Инструктор

Дирижабль двигался вперед на автопилоте.

Не уверен, что Мефодий сумеет посадить эту махину или пришвартоваться к чему-нибудь. Пилот и навигатор мертвы, так что мой враг пребывает в ярости.

Волны агрессии распространяются на ментальном плане.

А потом Мефодий успокоился.

И сказал:

— Здравствуй, Ярослав.

Я не стал вступать в бессмысленный диалог. Да и не мог бы при всем желании. У меня ведь нет языка. Зато я умею редактировать реальность и пользоваться мощными волховскими техниками. Способности стихийников мне сейчас не доступны.

Бью чакрой по горизонтали, целясь в блюстителя. Тот защищен каким-то дерьмом, но я вкладываю в удар много эфира. А Рэйден усиливает технику взвесью.

Незримая плоскость рассекает блюстителя пополам.

Патриарх не обращает внимания на смерть соратника. Он делает шаг в сторону, садится на прозрачный пол в позу лотоса и закрывает глаза. Предсказуемо. Я не могу его достать в ближнем бою, поэтому схватка будет разворачиваться на иных пластах мироздания.

Мефодий аккумулирует взвесь, пропускает ее через Диадему и применяет «указующий перст». На астральном плане ко мне несется ударная волна. Отражаю атаку «лезвиями ветра», которые работают по двухуровневому принципу. Теперь я вижу лишь переливающийся огнями силуэт противника. Кают-компания дирижабля отступает в зыбкую серость и больше меня не интересует. Меня, но не Рэйдена. Сенсей вкачивает взвесь в «машинерию» и начинает выводить из строя бортовые системы. Взрываются датчики, выгорают спрятанные под обшивкой вставки.

Теперь я вижу, что в физическом слое вспыхивают голубым вериги моего оппонента. Пульсирует вросший в кости черепа крестоформ. Что касается Диадемы, то от нее исходит мягкое белое сияние, формирующее вокруг головы Патриарха своеобразную ауру.

Ко мне вновь устремляется «перст», усиленный «святым писанием». Урон мне удается отразить, но к месту битвы слетаются сущности. Волхвы крайне редко сталкиваются с сущностями. Мы верим, что эти создания — развоплощенные души магов прошлого. Вечно голодные, алчущие поглотить смельчаков, сунувшихся в астрал. Сущности не в состоянии узреть астральное тело опытного волшебника… если им не помогут.

Плохо.

Очень плохо.

Рэйден чует неладное и отвлекается от своего занятия. Я тут же связываюсь с учителем на ментальном плане:

Справлюсь.

Нам нужно вывести из строя дирижабль. Если Мефодий одержит победу в прямом противостоянии, он не должен пережить полет над Азовом. Так я решил. И Рэйден с этим согласился.

Начинаю слой за слоем выстраивать астральный кокон. Эфира на щит идет не так уж много, но приходится работать в бешеном темпе.

Хищники врезаются в кокон.

Черные клубки с условными набросками конечностей и оскаленных ртов прогрызают верхние слои, но я добавляю еще несколько прокладок, а намечающиеся бреши заштопываю эфиром. Поднимаю свои руки — они превращаются в заостренные зыбкие клинки. И начинают расправляться с обидчиками. Вычерчиваю размашистые восьмерки, наношу колющие удары, рублю сверху и снизу. Хищники в ужасе отшатываются от моего кокона.

Астрал состоит из бескрайней серой неопределенности, в которую проецируются энергетические тела живых людей. Потренировавшись, вы можете абстрагироваться от всего лишнего и сосредоточиться лишь на значимых объектах. К примеру, на ваших врагах. При этом вы будете чувствовать скопление разумных оболочек в мегаполисах. Своеобразные островки и архипелаги, обладающие собственным притяжением. Плюс эфирные потоки, связывающие воедино всё сущее. Нужны годы тренировок, чтобы привыкнуть к этому и не сбиться с пути во время дальних путешествий.

Я привык.

