Институт неблагородных. Тёмные крылья

— Как вариант подходит. Главное, чтоб через тринадцать дней она подписала согласие на помолвку. А дальше — Марк сам отстанет, и вспомнит о семье.

Эмма кивнула. Ада с облегчением подумала, что они забыли о её существовании и скоро можно будет тихонько выскользнуть прочь, только бы не слышать больше ни о какой помолвке и не теребить незажившую рану воспоминаниями. Может, Северное королевство и неплохой выход? Ведь останься она здесь, сможет ли найти силу, чтобы при встрече с женой Марка делать вид, будто всё в порядке?!

Девушка поняла, что слёзы катятся по её щекам, и она вот-вот зарыдает. Очертания Тагира и ректорессы стали размытыми.

— Ада, всё в порядке! Уверена, по истечении времени ты сама поймёшь, что всё делается для твоего блага, — Эмма подошла к девушке и отвела оторопевшую гарпию на диван. Ада чувствовала на себе взгляд Тагира, приклеившийся к ней и словно раздевающий. Мужчина молчал, но в воздухе повисло осуждение. “Как ты можешь быть недовольной?!” — исходили импульсы от Дракона. В этой комнате у неё нет союзников!

Ада чутьём угадала, что сейчас решается её судьба. Каждое произнесённое слово станет невозвратным, будто высеченное в камне. Она не имеет права быть слабой и позволить другим распоряжаться собой.

Девушка отодвинулась и, пристально посмотрев в глаза ректорессы, еле слышно ответила:

— Нет.

— Что?

Эмма растерялась и в поисках поддержки метнула озабоченный взгляд на Тагира. “Только не оборачиваться, — молилась Ада. — Не дать себя подчинить”.

— Нет. Я не хочу выходить замуж. Вообще.

— Ты думаешь, что своим глупым упрямством поменяешь вековые устои? Или полагаешь, что Марк отступится от лучшей невесты среди Истинных?

Тагир, мягко ступая по ковру, подошёл к девушке и, обхватив подбородок холодными, как у лягушки, пальцами, заставил Аду встать.

— Повтори, что ты там бормочешь!

Ада была на грани обморока, она, словно пойманная в ловушку, не могла отвести взгляда от тёмно-синих глаз Дракона. Сначала из горла вырвался хрип, язык не слушался. Однако, собрав волю в кулак, девушка смогла выдавить из себя:

— Не-ет.

И тут же на глаза опустилась тьма.

Глава двадцать вторая. Древние обычаи

Темень рассеивалась, возвращая Аду в привычную реальность. Над девушкой склонилась Жилка, почти задевая золотыми кудрями лицо, отчего хотелось чихнуть.

— Очнулась, Слава Изначальному! — проворковала Фрирр, убирая флакончик в небольшую сумочку с золотым вензелем, похожую на косметичку премиум серии.

Ада попыталась встать, спина ныла от долгого нахождения в неудобной позе на узкой кушетке. Сколько она была без сознания?

— Нет-нет! Ещё лежи, а то голова закружится.

— Где я?

— В моём кабинете, вила. В моих “скромных апартаментах”, как принято сейчас говорить в твоём изначальном мирке, — подмигнула Соль и встала убрать косметичку в недра книжного шкафа, где за средней полкой скрывалось потайное отделение.

— Кто вы? — спросила Ада, не сводя глаз с Жилки. В груди шевелилось нехорошее предчувствие: ответ ей не понравится. Но лучше противников или “доброжелателей” знать в лицо. В том, что они все заодно, Ада не сомневалась. — Зачем мы вам?

— Кто “мы”? Пришлые? Ты же сама знаешь ответ — чтобы не дать этому миру, так сказать, снова обезлюдеть. Истинные расы тоже своего рода Пришлые. Они завоевали этот мир и поработили, почти истребили Древних, но здешние условия мешают продолжению их рода. Женщина не может забеременеть естественным путём, тогда и зовут меня.

Жилка села рядом и обняла её за плечи:

— Я тебе не враг, Ада. Ты в это не веришь, но в знак моей симпатии к тебе, я расскажу без утайки то, чего не узнать из учебников и лекций по истории Дольного мира.

— Всю правду?

— Конечно, нет, — ответила Жилка и улыбнулась. Только теперь Ада заметила, что у куратора разные глаза: один — голубой, другой — тёмно-коричневый.

— А Эмма и… дядя Марка не будут против? Или вы действуете с их согласия?

— Понятно, что им известно о нашем разговоре. Я подчиняюсь Истинным, но за давностью лет имею право на своё мнение. И не стесняюсь его высказывать.

Соль казалась искренней, но Ада давно усвоила, что в Илиодоре всё совсем не такое, каким кажется. Однако, выслушать не помешает.

— Ну что, продолжать? Вот и славно.

Жилка встряхнула кудрями и стала снова похожа на юную девушку, вступающую в пору ухаживаний и флирта.

— Как только Истинные стали понимать масштабы катастрофы, они объединили усилия. Лучше Маги искали способ вернуть процветание родов и кланов. Древние не желали отдавать дочерей в лапы захватчиков, но смешение крови неизбежно. Это были мрачные времена, уж поверь. Разговоры тогда были не в чести, всё решала сила, и она больше была не на стороне Древних. Девушки брались силой, многие предпочли после лишения чести покончить с собой. Глупо, правда? Я вообще противник перезрелой девственности. Зачем лишать себя удовольствий?

Соль стала поглаживать длинные волосы Ады:

— Давай я тебя расчешу. Такие красивые волосы и спутанные! Каждая девушка и женщина должны следить за собой. Если они, конечно, хотят быть желанными.

Куратор грациозно прошла в соседнюю комнату и ввернулась с длинным костяным гребнем. Он выглядел настолько древним, что должно быть им расчёсывались ещё тысячу лет назад. Ада покосилась на него, но смолчала, не желая прерывать излияния Соль. Та начала аккуратно расчёсывать рыжие пряди.

Прикосновения гребня оказались приятными и успокаивающими. Ада расслабилась:

— Это для того, чтобы я не нервничала, — скорее подтвердила, чем спросила она.

— Да, и волосы делает блестящими. Будут, сиять как огонь!

— Продолжайте рассказывать, пожалуйста!

— Нравятся предания старины? А я всё это застала, подумать только.

— Сколько же вам лет? — спросила Ада, ожидая, что ответа не последует. Но она ошиблась.

— Много, давно перестала считать. Важно то, насколько выглядишь. И не смотри так! Я обычная, хотя в некоторых мирах меня считают Богиней, — горделиво улыбнулась Жилка.