Инспектор и бабочка

Неудачей можно было считать то, что телефон не был привязан ни к одному сотовому оператору, да и надежда пробить его по серийному номеру тоже была невелика. Ответа на запрос можно ожидать довольно долго, еще какое-то время уйдет на установление точки продажи, которая может оказаться где угодно – от Детройта до Кейптауна. И это при условии, что телефон не «серый» и куплен легально.

А если нет?..

Отложив дорогой гаджет, Субисаррета сосредоточился на изучении портмоне, так и не доставшемся приштинскому деверю Арбену. Арбена, кем бы он ни был, наверняка порадовал бы подарок сан-себастьянской родственницы: кожа прекрасной выделки и азиатский дракон, вытисненный на одной из сторон. Никакого лейбла, указывающего на производителя, инспектор не нашел, но и без того было ясно, что портмоне – вещь штучная. Ручная работа, не иначе. Внутренности портмоне, даже изрядно пощипанные Лаурой, оказались намного более информативными, чем телефон. Инспектор обнаружил две кредитных карты на имя Кристиана Платта («Visa» и «MasterCard»), карманный календарь на текущий год, заткнутый за плексигласовое окошко, и несколько визиток. Визитки не принадлежали людям – только ресторанам, кафе и отелям. Обычно они пачками лежат на столах, гостиничных и барных стойках, в презентационный комплект входят так же фирменные упаковки со спичками и леденцы.

Кристиан Платт не был лишен сентиментальности, вот и собирал подобную макулатуру, а может, в этом были и практические соображения: всегда хочется вернуться в то место, где тебя хорошо обслужили, вкусно накормили или предоставили полный спектр услуг за вменяемые деньги.

LE VIEUX BOIS, Geneva

DOMAINE DE CHATEAUVIEUX, Geneva

LIVINGSTONE, Cotonue

FLEUR DE SEL, Kinshasa

CHEZ MAMAN COLONEL, Kinshasa

LA REINE DE LA NUIT, Cotonue

Вот и весь список заведений, так или иначе приглянувшихся Кристиану Платту. Пять ресторанов и всего лишь одна гостиница, все названия – французские, и вряд ли имеет смысл искать в них двойное дно. Но попытаться стоит. Женевские рестораны не вызывают у Субисарреты никакого отторжения, он и сам посетил бы их при случае, если там не дерут заоблачные суммы за простенький антрекот. Но что такое Kinshasa, что такое Cotonue?

Города в Африке.

О Котону упоминал Микель, именно оттуда прилетел в Швейцарию Кристиан Платт. Интернет располагает намного более конкретными сведениями: Котону – крупнейший город Бенина, его финансовая столица и главный порт. Субисаррета снова упирается в Бенин, но важно даже не это.

«La Reine de la Nuit», единственный отель в череде заведений общепита, очевидно, Альваро-Кристиан останавливался именно в ней, раз уж визитка оказалась в его портмоне. «Королева ночи», так переводится название с французского, и так назывался пансион в Брюгге, где Альваро Репольеса видели в последний раз. Но и это еще не все:

то же название носил приют дальнобойщиков в Ируне, прежде чем стать призрачным D.O.A.

И (ты-дыщ!) – ключ, извлеченный инспектором из рассохшегося бокса в ирунской «Королеве ночи». На алюминиевой пластине брелока было выбито то же название, в его французском варианте – «La Reine de la Nuit». Что, если этим ключом открывался двадцать шестой номер не какой-то абстрактной гостиницы, а отеля в Котону?

Субисаррета попытался отогнать безумное, находящееся вне логики и здравого смысла предположение и сосредоточиться на паспорте гражданина Великобритании Кристиана Платта, но ключ все не шел у него из головы. Кто и – главное – зачем сунул его в ячейку и как долго он пролежал там? Достаточно долго, чтобы покрыться пятнами ржавчины. Или он уже попал туда заржавленным? В пользу того, что ключ находился там не слишком долго, говорит и то, что в комплекте с ним шел конверт с блокнотом Альваро: его бы давно кто-нибудь взял. Мутных, слоняющихся без дела личностей в цыганском квартале полно. Нет, конверт и ключ ждали именно его, Икера Субисаррету.

