Инстинкты человека
Шрифт:
И тем не менее, поведение, направленное на самоограничение численности вида, носит слишком выраженный инстинктивный характер, и наблюдается не только у людей, и поэтому его нельзя просто сбрасывать со счетов. Известным сторонником наличия таких инстинктов у человека является В.Р. Дольник [39].
Адаптивный смысл этого инстинкта состоит в недопущении роста численности популяции при ограниченности ресурсов. Он срабатывает при превышении плотности популяции выше определённых пороговых норм и заблаговременно, плавно снижает численности популяции в очаге перенаселенности. Этим предотвращается катастрофическое падение численности, неизбежное при полном исчерпании возможностей среды. Проявляются в форме:
усиления депрессивного мироощущения, снижающего активность инстинктов самосохранения.
падении активности родительских инстинктов — нежелание иметь детей, падение интереса к уже рождённым, снижение заботы о них и т. д.
Разумеется, ужесточение условий существования
7. Охотничий
Для эволюционного прошлого нашего вида охота, и в меньшей степени — рыбалка, были не очень характерны — мы в основном были собирателями. Однако всё же иногда практиковались с незапамятных времён; сходным образом ведут себя ныне шимпанзе — по крайней мере — в смысле охоты.
Мы уже упоминали охоту в первой части книги как пример адаптивно-архаичного поведения, т. е. поведения, однозначно адаптивного в СЭА, но в подавляющем большинстве случаев неадаптивного ныне. Сюда же можно отнести и рыбалку, хотя её адаптивную архаичность доказать сложнее — хотя бы в силу меньшей стоимости снаряжения и прочих издержек. Тем не менее, для жителей крупных городов, удалённых от рыболовных водоёмов, покупка рыбы в магазинах обходится дешевле даже в денежном смысле, не говоря уж о затратах времени и хлопотах. Однако, и сам процесс рыбалки, и радость рыбацкой удачи приносит специфическое удовлетворение, которое просто так не измеришь в денежном эквиваленте. И именно это удовлетворение и позволяет говорить о глубинной инстинктивности этого поведения. В случае рыбалки сюда можно приплюсовать тягу к воде, о которой мы говорили при описании ландшафтных предпочтений.
8. Агро- и веткультурный
Каких-то достоверных данных о культивировании растений и домашних животных нашими предками в плейстоцене и более далёких эпохах археология нам не предоставляет, вместе с тем, способности к симбиотическому сосуществованию наблюдаются у очень многих видов, и представляется вероятным, что на основании симбиотических инстинктов вполне могло развиться приручение домашних животных, далее перешедшее в животноводство и растениеводство.
Агроветеринарная деятельность довольно широко распространена в живой природе, и далеко не только у людей. Некоторые термиты, муравьи и жуки-короеды разводят грибы, которые употребляют в пищу; другие муравьи разводят тлей, чьи выделения едят; есть чем-то похожие примеры из мира рыб ухаживающих за плантациями водорослей, и так далее. Поэтому возникновение подобных инстинктов у человека никак не представляется невероятным. Особенно, если учесть глубокую эмоциональность и очень часто — иррациональность стремления к такой деятельности. Также довольно показательным в этом смысле представляется тот факт, что «тяга к земле» особенно активизируется у современных городских жителей ближе к старости, когда, с одной стороны, все остальные инстинкты (главным образом — репродуктивные, но также и в значительной степени социальные) уже свое отработали, с другой — начавшееся возрастное угасание функций неокортекса выводит на передний план деятельность подкорковых структур, более стойких в этом смысле. Это угасание выводит на передний план инстинктивные модели поведения, такие, как иерархическую (приход к Богу), но также и агрокультурные инстинкты.
Отсутствие археологических данных можно объяснить, лишь предположив, что подобные инстинкты сформировались в течение последних нескольких десятков тысяч (не более 30 000-40 000, а возможно — не более 10 000) лет, по которым уже есть археологические данные.
9. Тяга к огню
Известно, что все позвоночные боятся огня. Однако человек к нему стремится, находит свет костра уютным и притягательным, и готов смотреть на огонь часами, получая при этом вполне иррациональное удовлетворение. Широко известна, в общем-то справедливая поговорка, что можно бесконечно смотреть на горящий огонь и бегущую воду (а как мы уже знаем, водоёмы входят в ландшафтные предпочтения человека). И именно это иррациональное удовлетворение, доходящее даже до патологии, известной в психиатрии как «пиромания», является наиболее веским доводом в пользу инстинктивности стремления к огню.
Археология свидетельствует, что огнём пользовались уже Homo erectus порядка 700–800 тыс. лет назад; этого времени совершенно достаточно для формирования достаточно прочного инстинкта.
