Институт проклятых. Сияние лилии

– Не возвращаются, – зловеще прозвучало из уст Зака.

У меня под ребрами кольнуло, и дыхание стало учащенным. Как так?

– Что значит не возвращаются?

Зрачки Зака полыхнули огненно-красным.

– Мы прокляты. Таким, как я, нет места среди простого народа. Правительство не позволит. Так что можно считать, отец поступил благородно. Дал мне шанс.

Я в ужасе уставилась на Зака.

– А ты уверен, что твоя «странность» – проклятие?

Мне стало совсем неуютно. Я очень ясно видела себя на месте Зака. У меня тоже есть… «странность», которую я считаю проклятием.

– Меня никто не спрашивал, считаю я это проклятием или даром. Ты видела, как я воду вскипятил? Я научился это делать за месяц, подчинять себе небольшие вспышки. – Он с гордостью посмотрел на меня. А я съежилась под его взглядом. Столько силы излучали глаза Зака, что мне разом места в карете мало стало. Само лицо его изменилось, став непроницаемо-жестким, с твердой уверенностью в сведенных скулах. – Я уверен, я смогу подчинить, научусь работать с тем, что во мне. – Он замолчал, еще пару секунд в суженных зрачках плескалось огненное пламя и потом затухло. Я облегченно выдохнула. Чувство обитающей в карете душащей силы пропало. Зак рассеянно улыбнулся, снова став тем самым пареньком – чуть диковатым и взлохмаченным. – А ты зачем в город? – спросил как ни в чем не бывало.

– К дяде, – выдавила я.

– В гости?

Отвечать не хотелось. Но Зак смотрел. И мне было неудобно под его взглядом. Вроде и сидит худой неуклюжий паренек, а я готова под диван заползти от его пронзительного взгляда, помня, как еще минуту назад он чуть не раздавил меня прямо в карете внезапной магической мощью.

– Можешь не отвечать, если не хочешь. – Он начал убирать с импровизированного стола. – До города далеко, только к утру прибудем. Ты отдохни, да и мне надо.

Зак сунул все под сиденье и вытянулся на диванчике, прикрывшись плащом. А я продолжала сидеть и внимательно смотреть на парня. Странность – так он назвал свое проклятие. И он действительно был странным. И дело было не в умении греть воду во фляжке и управлять огненными всполохами. Нет… Все куда глубже. Сила. В худеньком теле была страшная, дикая сила, способная не просто испугать, но – я была уверена – убить. Вот для чего эта решетка и кованая карета. И странный институт… Я всматривалась в нового друга. Во сне у Зака было доброе и очень привлекательное лицо, можно было даже сказать аристократичное. Я вдруг поймала себя на мысли, что мне будет нестерпимо больно, если он не сможет научиться подчинять свое проклятие. И набатом прозвучали зловещие слова Зака: «Не возвращаются!»

Как страшно. Проклятым не место среди обычных людей. В этом он точно прав. Я жила среди людей, и чем это закончилось? Мне не место… И все-таки… Не возвращаются. Не хотела бы я попасть в институт проклятых.

Я перевела взгляд на решетку окна. Тьма давно окутала окрестности, и только фонари кареты немного разгоняли ночь. Стучали колеса по мощеной дороге. Фургон трясся, поскрипывали балки. На сердце тоже скрипело. Его все сильнее сжимали тоска и страх перед будущим. Фонари раскачивались в решетке окна, и голова моя постепенно опускалась ниже. Веки закрывались сами собой. Я уже проваливалась в сон, но все же успела напоследок увидеть пристальные огненные глаза Зака, смотрящие на меня.

Глава 2

В город въехали с первыми лучами. Гулко разносился стук копыт по мощеным улицам. Серые стены домов тянулись высоко, окна были плотно задернуты шторами. И все же Дарвин показался мне величественным и прекрасным. За свои семнадцать лет я ни разу не выбиралась из родного поселка и сейчас с любопытством смотрела по сторонам. Хотя людей в столь ранний час почти не было, но я так и представляла себе мужчин, медленно вышагивающих с тросточками в руках, неторопливо ведущих разговоры непременно о политике. А еще вальяжных дам в прекрасных платьях, строго соответствующих последней моде, с невероятными прическами и зонтиками, с надменным унынием на лицах. Отчего надменными? А как же иначе? Простые в таких городах не живут.