Последний привет от Альваро?

Или привет от кого-то еще, знавшего Альваро?

И рисунок на брелоке, круг и треугольники внутри: они почти полностью совпадали с контурами татуировки под коленом убитого Кристиана Платта. Рисунок не совсем идентичен (трудно добиться идентичности, процарапывая алюминий гвоздем), но очень похож.

Небольшой сравнительный анализ ключа и фотографии с татуировкой не оставил в этом никаких сомнений.

Что означает сама татуировка, никто из специалистов так и не смог внятно пояснить Субисаррете. Ни с чем подобным они никогда не сталкивались и трактовать ее не рискнут. Кто-то намекал на гипнотический эффект Дросте, связанный с повторяемостью постоянно уменьшающихся изображений; кто-то предложил поискать аналоги в татуировках якудзы и китайских триад. Определенные надежды Икер возлагал на парня по имени Чучо, присланного добрым самаритянином Иераем Арзаком. В отличие от вполне интеллигентного специалиста по религиозным культам Энеко, Чучо оказался самой настоящей косноязычной деревенщиной, что отнюдь не мешало ему держать салон в центральной части города.

– Могу шлепнуть любую татушку, – с порога заявил Чучо.

Спустя мгновение в его руках чудесным образом нарисовалась визитка с адресом салона, а секундой позже она таким же чудесным образом оказалась в руках Субисарреты.

– Работникам полиции – двадцатипроцентная скидка, – Чучо радостно оскалился и положил на стол внушительного вида альбом. – Здесь можно ознакомиться с возможными вариантами татуировок.

– У меня есть свой собственный.

– Все зависит от желания клиента.

– Давайте договоримся, Чучо, – на альбом Субисаррета даже не взглянул. – Вы меня интересуете как консультант, а не как человек, который может набить на теле любую хрень в зависимости от фантазий заказчика.

– Но альбом я все-таки оставлю. А адрес сайта указан в визитке.

– Обязательно загляну на досуге, – смягчился инспектор, справедливо решив, что не мешало бы расположить к себе tattoo-прощелыгу. – Теперь к делу. Взгляните-ка на это изображение. Никогда с таким не сталкивались?

Чучо изучал фотографии несколько минут, шевелил губами и закатывал глаза, как будто что-то припоминая. Спеси в нем явно поубавилось, и Субисаррета уже предвидел неутешительный для себя ответ.

– Значит, не сталкивались?

– Нет.

– Жаль.

– Э-э… Конкретно с этой не сталкивался, но видел кое-что похожее.

– Рассказывайте подробно.

– Рассказывать особо нечего. У меня в салоне пару лет назад убирался один тип, африканец, уж не помню, как его звали. Знаю только, что он выходец из племени… – тут Чучо сделал паузу: – …Бабонго. Кажется, так. Бабонго. Запомнил только потому, что слово похоже на слово «бонг»… Э-э… «бонго».

Сказав это, Чучо скосил глаза на инспектора: правильное ли слово он употребил? И правильно ли понял его значение Субисаррета? Кое-что о бонге Икер слыхал от мазилы-растамана Йонатана, счастливого обладателя целой коллекции бонгов – стеклянных емкостей для курения марихуаны. Бонгами или бонго назывались еще и маленькие барабаны, так что лучше не пугать Чучо и принять его музыкальную версию.

– Бонго – это барабаны, так?

– Точно! – Чучо вздохнул с облегчением. – Тот парень был из племени бабонго, и у него имелась татуировка, похожая на вашу с фотографии. Не совсем, конечно, но сходства больше, чем различий.

– И… где находилась татуировка? На какой части тела?

– На пояснице.

– Он всем демонстрировал свою поясницу или только избранным?

– Не думаю, что он вообще ее кому-то демонстрировал. Я и то увидел ее случайно. Пришел утром чуть раньше, чем приходил обычно, а кондиционер у нас накрылся, такое иногда бывает. Вот и увидел своего африканца голым по пояс, он как раз драил полы.

– Он рассказал вам о значении татуировки, этот ваш африканец?

– В том-то и дело, что нет, хотя мне было любопытно, не скрою. С профессиональной точки зрения… Я даже спросил его, что означает тату. Но отреагировал он неадекватно.