Инстинкт гнева

— Спасибо, молодец, — одобрила Женя. — А не говорил твой приятель случайно, не в его доме владелец этой тачки живет?

— Говорил, что часто приезжает, а к кому… неизвестно. Вечером приедет, часам к десяти, а утром его уже нет. Тогда так и было, мы часов в одиннадцать выходили подышать, темнело уже. Я тебе помог?

— Конечно. Спасибо. Звони, если вспомнишь еще что-нибудь ценное.

— Погоди, — Гарик замялся. — Ты вот что… сыщику передай, если втянет тебя в историю — я его отделаю!

— Откуда узнал?

— «Мыло» чье? Думаешь, умеючи трудно вычислить?

— Мы уже в истории, Гарик, — вмешался Туманов. — И я в этом виновен только наполовину. Так что отделывать будешь одной рукой, договорились? А пока скажи мне, Мохаммед Али, тому приятелю из Бутова позвонить сможешь?

— Чтобы в окно выглянул?

— Именно так.

— Сейчас позвоню, — буркнул Гарик. — Вы бы тоже в окошко глянули. Похоже, не все там у вас спокойно.

— Ты что же, к спутниковой сети подключился? — удивился Туманов. — Силен, бродяга!

— На фиг мне спутники? Я и без них ваш «Фокус» засек на Кутузовском. Ну, не я, конечно, а дорожные камеры. А я поискал в их записях и нашел. Если вы все еще там, лучше сваливайте, не то застрянете до завтра. Похоже, на перекрестке с Третьим транспортным и прилегающих дорогах скоро образуется жуткая пробка.

— С чего вдруг?

— Не знаю, но к парку Победы менты съезжаются со всех сторон. Митинг, наверное, на Поклонной горе будет. То-то я смотрю, во дворе ни одного бойца не осталось. Все туда рванули.

— Если так, дело плохо, — согласилась Женя. — Митинги с участием типов вроде Кощея добром не кончаются.

— Разберемся, — уверенно заявил Туманов. — Ждем звонка, Гарик.

«Отзвонился» сосед ровно через минуту.

— Там она! Под окнами!

— Адрес диктуй, — приказал Туманов.

— А Женьку отпустите?

— Никто ее не держит, что это ты придумал? — Виктор усмехнулся.

— Гарик, расслабься, у меня реально все в порядке, — добавила Женя. — Говори адрес.

— Не знаю я адреса, — заупрямился сосед. — Показать могу.

— Старый трюк, не пройдет, — строго сказал Туманов. — Гарик, если я не потолкую с водителем «бэхи» один на один, Женя так и останется у меня в гостях. Навсегда. Холодильник у меня полный, лишний диван имеется, тапочки найдем.

— Ну, конечно! Так я и поверил! — Гарик начал колебаться. — Ладно, скажу. Вы только с собой ее не берите.

— Один поеду, слово сыщика.

— «Слово сыщика»! — Гарик фыркнул. — Играете, как в «Ералаше», дядя.

— Удар ниже пояса, — Туманов рассмеялся. — Диктуй, племяш.

Записав адрес, Виктор взял Женин телефон и занес в его память свой номер.

— Захочешь пообщаться, звони. — Женя пыталась протестовать, но Туманов поднял руку. — Вопрос решен. Сиди здесь и не высовывайся.

— А если ты не вернешься?

— Вернусь, не переживай, — Туманов легонько похлопал ее по плечу. — На моей стороне явное преимущество, ведь киллер думает, что я мертв. Он и дернуться не успеет, как я скручу его в бараний рог.

— А если успеет?

— Все обойдется. А если нет… я никогда и не собирался жить вечно.

— Не говори так! — Женя нервно смяла салфетку. — Вернись, ладно?

— Конечно, вернусь, — Виктор улыбнулся. — Сегодня футбол по Первому, полуфинал. Я уже пивом запасся. Любишь футбол?

«В одни ворота…» — вспомнилось Жене.

— Нет, — она поежилась.

— Не беда, — Туманов быстро оделся и сунул в карман пистолет. — Мы с тобой как-нибудь на живой матч сходим, сразу полюбишь.

— А жилет?! — забеспокоилась Женя. — Жилет надень!

— Как ты себе это представляешь? — Виктор отрицательно покачал головой. — Закинуть гнутые железки на покрытую синяками спину? Нет уж, увольте, обойдусь. До встречи, дорогуша.

— Удачи, дядечка, — Женя вздохнула. — Удачи…

…Гарик положил трубку и поднял затравленный взгляд на Кощея.

— Молодец, жиденок, сыграл, как по нотам, — бандит недобро усмехнулся. — Сыщик, считай, вне игры. Пока в Бутово, пока обратно… два часа у нас в запасе — верняк. А если его этот… как Рустам его назвал?

— Эфиоп, — подсказал Бритый.

— Ага, если Эфиоп сыщика завалит, у нас вообще руки развязаны. Молодец, Гарик. Народный артист Израиля. Приз тебе полагается… этот… как его… Лось, как его?

— Оскар, — буркнул второй из двух громил, выломавших дверь в квартиру Гарика. — Слышь, малой, это правда про «бэху» из Литвы? А какого года и почем?

— Наврал, — Гарик опустил взгляд.

— А-а, навра-ал, — разочарованно протянул Лось. — А я почти поверил.

— Говорю — талант! — рассмеялся Кощей. — Два Оскара жидяре: за гениальность и бескорыстную помощь!

Он подмигнул Бритому.

Гарику хватило и первого «Оскара». Мощный удар кулаком в ухо снес парнишку со стула, будто порыв ураганного ветра. Гарик улетел к стене, где его поджидал окованный носок ботинка второго мучителя. В боку что-то отчетливо хрустнуло, и Гарик взвыл от боли.

— Пальцы ему поломайте и челюсть, — спокойно приказал Кощей.

— Давай я его, тупо, хребтом об коленку, и все дела, — предложил Лось.

— Мочить нельзя, хоть и жидяра. Дома не гадим, закон. Обработаем, чтоб пару месяцев стучать не мог и базарить, да и хорош. Когда все заживет, поздно будет метаться.

Помощники выполнили приказ почти ювелирно. Напоследок Лось еще несколько раз пнул обмякшего в беспамятстве Гарика, его напарник треснул бейсбольной битой по компьютеру, и бандиты вразвалочку покинули квартиру. Выглядели они при этом спокойными и умиротворенными, будто возвращались с чаепития и ничуть не торопились уйти подальше от места преступления. Кощей и вовсе задержался в прихожей, чтобы позвонить кому-то с домашнего телефона Гарика. Дверь с раскуроченными замками они прикрыли и подперли обломком табуретки, той самой, которую сломали о спину Гарика за секунду до того, как он согласился второй раз позвонить Жене, чтобы передать сидящему где-то рядом с ней сыщику информацию насчет подозрительного «БМВ».

Сколько он провалялся в беспамятстве, Гарик не знал, из угла, в который его запинали «гости», настенных часов было не разглядеть. Когда же он очнулся, время и вовсе потеряло смысл. Вообще все потеряло смысл. Да и не осталось ничего, кроме боли. Любое движение, даже элементарный вдох, вызывало такой болевой приступ, что темнело в глазах.

«Сам нарвался, — выкатилась из пылающего горнила боли раскаленная мысль. — Ревность взыграла. Нашел у кого искать сочувствия. Но как это вышло? Будто какой-то бес на ухо нашептал. Наваждение какое-то! Что же теперь будет?! Если Женя останется одна, эти скоты могут ее схватить! Ее надо предупредить!»