Инструктор

— Рубит хитин, керамику, титан, — пояснила девушка свою мысль. — Там алмазное напыление, если что. И лазерная заточка. Можно хоть дубы, хоть бетон в салат шинковать.

Образно.

Черновецкий хмыкнул.

И уточнил:

— Не будем делать преждевременные выводы. Мы еще защиту не проверяли.

Да-да. Наша главная уязвимость.

— А что по спецификациям? — поинтересовался Черновецкий.

Вперед выступил Пантелей Бровченко, ведущий разработчик «Ижевсих роботов». Неопределенного возраста персонаж в фирменном костюме с логотипом ИР. Бровченко носил очки и выглядел весьма старомодным типом.

— Мы отказались от керамики, — сообщил Бровченко, сверившись со своим планшетом. — Понимаете, керамика нужна при условии, что бой ведется с одаренными. Это дополнительный аргумент против стихии огня. Что касается тварей… то они просто очень сильные. Поэтому мы сделали упор на противодействие физическому урону.

— Правильно, — похвалил Евстратов.

— За основу взяли титан, — продолжил разработчик. — Сверху — армированный пластрон. Это комбинированный вариант, как у предыдущего «Молота», но мы отказались от легированной стали.

— И облегчили машину, — догадался я.

— Верно, — бросив на меня уважительный взгляд, подтвердил Бровченко. Мещанин, насколько мне известно. Талантливый мещанин, родители которого были крепостными-вольноотпущенниками. — Вес устройства значительно уменьшился. При этом мы повысили маневренность, увеличили боезапас и добавили мощности двигателю.

— Турбировали его, — кивнула Вика.

— А вы уверены, — уточнил полковник, — что новый композит не уступает по прочностным характеристикам старому?

— Безусловно! — с энтузиазмом воскликнул разработчик. — Композиты — мировой тренд. К тому же, мы используем оригинальный могилевский пластрон, превосходящий по ряду параметров зарубежные аналоги.

— С пассивной защитой разобрались, — перебил Евстратов, — а как быть с креплениями и сочленениями? У нас же переменная конфигурация. И твари этим пользуются. Они научились отрывать ваши пластины, пробираться в нутро шагателей.

— Мы это учли, — заверил Пантелей. — Дополнительная полировка нижних сигментных поверхностей. Сглаживание заступов. Более плотное прилегание пластин. Теперь сегменты отрывать крайне неудобно. Даже когтями.

Пока мы разговаривали, начали подтягиваться остальные шагатели.

Лидировал Игнат.

— Допустим, оторвут, — сказал я. — Твари эволюционируют, быстро адаптируются к изменившимся условиям.

Разработчик наградил меня внимательным взглядом.

— Мы собрали манипулятор, имитирующий их конечности, — сообщил Бровченко. — Силу нажатия отрегулировали. Пока не отрывают. Ежели справятся… Что ж, мы укрепили нейроствол, сделали его более гладким и скользким. Обеспечили двигатель и топливные магистрали гибкими кожухами из армированной резины. Энергетические кабели теперь фиксируются в гнездах специальными захватами. Кабина пилота обзавелась дополнительным слоем внутренней брони.

— Что с фонарем? — поинтересовался майор Новосельцев. Честно говоря, я даже не знаю, откуда он. Вроде, засланец Тайной канцелярии. — Его можно пробить?

— Фонарь всегда был бронебойным, — покачал головой Бровченко. — Мы добавили еще один слой напыления. Просто на всякий случай.

Вижу — чины стали переговариваться, благодушно улыбаться и обсуждать перспективы. Мне серия тоже понравилась, но я не уверен, что при массированном вторжении тварей шагатели выстоят.

Понемногу трансформы парковались у развернутого штаба, складывались, раскрывали фонари и выпускали наружу уставших, но довольных пилотов.

Ко мне подошел Игнат Арбенин.

Игнат — лысеющий тридцатилетний простолюдин с невыразительным взглядом. Я бы сказал — потухшим взглядом. Человек живет, ходит на работу, выполняет приказы командования… но он давно не питает иллюзий по поводу гуманных целей начальства и истинной природы человека. Эти глаза столько всего повидали, что превратился Игнат в блеклую тень самого себя. Даже не хочется думать, что Вика однажды будет смотреть на мир такими глазами. Потерянное поколение…

Мрачен был Игнат.

— Ты чего? — опешил я. — Игрушка не понравилась?

Пожимает плечами:

— Есть один момент.

— Говори.

— Ты нас учил, что твари живут в пятнадцати измерениях.

— Было такое.

— Я вижу всю эту многомерность. Фамильяры, которых к нам запустили, перемещаются быстро, но поймать их в прицельную сетку — раз плюнуть.

— Так в чем проблема?

— Когда я поражаю одну цель и разворачиваю марки к следующей… картинка смазывается. Нет, не так. Я слепну на долю секунды, а потом — привычная четкость.

К нам приблизился Бровченко.

Похоже, этот диалог не укрылся от ведущего разраба.

— Стандартные графические процессоры с артефакторной начинкой не работают в многомерности, — авторитетно заявил инженер. — Поэтому нам пришлось вмонтировать в схему плату расширения. По факту — 15D-ускоритель. Конфигурации, формирующиеся в результате движения тварей и фамильяров, столь многочисленны, что… в общем, техника немного запаздывает.

— Этого хватит, чтобы погибнуть, — буркнул Игнат.

— В качестве видеоконтроллера можно использовать и собственную память, — улыбнулся инженер. — Интерфейс сверхчувствительный.

— Как это настроить? — вскинулся Арбенин.

— Я покажу.

Мы сделали перерыв на час, чтобы прогуляться по свежему воздуху, перекусить и с новыми силами взяться за второй этап программы. Нас ожидало эпичное противостояние боевых фамильяров с экспериментальными трансформами Друцких. Призыватели уже здесь, ждут своего часа.

Комплекс полигонов, окруживший академию, раскинулся на громадной территории. И это — посреди города. Я успел выяснить, что ракетные испытания здесь не проходят. Только ближние дистанции с ограничением по мощности боеприпаса и стихийным техникам. Часть полигонов расположена на севере, в двадцати километрах от Воронежа. Там пилоты и оторвутся по полной — на третьем этапе мы протестируем поражение удаленных объектов.

Штаб представлял собой пятнистый тент на растяжках, под которым обосновалось высокое начальство с ноутбуками, фиксаторами и всевозможной оптикой. Сидели, где придется. Как правило, на раскладных деревянных стульях. Пахло горячим кофе из термосов.

Следующий час ушел на бои с фамильярами.

Тестировались одиночные схватки, а также поединки в формате «два против одного». Я дипломатично отказался от артефакторных биноклей и врубил «сверхвосприятие» в связке с «телезрением». Удобная, кстати, связочка. За событиями можно наблюдать как в многомерности, так и в привычном континууме.