришла мне на помощь Мила Гранчар, которая до того смотрела на всё происходящее с отсутствующим видом.

– - А не ты ли, ворона хорватская, устроила всё это?
– - вдруг бросил кто-то в адрес Сары.

– - Ты в своём уме?!
– - окрысилась Манджукич.
– - С чего ты взяла?

– - Ага, а кто курит тайком? Бросила папироску и не потушила. Так?

– - Чем докажешь?
– - процедила сквозь зубы Сара, устремившись на обвинительницу с таким видом, что та предпочла скрыться за спиной математика.
– - Я не курю -- это раз, я бы пропахла гарью -- это два! То, что я ношу зажигалку, не значит, что я собралась что-то или кого-то жечь!

Хорватка отбивалась уверенно и держалась твёрдо. Математик смешался и задумался.

Разбирательство продолжалось. Марен плакала и твердила, что не виновата. Мила спокойно и туповато утверждала обратное. Сара, на помощь которой я надеялась, помалкивала. Некоторые одноклассницы обвиняли меня, просто потому, что привыкли во всём, что случается в классе, обвинять именно меня. Вскоре к нам присоединилась начальница гимназии. Но доказательств против меня, как впрочем, и против Марен, не было.

В этот день уроков в нашем классе не было. Когда мы все расходились домой, математик схватил меня за плечо своими худыми длинными пальцами, которые показались мне железными.

– - Я ведь знаю, что это ты устроила пожар, -- сказал он тихо, -- и я позабочусь о том, чтобы тебя не было в нашей гимназии. Ты опасна и для себя и для окружающих.

Он резко отвернулся и зашагал вдоль коридора. А я стояла и смотрела, как развеваются полы его чёрного сюртука.

Глава 20. Ход конём

Последние два дня я была, как на иголках. Мне не помогали ни лошадиные дозы кокаина, ни долгие прогулки по зимнему лесу, после которых мои пальцы просто коченели. Мама всерьёз обеспокоилась моим состоянием, видимо сочла, что я слишком впечатлительная для таких вещей, как пожар прямо в классе.

На самом деле, меня мучил страх разоблачения. Если Бекермайер выполнит свои угрозы, мне не поздоровится. Наш грозный математик никогда не бросал слов на ветер. Вот и сейчас он, возможно, приводит свои доводы начальнице, и похоже, имеет очень даже приличные шансы убедить её в своей правоте.

Несколько раз меня навязчиво преследовали видения -- я смотрюсь в зеркало, а мне кажется, что кто-то аршинными буквами написал на стекле "ИСКЛЮЧЕНА". Это было и тем утром, незадолго до рождественских каникул. Я вскрикнула и заметалась по комнате, точно муха. Как ни странно, в этот момент мозг стал работать чётче, подкидывая одну за другой идеи, как переиграть Бекермайера. Сам он не сможет принять решение о моём исключении, до экзаменов ещё долгих полгода. Значит, он, подключив свою молодую коллегу, Ингрид, попытается надавить на начальницу. И ведь в предвзятости его не обвинишь -- он один из немногих, кто напрочь отверг мою причастность к кражам. Но зато можно сказать, что он опрометью решил обвинить меня в поджоге, сочтя факт наличия у меня спичек достаточным основанием для выдвижения обвинения. И теперь я боюсь, что он искусственно устроит для меня провал на экзамене. Точно! Надо играть на опережение и вырвать из рук математика его моральное оружие! Лучшей тактикой будет чередовать правду и ложь, когда у начальницы не будет времени вычленять, где я говорю правду, а где -- наоборот, недоговариваю.

– - Анна!
– - мои размышления прервал голос матери.
– - Иди завтракать.

– - Сейчас, -- ответила я.
– - Только мне не слишком много.

– - Анна, мне это не нравится, -- повысила голос мама.
– - Ты уже три дня подряд почти ничего не ешь. Посмотри на себя: на мумию похожа!

Действительно -- под левым глазом у меня уже появилась впадина и, кажется, тёмный круг стал прорисовываться. "И что, я должна быть похожа на этих гусынь?!" -- с некоторым раздражением подумала я, вспоминая растолстевших кузин.