Инструменты взаимодействия

Не было лучшего места для его племянницы, и Бог свидетель, он нигде больше не хотел быть, чем прямо здесь, с этой женщиной, которой отдал свое сердце.

Так почему же его пульс стучал все быстрее и быстрее в ушах?

Он понял это, когда Паула вернулась со своей экскурсии по верхнему этажу. Один взгляд на ее осунувшиеся черты лица, и он все понял.

— Могу я поговорить с вами снаружи, пожалуйста?

Бетани вскочила на ноги так быстро, что чуть не потеряла равновесие, но Уэс вовремя поймал ее за руку и повел вокруг дивана к входной двери. Он был благодарен за тихое похрапывание, доносившееся от Лауры, потому что не хотел, чтобы она услышала плохие новости, которые, очевидно, ожидали их. Это уже ударило его, как ломом в живот, и вызвало отголоски онемения. Почему?

— Мне очень жаль, что приходится это говорить, — нерешительно начала Паула. — Я не хочу, чтобы вы думали, что это плохое отражение вас самих или вашего дома, но, изучив обстановку, в которой живет Лаура, я не могу рекомендовать это как подходящее жилое пространство для ребенка ее возраста. Либо она только недавно переехала, либо не было сделано никаких приспособлений, чтобы сделать этот дом дружелюбным для детей. Это похоже на демонстрационный зал дизайна интерьера. На самом деле, я нахожу этот дом холодным. — При этих словах Бетани вздрогнула, а Уэс закрыл глаза. — У вас будет возможность обжаловать это решение, и меня могут отправить обратно на еще одно посещение, но пока… Я рекомендую приостановить временное опекунство.

Уэс не расслышал продолжения, потому что был слишком занят, наблюдая за лицом Бетани и ощущая раскрывающуюся рану внутри своей груди. И он не мог не захотеть схватить Бетани за плечи и встряхнуть ее.

Не закрывайся от меня сейчас, когда ты мне нужна.

Но было уже слишком поздно. Он мог видеть это очень ясно. Ее хрупкая улыбка и отстраненное выражение лица уже заняли свое место, став маской, скрывающей то, что она на самом деле чувствовала по поводу этой неудачи.

Нет, не провал. Неудача.

Был ли хоть малейший шанс, что он сможет заставить ее увидеть это таким образом? Была ли у него вообще энергия, когда его собственное разочарование было достаточно сильным, чтобы задушить его?

— Спасибо, — деревянно сказала Бетани, закрывая за Паулой дверь. Они оба стояли там, но она была не в состоянии даже просто посмотреть Уэсу в глаза.

Унижение разъедало ее кожу, как огненные муравьи.

На самом деле, я нахожу этот дом… холодным.

То же самое говорили о ней и раньше мужчины, которых она замораживала, когда они пытались стать ближе. И все потому, что она боялась впустить их, полностью, и позволить им прийти к такому выводу после встречи с настоящей Бетани. Что она была не более чем привлекательной упаковкой.

Этот дом был продолжением ее, не так ли? Она вкладывала душу и сердце в каждое прикосновение, от пола до потолка. И это было охарактеризовано холодным.

Все, о чем она могла думать сейчас, это свести к минимуму боль от такого полного провала. Она обманула Уэса и Лауру, заставив их поверить, что она из тех, кто добр и надежен. Но это должно было доказать то, чего она боялась все это время. Она не была полноценной. Она была пустой коробкой, завернутой в подарочную упаковку.

— Не делай этого, Бетани. — Она едва расслышала хриплую мольбу Уэса из-за рева в ушах. — Пожалуйста.

— Чего не делать? — ошеломленно спросила она.

— Во-первых, посмотри на меня, черт возьми.

О Боже, она была такой. Она смотрела на этого мужчину, которого любила, и он выглядел таким побежденным. Она никогда не видела его таким раньше, даже когда уволила его. Это была ее вина. Они придумали эту дикую идею, что они могли бы быть временной семьей, и она не подошла. Что хорошего в том, чтобы быть перфекционисткой, если она не может быть идеальной, когда это действительно важно?

— Послушай! Мы подадим апелляцию.

— Нет, я… я имею в виду, не здесь снова. Очевидно, что переезд ее и тебя сюда было плохим решением. — Она взмахнула дрожащей рукой, указывая на дом. — Этот дом не для детей. Любой может это увидеть. Все это было безумием. Это было безумие.

— Это не было безумием. Перестань так говорить. — Он зажал переносицу двумя пальцами. — Ты не единственная здесь, кто расстроен. Я могу быть сильным за нас обоих, но иногда мне нужна помощь. Поэтому мне нужно, чтобы ты держала себя в руках ради меня прямо сейчас.

— Я держу себя в руках, — сказала она, направляясь на кухню на дрожащих ногах. Ей просто нужно было уйти от понимания в его глазах. Бетани достала из холодильника бутылку воды, откупорила ее и сделала торопливый глоток, отчаянно пытаясь справиться с хаосом своих мыслей. Однако прохладная вода, скользнувшая по ее горлу, нисколько не смягчила горечь поражения.

— Бетани…

— Все в порядке. Мы пытались обмануть их, заставив думать, что я мамочка или какая-то счастливая домохозяйка, но это не так. Я не отличаюсь теплотой и гостеприимством. И никогда не буду. Я даже не уверена, что я хочу такой быть. — Ее слова лились сами собой. — А теперь тебе просто нужно все исправить.

— Мне нужно исправить… Звучит так, как будто это не про нас.

— Да. — Она усмехнулась. — Тебе было бы лучше с кем-нибудь другим.

Его смех был низким и невеселым.

— Не могу сказать, что я удивлен.

С дурным предчувствием, гудящим в кончиках пальцев, она медленно поставила бутылку с водой.

— Что это должно означать?

— Это значит, что ты искала недостаток в том, что у нас есть. Недостаток в тебе самой и в нас обоих. Так держать, Бетани. Теперь у тебя есть повод сорваться и убежать.

— Я не ищу недостатки или оправдания…

— Чушь собачья! — Он ударил кулаком по кухонному островку. — Ты отталкиваешь меня, чтобы минимизировать свой собственный ущерб. И я не могу каждый раз оттаскивать тебя от края пропасти. Иногда я тоже стою на нем.

— Мне очень жаль, — прошептала она, пораженная. — Я просто думаю, что наши ожидания от этих отношений стали слишком высокими и это тому доказательство. — О Боже, она ненавидела себя за каждое слово, слетавшее с ее губ, но она могла только давить, давить, пока он, наконец, не оставит ее в покое, чтоб она могла спокойно сожалеть о своей неудаче. Эта женщина видела меня насквозь и видела скрытый за мной обман.

— У тебя будет больше шансов без меня.

Уэс, казалось, искал еще аргументы, но явно не мог найти. Он провел рукой по волосам, открыл рот, чтобы что-то сказать, и снова закрыл его. Она чуть не упала на колени и не извинилась за каждое слово, которое только что произнесла. Почти умоляла его притвориться, что последних пяти минут никогда не было. В конце концов, они могли бы отремонтировать дом и сделать его теплее для Лауры. Из того, что она читала через плечо Уэса в течение прошлой недели, она знала достаточно, чтобы понять, что, если ребенку не угрожает опасность в доме, государство не заберет его, и они смогут решить проблему. Можно обжаловать это решение.