И сейчас, расправляясь с астральными хищниками, вижу мерцающий силуэт Мефодия, окутанный облаком взвеси. Мефодий разворачивает новую технику.

Ладно.

Поигрались — и хватит.

Рэйден обрушивается на Патриарха с «био», «причинами и следствиями», «мёрфологией». Маги Тайного приказа начинают подпитывать корректировщика взвесью. Давление усиливается, и Мефодий вынужден активировать крестоформ. Всё, чем располагает наша группа волшебников, поглощается симбионтом, перераспределяется по имплантам церковника и делает его сильнее.

Мефодий спокоен как удав.

Я выжидаю несколько секунд, а затем вгоняю в «био» эфир. Больше эфира — так, чтобы перегрузить крестоформ. Возвращается до боли знакомое чувство трубы, по которой эфир со свистом перетекает из астрала на физический и ментальный планы. Атака Рэйдена становится воистину неотразимой.

Мой враг подключает Диадему.

И в этот момент на дирижабль обрушивается «хлыст».

Да, есть у нас тузы в рукавах. А в Керчи у Приказа тайных дел — свой человек в ранге Мастера огня. С мощной родовой способностью атаковать удаленные объекты без зрительного контакта. «Хлыст» средний по силе, но Рэйден успел вывести из строя большую часть защитной артефакторики дирижабля. Почуяв неладное, Мефодий перебрасывает ресурсы Диадемы на самодельный кинетический щит. Удар отбит, но я вновь прокачиваю «био». Давление на крестоформ усиливается…

Могущество Мефодия растет.

И тут начинает твориться неладное. Любовно взращенные нами «причины и следствия» распадаются, меняются местами, выворачиваются наизнанку. В комплексе «Осенняя радость» происходят странные вещи. Рабочие чинят сломанное окно, и оно вдруг начинает разрушаться вопреки здравому смыслу. Василий Тьма поднимается со своего места, прощается с Ариной и остальными, топает к дверям и покидает гостиную. Барабан стиральной машины вращается в обратную сторону. Капли дождя зависают над мокрой травой, а затем поднимаются вверх, врастают обратно в тучи.

Процессы текут вспять.

Хищники возвращаются к моему кокону.

Знаете, причинами и следствиями Абсолют может манипулировать в пределах разумного. Возвращать пули в стволы, отменять удары и магические техники. Но я не слышал, чтобы кто-нибудь разворачивал в обратную сторону всю массу явлений, имевших место в прошлом. Это за гранью добра и зла. Это слишком круто даже для Мефодия…

Или нет?

Абсолют, получивший в свое распоряжение много энергии через крестоформ, не обязан играть по правилам. Мефодию терять нечего, так почему бы не проверить основы Баланса на прочность? Не бросить вызов пространству и времени?

Враг не защищается.

Он устраняет саму вероятность нападения в прошлом.

У меня есть несколько секунд, чтобы принять верное решение. Усилить текущую атаку, запустить «чистый лист»? Так и планировалось изначально. Посовещавшись с Рэйденом, мы решили, что на Патриарха надо потратить больше энергии, чем на Кардинала, только и всего. Вывести крестоформ из строя достаточно мощной и опасной техникой, затем удалить Мефодия из реальности. Если что-то пойдет не по плану — свалить на базу и дождаться, пока взойдут семена саморазрушения, посеянные учителем в системах дирижабля. Наш противник в любом случае погибнет — так мы распланировали.

К сожалению, у выродка Диадема.

Мефодий знает, что я владею «чистым листом». Знает про эфир. Поэтому я должен выйти из плоскости, отказаться от первоначального плана. Иначе мы с Рэйденом погибнем.

Я раскрыл ладонь правой руки и сформировал огненный шар. Подождал пару секунд, пока шар потяжелеет, станет осязаемым. Затем представил деревянную рукоять тонфы под обкладкой мастера Фэна. Ударная часть удлинилась, коснулась моего локтя. Оружие для астрального боя соткалось за считанные мгновения, словно я занимался такими вещами ежедневно. Это как велосипед. Научился ездить — никогда не забудешь.