Институт

Ша проследила за взглядом Люка и засмеялась.

– Вообще-то они точно повторяют интерьер детской комнаты, но тут, видно, решили, что мое фото на столе – это перебор. И поставили другое.

– А кто был у тебя?

– Элдридж Кливер [21] . Слыхал про такого?

– Конечно. «Душа во льду». Я пока не читал, но собираюсь.

Она приподняла брови.

– Ого! Да ты и впрямь крут. Пропадаешь тут зря.

Все еще хлюпая носом, Авери хотел залезть к ней в кровать, однако Калиша его остановила – мягко, но решительно:

21

Элдридж Кливер (1935–1998) – политический деятель и революционер США, один из основателей Партии черных пантер (леворадикальной организации темнокожих, существовавшей в 1960–1970 гг.), автор книг, посвященных вопросам расового и социального неравенства в современном мире. «Душа во льду» – сборник писем из тюрьмы и очерков, в которых Кливер рассматривает актуальные вопросы культуры, политики, расовой дискриминации и т. д.

– Не-а, в мокрых штанах не пущу.

Она сделала вид, что хочет их снять, и Авери сразу попятился, стыдливо прикрыв руками пах.

Калиша переглянулась с Люком. Оба пожали плечами.

Она села на корточки рядом с новеньким.

– Ты из какой комнаты?

Авери только потряс головой.

– Дверь открытой оставил?

Кивок.

– Я принесу тебе сухую одежду, – сказал Люк. – А ты побудь здесь с Калишей, хорошо?

Молчание. Ни кивков, ни мотаний головой. Мальчик лишь смотрел на них, растерянно и устало.

– Иди, – велела Калиша. – Я его успокою.

В дверях появилась Хелен, на сей раз в джинсах и свитере.

– Ему получше?

– Немного, – ответил Люк.

Он увидел на полу в коридоре мокрые следы, ведущие в том направлении, куда они с Морин ходили сегодня менять постельное белье.

– Остальных новеньких пока не слышно, – сказала Хелен. – Наверное, дрыхнут.

– Ага, – сказала Калиша. – Сходи-ка ты с Люком, Новенькая. У нас с Авери тут встреча умов.

6

– Парня зовут Авери Диксон, – сообщил Люк, когда они с Хелен Симмс стояли на пороге комнаты рядом с машиной для льда, которая тихо бормотала о чем-то своем. – Ему десять лет. На вид меньше, правда?

Она вытаращила глаза.

– Ты все-таки ТЛП?!

– Нет, – ответил Люк, разглядывая постер с Томми Пиклзом и коллекцию солдатиков на письменном столе. – Я сюда приходил с Морин, экономкой. Помогал ей застилать постельное белье. Здесь, кроме постели, все уже было готово.

Хелен усмехнулась.

– А, вот ты кто – любимчик учителей!

Люк вспомнил, как Тони влепил ему пощечину, и невольно подумал, что Хелен скоро ждет та же участь.

– Морин не такая, как все. Будь с ней добра – и она будет добра с тобой.

– Давно ты здесь?

– Сегодня прибыл, незадолго до тебя.

– Тогда откуда ты знаешь, кто тут добрый, а кто нет?

– Я только говорю, что Морин хорошая. Ладно, давай искать одежду.

Хелен взяла из комода чистые трусы и штаны (не преминув обшарить все ящики), и они двинулись обратно. По дороге она спросила Люка, ставили над ним уже опыты, которые упоминал Джордж, или еще нет. Люк ответил, что нет, а потом показал чип в ухе.

– Лучше не сопротивляйся. Я вот заартачился – и по роже получил.

Хелен резко остановилась.

– Да ладно?!

Он повернул голову и показал ей ту щеку, на которой синели едва заметные кровоподтеки, оставленные пальцами Тони.

– Меня они точно не тронут, – сказала Хелен.

– Не советую проверять эту теорию на практике.

Она взъерошила свои разноцветные волосы.

– У меня уже есть пирсинг, так что плевать.

Калиша сидела на кровати рядом с Авери – она подстелила ему сложенное пополам полотенце – и гладила мальчика по слипшимся волосам. Он смотрел на нее ошалело-мечтательно, словно перед ним была принцесса Тиана во плоти. Хелен бросила Люку одежду. Тот не ожидал такого поворота и уронил на пол трусы с Человеком-Пауком, запечатленным в разных динамичных позах.

– Ладно, мне неинтересно смотреть на его писюлек. Пойду спать. Глядишь, проснусь опять в своей комнате – в своей настоящей комнате, – и все это окажется сном.

– Удачи, – пожала плечами Калиша.

Хелен ушла. Люк поднял с пола трусы Авери и заодно успел полюбоваться качанием ее бедер в потертых джинсах.

– Конфетка, да? – равнодушным тоном спросила Калиша.

Люк подал ей вещи, чувствуя, как щеки наливаются жаром.

– Типа того. Но по части характера есть над чем поработать.

Он думал, Калиша засмеется – у нее был приятный смех, – однако та помрачнела еще больше.

– Здесь с нее собьют спесь. Оглянуться не успеешь, как ее начнет потряхивать при виде людей в голубых рубашках. Прямо как нас. Авери, давай переодевайся. Мы с Люком не будем смотреть, обещаю.

Они отвернулись – к открытой двери и «райскому» постеру за ней. Пару минут сзади доносилось пыхтение и шмыганье. Наконец Авери сказал:

– Я оделся. Можете смотреть.

Они обернулись.

– Так, а теперь сходи повесь мокрые штаны на край ванны, – велела Калиша.

Авери безропотно поплелся в ванную и тут же вернулся.

– Я все сделал, Ша.

В его голосе не осталось и следа ярости. Он говорил понуро и устало.

– Молодчина. Теперь залезай обратно. Можешь прилечь, если хочешь.

Калиша села, уложила ноги Авери к себе на колени и похлопала по кровати рядом с собой. Люк присел и спросил новенького, все ли у него нормально.

– Наверное, да.

– Не «наверное», а нормально! – воскликнула Калиша и вновь начала гладить мальчишку по волосам. Люк чувствовал – может, он ошибался, а может, и нет, – что между ними что-то происходит. И это что-то доступно только им. Некий внутренний обмен.

– Ну давай. Расскажи ему свой гребаный анекдот, а потом сразу на боковую.

– Ты сказала плохое слово.

– Угу. Валяй.

Авери посмотрел на Люка.

– Охотник гулял по лесу и увидел голубые ели. Присмотревшись, он понял… Что он понял?

Люк хотел сообщить Авери, что анекдоты про голубых в приличном обществе больше не рассказывают… Впрочем, приличным обществом тут и не пахло.

Конец ознакомительного фрагмента.