Инсталляция

В кармане ожил мобильник. Он рискнул взглянуть, в чём дело.

«Может, весточка от опоздуна».

Но нет, пустая смска от неизвестного отправиля. Далеко не редкость в нынешнем Чернокаменске. Он разочарованно сунул телефон обратно. Стирать сообщение было бессмысленно — сразу придёт ещё два-три. Так… Дилетанты на месте. Кофе пока не принесли.

«Ну и когда же ты явишься, гадина?»

Дверь мягко отворилась, не дав перерасти мысли в монолог. В ресторан танцующим движением влетело небесное создание, окутанное лёгким, но ощутимым флёром жасмина. Наш герой оглядел её от каблучков до агатовой гривы и окликнул:

— Марина?

Девушка вздрогнула, повернулась на голос и расцвела. Он эффектно отодвинул противоположный стул ногой и сам не смог удержать улыбки.

— Так странно — видеть тебя, ну, в настоящем мире, — сказала она, усевшись и кладя сумочку себе на колени.

Марина работала консультантом в салоне связи через дорогу от его нового дома. Почти неделю своего «знакомства» они не заходили дальше многозначительных взглядов да лёгкого флирта возле терминала оплаты. Романтика с привкусом прошлогодних новинок индустрии смартфонов…

— Живёшь рядом? — спросил он.

— Что?.. А, нет, я от подруги, забежала выпить кофе.

Он повернулся к стойке и весело закричал:

— Слыхал, Суртов?! Не один я хожу к вам за кофе!

— Понял! Два кофе!

Марина перевела взгляд от собеседника на официанта и спрятала смешок в ладонь.

— А ты, значит, рядом.

— Когда-то да… — протянул он и увидел, что двое, поглядывая в его сторону, бросают на асфальт наполовину скуренные сигареты. — Слушай, Марина, это просто чудо, что я встретил тебя здесь сегодня, но мне пора бежать. Давай повторим здесь, за этим же столиком, но позже. Мы оба знали, что всё к этому шло…

Она старательно зарделась, искря, однако, чёртиками в глазах. Двое миновали слепую зону меж двух окон и неспешно приближались к парадной двери.

— Твоё дело, Марина, назвать время, — сказал он, вставая и нащупывая в карманах перчатки.

— Нужно подумать…

— Нет времени! — скрасил он очевидное проникновенным взглядом, затем змеёй выскользнул на относительный простор и обернулся. — Дела зовут! Будет замечательно услышать вдогонку твой ответ.

Когда двое проникли в ресторан, он успел завернуть за стойку и, получив молчаливое согласие официанта, нырнуть в чёрный ход. Марина только и успела, что открыть рот да застать Амфибея за судорожным прихорашиванием своей не по годам роскошной бороды.

К грузовому помосту ресторанчика, где стоял наш герой, причаливал так называемый грузовик-самовоз. Громоздкая тачанка неведомой марки медленно и неумолимо пятилась, заливая асфальт багрянцем из лупоглазых фар.

«А это значит…», подумал он и тут же отыскал взглядом полицейскую машину. Слуга народа стоял, прислонившись к синему борту, с табельным пистолетом наголо. Завидев движение у чёрного хода, он вскинул руку и двинулся наперерез возможной проблеме.

— Грузчик? Что-то я тебя здесь не видел. Фамилия?

Не сводя требовательных глаз, полицейский достал планшет с разлинованными листочком, аккуратно заполненный примерно на пять шестых. Пистолет тускло поблёскивал в правой руке, обращённый дулом в асфальт.

— Петров, — сказал наш герой и добавил: — Александр.

Полицейский отыскал в списке подсмотренную им фамилию и покачал головой.

— Сегодня не ваша смена.

— Как раз хотел сказать. Просто завтракал. Я пойду?

Где-то в ресторанчике рыскали двое в шапках, а сержант думал. «Бей по яйцам и беги!», вопило в нашем герое прошлое. Серьёзно взвесив все «pro» и «contra», он решил оставить этот сценарий на самый крайний случай.

— С кем там цацкаешься?! — пророкотало из полицейской машины. Наш герой проследил за взглядом обернувшегося сержанта и мысленно проклял всё на свете.

Его немезида майор Прухин, кряхтя и пыхтя из-за неподъёмного пузца, вывалился на улицу и громко захлопнул за собою синеполосную дверь. Грузовик тем временем подъехал к бетонному помосту и распечатал кузов. Чёрный ход распахнулся в обе створки, и на улицу выскочило двое грузчиков.

— Отойдите, не мешайте! — крикнул Прухин замешкавшемуся коллеге и его жертве. — Ко мне! Ох, ё. Трюкач.

— Фокусник. Майор охраняет повозки? — уничижительно заломил бровь наш герой. — Дела настолько плохи?

Прухин впечатал в него таранный взгляд исподлобья.

— Майор?.. — проговорил второй полицейский, не понимая, что происходит между этими двумя.

— Работай, Семёнов! — рявкнул майор. Сержант вздрогнул и поспешил оставить их наедине. Прухин проводил его взглядом, выдыхая жидкие клубы пара. Начинало холодать.

— Гляжу, после выписки время зря не теряешь, — сказал наш герой.

— Ты что, сучонок, здесь забыл? — волком зыркнул на него майор. — Кто тебе велел держаться от самовозов за версту? А, гад? У меня, скотина, до сих пор в ушах стоит эта херня. Из-за тебя, ублюдок, я каждую неделю просыпаюсь в склизком поту.

— Всё ещё не веришь, что то была случайность?

— Так! — проорал Прухин, глядя Фокуснику за плечо. — Прочь, козломорды! Ещё шаг, и стреляю! Руки вверх, кому сказал!

Майор выхватил табельный «Макаров» и попробовал свалить нашего героя, но тот ловко вывернулся и сам покинул линию стрельбы.

— Попутал, ментяра позорный! — крикнул один из знакомой парочки в шапках.

Прухин выстрелил в воздух и принял позу быка на корриде.

— Руки, чтоб видел! Попробуете сбежать, перестреляю как скот!

Словно в подтверждение его намерений, с неба между ним и парочкой в шапках рухнул подстреленный голубь. «Козломорды» обменялись взглядами и подняли руки.

— Ко мне! — скомандовал Прухин. — Медленней, гниды!

Когда двое в шапках подошли, Прухин ловко скрутил одного. Вторым занялся сержант.

— Ни оцепления, ни хрена, — цедил под нос майор, затягивая наручники так, чтобы потом остались синяки. — Сегодня ещё пять забегаловок за этой самовозкой объезжать. Людей не хватает. Не работа — гортензии!

— Гортензии? — переспросил наш герой. Как никогда вовремя завибрировал в кармане телефон, и он не глядя сбросил звонок.

— Дочь просит не ругаться, — покосился на него Прухин. — Не съезжай, Трюкач. Мы не закончили.

— Даже не сомневаюсь.

Наш герой катал по языку электризующий привкус победы. Всё прошло почти как надо. Оставалось только надеяться, что автор записки умеет ждать.