А как удивили меня дворники в синих клетчатых рубахах и длинных черных фартуках, с утра метущие улицы!

– Тпру! Куда пошла? – Полный дядька вгонял нетерпеливую лошадь в оглобли, она мотала головой и косилась на проезжающую карету карим глазом. Я помахала кобыле. Она в ответ махнула хвостом.

Шарканье метлы, запах свежих утренних булок. А где-то уже хлопали раскрываемые окна.

– Смотри, Зак, фонтан! – Я чуть не выпала из кареты, когда въехали на площадь.

– А то я фонтанов не видел, – буркнул Зак, поднялся и выглянул вслед за мной. Вот только смотрел не на фонтан, а на меня. И тоже начал улыбаться.

– Он радужный! – Я чуть не задохнулась от восторга, глядя, как переливаются в восходящих лучах серебристые, золотистые и алые струи.

Зак приглушенно засмеялся.

– Ты никогда не была в Дарвине?

– Никогда! – призналась я.

– Тебе здесь будет интересно, – приглушенно сказал парень, я обернулась, посмотрела на него и засмеялась оттого, что хорошо было и легко. Я, наверное, еще много бы чем восторгалась, ловя улыбчивый взгляд Зака, и смеялась бы, но карета свернула в переулок и остановилась.

– Приехали, – бросил вожжи извозчик и спрыгнул с козлов.

Щелкнул замок, дверь открылась.

– Нам за город. Дальше придется вам, милая барышня, идти самой.

Я взяла плащ, с легкой грустью обняла Зака. Он в ответ прижал меня к себе, и снова я ощутила то странное и сильное, что исходило от него. Вот только теперь меня всю жаром обдало, даже дышать стало тяжело. Я отстранилась.

– Удачи в учебе!

Он коснулся моей щеки горячими пальцами.

– И тебе удачи, Найли.

Я выпорхнула из кареты, помахала ей на прощание рукой и смотрела вслед, пока та не скрылась за поворотом.

Как же мне хотелось, чтобы у Зака и правда все получилось! Как много готова была отдать, чтобы знать, что это не единственный и последний раз, когда мы виделись! Хотя меня и испугала его «странность», но… Он был хорошим. Самое лучшее утро в моей жизни прошло рядом с ним и очень быстро закончилось.

Я подавила грустный вздох, порылась в карманах, нашла письмо Хилды, прочитала адрес, который за время путешествия практически выучила наизусть.

– Не подскажете? – обратилась я к проходящему дворнику.

Дядька, не выпуская из рук метлу, шмыгнул носом, глянул в протянутую бумагу и махнул рукой.

– Здесь близко, через пару домов направо свернешь. Там сама увидишь.

Я поблагодарила и направилась в указанном направлении.

Нужный мне адрес и правда оказался рядом.

Я некоторое время стояла, с интересом глядя на дом. Длинный, пять резных деревянных дверей, к каждой отдельный вход со ступенями. Указанный Хилдой номер оказался посередине. Я стояла перед дверью, в нерешительности теребя ворот платья. Как встретит меня дядюшка Джиб, которого я и в лицо-то не помнила?

– Вы ко мне? – раздался спокойный голос сзади.

Я испуганно обернулась.

Мужчина с седоватыми волосами смотрел на меня. Лицо чуть тронула вежливая улыбка, искажающая и делающая частые морщины еще более глубокими. Неужели это и есть дядюшка? Он был в длинном пальто. В одной руке шляпа, в другой – бумажный пакет с торчащими из него длинными булками.

– Если вы Джиб Ларсен, то к вам, – наконец обрела я дар речи.

Он чуть удивленно приподнял брови и кивнул. Поднялся по ступеням, глаза внимательно рассматривали меня.