Инспектор в тигровой шкуре

–  Хотел у вас спросить, - сказал Фернандо, - когда вы говорите об этих созданиях, то иногда произносите их название как аббревиатуру. А иногда…

–  Да, крэллы, - небрежно отозвалась она.
– Это сокращение, инспектор, только и всего. Задолго до того, как мы узнали, что эта реальность когда-то была обитаема, брану назвали КР-Л. «К» и «R» - это константы Больцмана и Ридберга, из ядерной физики. В пространстве-времени КР-Л эти цифры отличаются от их значений в центральной бране. «L» - это и есть параметр, который означает степень отличия.

–  Значит, «крэллы» - словечко вашего собственного изобретения?

–  Пусть так… Ну и что? Это слово появлялось в ваших загадочных кластерах?

–  Вроде того.

Гондола ворвалась в прозрачную часть трубы. Определить, с какой скоростью они двигались теперь, было невозможно. Насколько понимал Фернандо, между ними и границей купола существовало нечто вроде стеклянной оболочки, и где-то там, за ней (физическую природу этого явления он представлял довольно смутно), состояние пространства-времени приобретало чуждые свойства, несовместимые с биохимией человека. И тем не менее это пространство-время было пригодно для жизни - для тех существ, которые там родились. Обитатели КР-Л даже развились в сверхцивилизацию, и хотя теперь они исчезли, их колоссальные машины остались.

Теперь он их увидел: громадные и подавляющие, как и предупреждала доктор Остроу. Пластинчатые грани и закругленные углы, колючие ребра выступов и решетки охладителей, дуги шаров и мерцающие выпускные сопла… От этих грандиозных сооружений исходило сиреневатое свечение, казалось, переходящее в ультрафиолет. Они простирались во всех направлениях - кажется, даже в большем количестве направлений, чем это предписывалось привычными законами перспективы. Фернандо почувствовал первые спазмы тошноты.

–  Чтобы получить представление о масштабе, например, вот этого сооружения… - произнесла Остроу, привлекая его ускользающее внимание к одной из умопомрачительных фигур, - если перенести его в наше пространство-время и выстроить из атомов железа… оно окажется больше, чем газовый гигант типа Юпитера. А ведь это всего лишь теплораспределительный элемент, предохранительный клапан на другом, гораздо более крупном механизме. Вон та машина вдалеке - почти в трех световых часах от нас - тоже всего лишь одна из составляющих огромного целого.

Фернандо изо всех сил старался держать глаза открытыми.

–  И далеко ли простираются эти механизмы?

–  Так далеко, насколько хватает возможностей наших измерительных инструментов: сотни световых часов во всех направлениях. А может, и больше. Купол станции проникает в комплекс механизмов КР-Л, который по размерам превосходит всю нашу Солнечную систему. Мы не имеем понятия о том, где кончаются эти машины. Они могут простираться вокруг на недели, на месяцы светового времени. Быть может, они даже больше Галактики!

–  А их назначение?
– поинтересовался Фернандо и, заметив ее замешательство, добавил: - У меня есть необходимый допуск, доктор. Можете говорить спокойно.

–  Тотальный контроль, - сказала она.
– Абсолютное господство над веществом и энергией, причем не только в данной бране, но и во всех вариантах реальностей. С его помощью КР-Л были способны мгновенно влиять на происходящее в любом из миров. По сравнению с подобными механизмами наше гравитонно-импульсное оборудование, посредством которого вы сюда прибыли, выглядит как корявые поделки тупого дикаря.

Фернандо помолчал. Гондола тем временем продолжала мчаться сквозь головокружительный пейзаж.

–  Но ведь КР-Л обитали только в одной бране, - заметил инспектор.
– Зачем им понадобились механизмы, способные влиять на события в других реальностях?

–  Ответить на этот вопрос могли бы только они сами, - сказала Остроу.
– Но лично мне думается, что все это было построено, когда их существование в этом мире оказалось под угрозой.

–  Что же могло угрожать такой культуре, кроме собственного чудовищного самомнения?

–  Видимо, другая культура, сравнимая по уровню развития. Должно быть, их ученые открыли существование такой цивилизации - в каком-то отдаленном мире, в сотнях тысяч или даже миллионах реальностей отсюда, - которую КР-Л сочли враждебной. Тогда они создали эти грандиозные механизмы, чтобы уничтожить угрозу в зародыше, раньше, чем та просочится к ним сквозь множество реальностей.

–  Значит, геноцид?

–  Не обязательно. Разве кастрировать кота - преступление?

–  Смотря какого кота.

–  На мой взгляд, КР-Л не были палачами. Они стремились к самосохранению, но не к полному уничтожению иной цивилизации. Хирургическое вмешательство - все, что им требовалось.

Фернандо еще раз огляделся. Видимо, мозг понемногу адаптировался к угнетающим размерам этих машин, поскольку тошнота начала проходить.

–  Но тем не менее все они исчезли. Что же произошло?

–  И снова могу лишь предположить: возможно, случилась роковая ошибка. КР-Л создали свои машины, но в последний момент почему-то отказались от них.

–  Или все же привели их в действие, но сами же в результате и пострадали.

–  Очень маловероятно, инспектор.

–  Сколько реальностей вы уже исследовали? Восемьдесят или девяносто слоев в обоих направлениях?

–  Что-то около того, - сказала она терпеливо.

–  Откуда мы знаем, что произойдет, если заглянуть гораздо дальше? Насколько разбирались в этом ваши КР-Л?

–  Я не вполне понимаю вас, инспектор…

–  В детстве кто-то - кажется, это был мой дядя - объяснял мне, что слои реальности похожи на страницы бесконечно толстой книги. Они открываются на бесконечное расстояние в обоих направлениях, реальность за реальностью, и от страницы к странице чуть-чуть меняются физические условия.

–  Вполне приемлемое объяснение для дилетанта.

–  Но он же заметил, что существует и другая теория. Ученые относятся к ней не слишком серьезно, но и опровергнуть не могут.

–  Продолжайте, - сказала Остроу.

–  Идея в том, что физика миров меняется, но постепенно эти изменения сглаживаются, и всё снова возвращается к привычным параметрам. Таким образом, мы постепенно приходим обратно, к нашей реальности, но только с другой стороны. Иными словами, это круг.

–  Вы совершенно правы, эту теорию мало кто принимает всерьез.