Инспектор Уэст сожалеет
Шрифт:
Роджер заглянул за цистерну, потом неожиданно опустился на четвереньки — цистерна стояла на деревянных подставках, так, что между ней и полом оставалось пространство в несколько дюймов. По другую сторону цистерны он увидел пару туфелек.
— Ладно, миссис Фейн, — сказал он, — вылезайте-ка сами.
Он встал с одной стороны цистерны, Слоун — с другой.
Послышался шорох, какая-то возня, и наконец появилась Гризельда Фейн.
Прежде всего Роджер увидел ее злые глаза.
Девушка подняла над головой тяжелую трость и закричала:
— Не подходите! Не то…
Роджер шагнул вперед,
В эту минуту его единственным чувством была жалость к девушке, но никак не торжество победы. Казалось, Гризельда вот-вот заплачет.
— Я знал, что был прав! — ликовал Слоун.
— Вы будете вести себя разумно? — спросил Роджер.
— А что мне еще остается? — ответила она с горечью.
— Вот это сила духа! — улыбнулся Роджер.
— Спускайся, Билл, — и подал ей руку.
Гризельда не делала попыток убежать. Слоун протиснулся через люк и спрыгнул вниз. Следующей с опаской спускалась Гризельда. Слоун схватил ее за талию и осторожно поставил на пол. Через минуту к ним присоединился Роджер. Он вытер пыльные руки о костюм, потом крикнул сержанту, стоявшему у входа:
— Подрулите сюда машину, хорошо?
— Как вы узнали, что я здесь? — спросила девушка.
— Вас видели, когда вы входили сюда.
— Как это? — спросила Гризельда, нахмурившись. — Когда я приехала сюда, было совсем темно.
— Послушайте, — сказал Слоун, — сегодня утром, не более чем два часа назад, я сам видел, как вы входили в этот дом, и…
— Глупости! Я более суток и носа не высовывала из дома, — выпалила Гризельда.
— Да-а? — изумился Слоун.
— Вы бы лучше разыскивали других, — с горечью продолжала Гризельда, — а не тратили столько времени на меня. Я понимаю, что вы мне не верите, но я вот уже двадцать четыре часа торчу в этом доме.
Я знаю, что сюда кто-то приезжал, какая-то женщина. И несколько мужчин тоже. Я спряталась на чердаке, и мне кажется, они не подозревали о моем присутствии. Я пыталась спуститься, вниз, но не справилась с люком.
Она казалась расстроенной и утомленной, под глазами у нее были темные круги, веки покраснели.
Слоун отнесся к словам девушки скептически, но Роджер неожиданно спросил:
— Когда вы последний раз ели, мисс Фейн?
— Вчера утром. У меня была маленькая плитка шоколада, — ответила Гризельда. Потом у нее перехватило горло, она отвернулась в сторону и чуть слышно прошептала: — Я ужасно хочу пить. Могла бы я выпить чашку чая?
— Конечно, — ответил Роджер. — Но для этого нужно пойти в кухню.
— Я не могу рассказать вам ничего интересного, — заговорила Гризельда, покончив с приготовленным Роджером чаем. — Сначала я поехала в дом своих друзей и провела там ночь, а потом, вчера утром, еще до рассвета, перебралась сюда…
— Почему вы перебрались сюда?
— Я иногда выполняла кое-какую работу для этих людей и подумала… — она явно что-то не договаривала.
— Продолжайте.
— Я подумала, что они смогут мне помочь, — сказала Гризельда, но вдруг с яростью произнесла: — Они убили Энтони Келема! Я слышала, как они говорили об этом.
Вы мне не поверите, но это они убили его!— Когда вы вошли в дом? — спросил Роджер.
— Когда я приехала, все еще спали, но я знала, где у них хранится ключ от черного хода. В гараже. Я хотела дождаться, когда они спустятся вниз, но кто-то позвонил у входа. Здесь, в кухне, дверь не была заперта. Я увидела, как мистер Беллоу отпер дверь, потом услышала свое имя. Кто-то вошел и сказал, что за ним гнались до Иллинга, и спросил, не приходила ли сюда я.
Мистер Беллоу ответил: «Нет». Этот человек предупредил их, чтобы они были поосторожней, потому что их смогут привлечь за соучастие в убийстве Келема.
Гризельда говорила очень быстро, не сводя с Роджера блестящих глаз.
— Это правда, — добавила она в отчаянии. — Я понимаю, что все это звучит неправдоподобно, но это правда.
— Что было потом?
— Оба поднялись наверх. По-видимому, мне нужно бы тогда же уйти, но я знала, что вы подозреваете меня в убийстве, и надеялась узнать еще что-нибудь, поэтому и осталась.
Я много раз бывала в этом доме. Я пробралась в большую комнату и спряталась за ширмой на случай, если они войдут туда. В доме находились Гей Беллоу, его брат и какой-то незнакомец. Они прошли на кухню, а я поднялась наверх, решив, что лучше всего спрятаться на чердаке. Я надеялась, что, когда они уйдут из дома, я спущусь вниз, осмотрю весь дом и, может быть, найду какие-нибудь улики.
Я не пробыла наверху и пяти минут, как они стали снова подниматься по лестнице. Я боялась, что они услышали, как захлопнулся чердачный люк, но они ничего не заметили. Стул всегда стоит под люком, поэтому у них не возникло никаких подозрений.
Итак, я осталась, прислушиваясь к каждому звуку и надеясь, что скоро они уйдут. Но когда они ушли и я попыталась спуститься вниз, оказалось, что люк заперт на задвижку.
Скепсис Слоуна таял. Конечно, они с Роджером привыкли к фантастическим, невероятным историям и научились отличать правду от лжи, но ее рассказ, снабженный массой подробностей, звучал так убедительно…
— Эти Беллоу уехали вчера?
— Их не было почти целый день, они возвратились около семи и вскоре опять уехали, — продолжала Гризельда. — Я слышала, как они еще раз приходили около часа ночи, а может быть, и позднее. Я расстелила на полу старые одеяла и подушки и попыталась заснуть…
После того, что я услышала, мне стало ясно, что они ни в коем случае не должны знать о моем присутствии. Я… Мне показалось, что они намерены заставить вас поверить в то, что это я убила Энтони Келема.
— Понятно, — кивнул головой Роджер. — А теперь… Эти Беллоу. Скажите, один из них лысый, с довольно добродушной физиономией?
Гризельда была поражена.
— Да. Это Мортимер.
— А второй — длинный малый с впалыми щеками?
— Это Гей.
— Скажите, а третий — это крепкий малый с уродливой физиономией и скрипучим голосом?
— Ну да, — совсем тихо ответила Гризельда. — Значит, вы их тоже знаете?
— Я не имел ни малейшего понятия, как их зовут, до той самой минуты, как вы сказали мне об этом, но с ними я раньше встречался. Скажите, мисс Фейн, когда вы поднялись на чердак, не слышали вы, что кто-то подходил к люку?