V. Коммуникативные инстинкты
Коммуникативные инстинкты реализуют деятельность, по обмену той или иной информацией между особями вида. В этом смысле они примыкают к социальным инстинктам, но не являются их частью, так как, в общем случае, не обуславливают консолидацию индивидов. Сама по себе коммуникация особей, как обмен информацией, имеет место практически во всех группах живых существ. Шире всего она используется для поиска партнёров по спариванию. При этом чаще всего используются ольфакторные (запаховые) и звуковые сигналы. Например, испускание феромонов насекомыми, пение птиц и стрёкот сверчка. Зрительный канал информирования используется реже: можно упомянуть светлячков, или изменение окраски половых органов у обезьян. У человека обоняние развито намного хуже, чем у многих других животных, поэтому обонятельное
информирование им не используется совсем. Впрочем, справедливости ради следует упомянуть о существовании так называемого «вомероназального органа» — особого отдела обонятельной системы всех наземных позвоночных (и человека тоже), предположительно улавливающего феромоны, и управляющего поведением минуя сознание. Однако важность этого органа не общепризнана; в любом случае — по этому каналу вряд ли передаётся сложная информация.Зато, как и у всех приматов, великолепно развито зрение — едва ли не лучше, чем у любой другой группы живых существ. Имеется в виду — по совокупности параметров: острота зрения птиц конечно выше, но имеются большие проблемы с цветовосприятием и стереоскопией. И именно поэтому зрительный канал коммуникаций появился у предков людей одним из первых.
1. Мимика и жесты
Мимика и жесты — наиболее «классический» инстинкт человека. Имеется в виду, что это набор наиболее «жестких» поведенческих паттернов, по степени своей автоматичности близкий к безусловным рефлексам. Обычному человеку очень сложно подавить или изменить непроизвольную жестикуляцию и мимическое напряжение мышц лица; а уж натурально изобразить эмоции, которых нет, под силу только талантливым актёрам. Да и тем для этой симуляции нужно «войти в роль» настолько глубоко, что во время игры, они зачастую уже с трудом отличают себя от своего героя. Но даже в этих случаях большинство людей хотя бы подозревают о наличии той или иной наигранности или неискренности мимики. И не удивительно — ведь активное мимическое сигнализирование появилось у наших предков невообразимо давно — интенсивно гримасничают и кривляются, причём в манере, весьма сходной с человеческой, даже нечеловекообразные обезьяны (макаки и павианы), от которых наши предки отделились порядка 30 млн. лет назад. И кстати, сходство обезьяньей мимики с человеческой — наиболее раздражающий людей элемент обезьяньего облика.
Мы уже упоминали во вступлении о наличии исследований, подтверждающих врождённый характер мимических сигналов и их культурную универсальность. Собственно говоря, во врождённости мимики всякий может убедиться, наблюдая за новорождёнными детьми. Упоминаемые исследования [18,19], лишь привносят некоторые подробности: например, что визуализация позитивных эмоций более обусловлена культурой, чем негативных (гнев, ярость, агрессия). Тем не менее, врождённый компонент мимики остаётся существенным в любом случае.
2. Невербальная звуковая коммуникация
Невербальная звуковая коммуникация людей в чём-то сродни звуковой коммуникации других животных, и без сомнения, унаследована нами от обезьяньих предков.
В системе звуковых сигналов современных обезьян присутствуют десятки звуковых сигналов со значением разных явлений окружающего. Даже, возможно, таких отвлечённых, как «дождь»[42].
Все мы от неожиданности вскрикиваем, в ярости рычим, от боли стонем, от удивления охаем и издаём тому подобные звуки, практически идентичные во всех культурах. Более того — Г. В. Гершуни в 1970-е годы выяснил, что у обезьян имеется много звуковых элементов, сходных по звучанию с фонетическими элементами человеческой речи — гласными, согласными, слогами. Также выяснилось, что эмоциональное значение голосовых звуков обезьян практически полностью совпадает с человеческим [42]. И дело не ограничивается обезьянами — мы даже можем понять настроение собаки по издаваемым ею звукам: или она жалобно скулит, или угрожающе рычит, или радостно повизгивает. Конечно, это понимание может быть следствием достаточно длительной коэволюции, но поскольку мы можем более-менее адекватно оценить и звуки издаваемые совсем дикими животными, особенно — млекопитающими, то можно, видимо, говорить об унаследованности этого понимания. Оно может быть следствием как унаследованности от древних млекопитающих, так и длительной коэволюцией, но для нашей темы это не важно; важно, что это не есть результат прижизненного обучения.
Также можно привести примеры человеческого общения, использующего уже вполне продвинутый «дар речи» в манере, более подобающей невербальной звуковой коммуникации. Имеется в виду широко распространённое бессодержательное общение, вроде того, что поддерживают пожилые люди на скамеечках перед подъездами. Сколь-нибудь ценной информации в ходе такого общения не передаётся, но это и не нужно — нужен сам факт общения, и его интонации для информирования о настроении говорящего, подтверждения принадлежности к одной группе, и о формальной приверженности его к ГК-отношениям. Парадоксальность такого использования языка была неоднократно замечена наблюдательными людьми: «но разговор их милых жён гораздо меньше был умён» (А.С.Пушкин). Функционально, такое общение сходно с «грумингом» у шимпанзе и других высших обезьян, ибо служит той же цели — сигнализированию о достаточном дружелюбии.
3. Лингвистический
Лингвистический инстинкт — один из немногих, существование которого подтверждено на нейрофизиологическом уровне. Главным его исследователем по праву считается Стивен Пинкер [12], хотя более широко известны, и чаще цитируются работы его предтечи — Ноама Хомского.
Согласно воззрениям Хомского, грамматические принципы, называемые часто «универсальной грамматикой», и лежащие в основе языков, являются врождёнными и неизменными; различия между языками мира могут быть объяснены как различные «настроечные» установки мозга. Следовательно, ребёнку для освоения языка необходимо лишь выучить лексические и морфологические единицы (слова и их части), а также задать значения «установок», что происходит на основе нескольких ключевых примеров.