Инсталляция

– Ты знаешь это место? – спросила Светлана.

– Предполагаю и нам лучше не оставаться здесь. Спрячься в лесу, а я к тебе подойду.

– Что значит - спрячься в лесу? Ты что меня отправишь одну? Ночью? И что еще ты собираешься здесь делать?

– Так, начался возраст почемучки.
– вывел парень.
– Если хочешь, то можешь идти со мной, но только прошу тебя - ни слова.

– Зачем тебе это надо?
– не понимала Светлана - Давай уйдем.

– Я хочу понять, почему о нас забыли.

– Так радоваться надо.

– Я рад. И буду еще больше рад, если ты наконец замолчишь.

– Хорошо, - пожала плечами Светлана.

Молодые люди вернулись к пакгаузу и, обойдя его со стороны воды, пошли на оранжевый огонек катафота. Вскоре, они разглядели темно-синюю “Ауди”, стоявшую на опушке леса. Очевидно, с этого самого места абреки и несли Светлану до строения, дальше проехать на машине было невозможно, а другой дороги вдоль воды они, похоже, просто не знали. Здесь колея поворачивала в противоположную сторону, и это было ближайшее место до пакгауза со стороны дороги. Машина стояла так, чтобы не мешать движению, если оно могло возникнуть, и все-таки в ней было что-то нелепое. Наконец, Светлана поняла что. Это был единственный горевший габарит, ни с наружи, ни внутри освещения не было, если не считать отблесков луны с холодного синего корпуса. Руслан, наблюдавший за машиной, выпрямился и бодро зашагал по направлению к ней.

– Стой, Руслан, ты куда? – зашептала Светлана.

– Все в порядке, - бросил он через плечо.

Когда девушка догнала его, то увидела то, что уже успел рассмотреть Руслан. В автомобиле не было ни одного целого стекла, их покрывала белая паутина трещин, собиравшаяся в темные кляксы отверстий, лихо разбросанные по поверхности. На заднем сидении, нелепо обнявшись и все еще закрывая лицо руками, сидели два абрека. Их куртки поблескивали корочкой запекшейся крови.

– Это не я, - подходя, сказала Светлана.

– Я вам поражаюсь, девушка, - ответил Руслан, - погибли люди, а вы находите повод для шуток.

– А что мне остается делать? Ты меня опять будешь держать за дуру и скажешь, что сейчас не время для объяснений.

– Скажу.
– согласился Руслан.

– Вот. Мир мне уже не кажется непредсказуемым.

– У тебя есть платок?

– Есть, только если ты собираешься останавливать бедолагам кровотечение, скажи сразу.

– Успокойся, не собираюсь.

Руслан взял протянутый платок и, обернув им руку, попытался открыть дверь. Парень забрался в машину и старательно проверил карманы бедняг.

– Фу, Майларов, а ты еще и мародер.

В ответ Руслан только раздраженно выдохнул. Не найдя в карманах ничего интересного, он осмотрел салон и бардачек автомобиля.

– Майларов, а ты часом не некрофил?

– О-о.
– рыкнул парень.

– Платок можешь оставить себе, - разочарованно сказала Светлана.

– Мы еще толком не знакомы, а ты уже имущество делишь.

– С таким как ты надо быть настороже. Ты вон с покойника последнее снять готов.

Руслан выбрался из машины и зашагал прочь.

– А я?
– крикнула Светлана.

Он сделал жест рукой и, когда девушка догнала его, спросил:

– Ты можешь полчаса побыть серьезной?

– Конечно.

– Тогда слушай.

– А куда мы идем?

– Это будет ясно из моего рассказа, - парень посмотрел на девушку, ожидая очередной дурацкий вопрос.

– Продолжай.
– разрешила она.

– Моя история не совсем обычна, так что слушай внимательно и не перебивай. Я работал в фирме “Пума”, директором которой был небезызвестный Лайпанов.

– Родственник твой?
– спросила Светлана.

– С чего ты взяла?

– Как же, Лайпанов - Майларов.

– Нет. У него было несколько фирм, две из которых вел я, вернее, вел, как сама понимаешь, бухгалтерский учет. Я думаю, для тебя не секрет, что у любой, даже самой захудалой фирмы есть крыша, и, думаю, нет нужды объяснять, что это такое. Была такая крыша и у Лайпанова. Он сам дагестанец, и, разумеется, ничего удивительного нет в том, что крыша у него была чеченская.

– Вот эта что ли крыша, что в машине осталась?

– Света, ты же обещала меня не перебивать.

– Хорошо, хорошо, продолжай.

– Они его охраняли, решали его проблемы, не знаю, что они там еще делали, ну, в общем, опекали. И в один прекрасный момент зачастили. Я-то сразу понял, что не все так хорошо, как кажется, и, не поверишь, стал этим интересоваться больше.

– Почему же не поверю? После того, как ты с крышей обнимался…

– Света!

– Хорошо, хорошо.

– Знаешь ли ты, сколько времени надо, чтобы в Москве найти стабильную работу?

– Продолжай, продолжай.

– Я эту фирму вылизал, я ей поставил учет, я ее буквально за уши вытащил, и в один прекрасный момент это все рухнуло. Эти сволочи заложили у меня в офисе два мешка взрывчатки и отправили двести человек к праотцам.

– Чего же ты не сообщил, куда следует?

– А почему ты решила, что не сообщил?

– Не знаю.

– И я не знал или, проще говоря, не был уверен. Поэтому и записывал на свой компьютер все переговоры.

– Да, ладно.

– В условиях мини АТС это не сложно, если хоть чуть-чуть соображаешь в этом. Тем более что модем всегда на телефонной линии.

– И что ты там узнал?

– Про взрыв я, разумеется, ничего не знал, а знал про крупную сумму денег, которую собирается получить мой шеф, причем в баксах и на швейцарский счет.

– Ты, разумеется, сложил два и два.

– Нет, для меня тогда все это было непонятно. Я боялся, а страх плохой советчик. Тогда мне казалось, что это что-то связанное с наркотиками, а с этим мне не хотелось иметь ничего общего, и я решил создать себе пенсионный фонд.

– Или, проще говоря, собрать компромат на шефа.

– Можно и так сказать.

– Майларов, я в одно поверить не могу, как ты мог быть Ритой Миллер?

– Я тебя тоже несколько иначе представлял.

– Да, Руслан, я точно в людях не разбираюсь, валяй дальше.

– А что дальше? Дальше ты, наверное, уже догадалась. Когда наш первый офис взорвали, я документы спрятал, тогда деньги были уже переведены, а когда и с моим офисом тоже самое произошло, то я автоматически попал в круг подозреваемых.

– А твой шеф?

– Причем тут шеф? Мой шеф, наверняка, загорает где-нибудь кверху брюхом на те деньги, которые получил.