Интегральные деревья
Шрифт:
— Да. Я видел его издали. Он не гигант из джунглей. Один из ваших?
— Может быть. — Она встала и накинула свое пончо. — Мы встретимся снова?
— Не знаю, — неуверенно ответил он и добавил: — Праздник только через восемь периодов сна.
Она улыбнулась: «Гэввинг!» И спросила:
— И сколько он продлится?
— Шесть дней. Все работы прекращаются.
— Ну ладно, у меня много работы.
Карал исчез в листве, а Минья поспешила в Общинные. Она скучала по кроне Дальтон-Квинна, хотя почти привыкла к здешним условиям: к огромным Общинным, к постоянно присутствующим надсмотрщикам, к своему собственному
Дюжина разморов носилась взад-вперед. Минья поискала взглядом Джинни и увидела ее около Устья, вернее ее голову, торчащую из листвы: Джинни кормила дерево.
Расписание было свободным. Если ты приходил поздно, то и работал допоздна. Дальше этого беспокойство надсмотрщиков не распространялось… Но сама Минья беспокоилась: она не привыкла делать что-нибудь плохо и будет примерным размором, пока не придет время быть кем-то другим.
Она попыталась вспомнить нюансы разговора с Каралом. Акцент граждан был непривычным, и Минья тренировалась в языке, разговаривая с Каралом.
Все было так странно. Инстинкты подталкивали ее к войне, но рефлекс, который требовал сопротивления сексуальному насилию, боролся с волей к жизни.
Жажда жизни победила: она не сделает ничего плохого.
Минья увидела, как Джинни встала, привела пончо в порядок… и вдруг прыгнула на запад.
Минья закричала. Она была слишком далеко, чтобы что-нибудь предпринять, только кричала на бегу, тыча пальцем в том направлении, где скрылась Джинни. Пара надсмотрщиц, находившихся гораздо ближе к Джинни, чем она, увидели, что случилось, и тоже побежали.
Джинни проталкивалась через последний заслон листвы прямо в небо.
Минья все еще бежала. Надсмотрщицы (Гариет и Длорис, мрачные великанши из джунглей неопределенного возраста) добрались до края. Длорис кинула трос с грузилом, дважды закрутив его над головой. Гариет подождала своей очереди и тоже кинула трос, пока Длорис тянула. Сначала трос сопротивлялся, потом резко подался. Длорис, потеряв равновесие, упала на спину.
Минья достигла края как раз вовремя, чтобы увидеть, как конец троса с привязанным к нему камнем обвился вокруг Джинни. Длорис бросила свой трос, пока Джинни все еще боролась с тросом Гариет. Джинни дернулась, потом обмякла.
Гариет вытащила ее на ветку.
Джинни упала набок, согнув колени и закрыв лицо руками. К этому времени их окружили разморы. Пока Длорис прогоняла их, Гариет перекатила Джинни на спину и с трудом отодрала ее руки от лица. Джинни лежала, крепко зажмурив глаза.
Минья сказала:
— Мадам надсмотрщица, минутку внимания.
Длорис оглянулась, удивившись твердости в голосе Миньи.
— Позже, — сказала она.
Джинни начала всхлипывать. Она тряслась, точно дерево Дальтон-Квинна в момент гибели. Гариет бесстрастно наблюдала за ней, потом укрыла девушку вторым пончо и села рядом.
Длорис обернулась к Минье:
— В чем дело?
— Если Джинни предпримет вторую попытку и та увенчается успехом, разве это не отразится плохо на вас?
— Может быть. Ну?
— Двойняшка Джинни — среди женщин, которые носят гостей.
Джинни должна повидать ее.— Это запрещено, — устало ответила великанша.
Когда граждане говорили подобным образом, Минья научилась не обращать внимания на их слова.
— Эти девушки — двойняшки. Они всю жизнь были вместе. Им нужно давать какое-то время для разговора.
— Говорю тебе — это запрещено.
— Это уж ваши проблемы.
Длорис растерянно глядела на нее.
— Иди к мусорщицам. Нет, погоди, сначала поговори с этой Джинни, если она будет разговаривать.
— Да, надсмотрщица. И я хочу быть проверена — нет ли у меня беременности, с вашего позволения.
— Позже.
Минья наклонилась и сказала прямо в ухо Джинни:
— Джинни, это Минья. Я говорила с Длорис. Она попытается связать тебя с Джайан.
Джинни лежала, сжавшись в комочек.
— Джинни, Град все сделает. Он в Цитадели, где живет Ученый.
Молчание.
— Просто потерпи, ладно? Потерпи. Что-нибудь случится. Поговори с Джайан. Может, она что-нибудь узнала… — Древесный корм, нужно же что-то сказать… — Выясни, где держат беременных женщин. Погляди, придет ли Град, чтобы осмотреть их. Он должен. Скажи, мы надеемся на него, ждем.
Джинни не двигалась. Голос ее был приглушенным:
— Ладно, я слушаю. Но я не могу этого вынести. Не могу.
— Ты крепче, чем думаешь.
— Если еще один мужчина выберет меня, я убью его.
Кое-кто из них предпочитает женщин, которые сопротивляются, подумала Минья, но вслух сказала:
— Подожди. Мы еще перебьем их всех.
Много времени прошло, прежде чем Джинни поднялась на ноги.
Глава шестнадцатая. ГУЛ МЯТЕЖА
Гэввинг проснулся оттого, что кто-то притронулся к его плечу. Не шевелясь, он приоткрыл глаза.
Здесь было три яруса гамаков, и Гэввинг лежал на верхнем. В освещенном дневным светом дверном проеме вырисовывался черный силуэт надсмотрщика. Казалось, тот заснул стоя, что было совсем неудивительно в мягком приливе Лондон-Дерева. В тусклом свете барака Альфин цеплялся за гамак Гэввинга. Он заговорил возбужденным шепотом, напоминающим подавленный крик:
— Они поставили меня на работу в Устье.
— Я думал, этим занимаются только женщины, — по-прежнему не двигаясь, сказал Гэввинг.
Под ним храпел Йорг — пухлый, робкий человек-«евнух», слишком глупый, чтобы шпионить за кем-либо. Но койки стояли довольно тесно.
— Я видел ферму, когда нас вели мыться. Там они много чего делают неправильно. Я сказал об этом надсмотрщику, и он разрешил мне поговорить с женщиной, которая ведет ферму. Ее зовут Кор, и она меня слушает. Я — консультант.
— Хорошо.
— Еще пара сотен дней — и я попробую и тебя вытащить. Но сначала я хочу показать, на что способен.
— У тебя найдется возможность поговорить с Миньей? Или с Джинни?
— Еще не придумал. Они разъярятся, если я попытаюсь говорить с женщинами.
Снова стать хранителем Устья… видеть Минью, но не говорить с ней. Правда, не исключено, что Альфин сможет передавать послания, если согласится пойти на такой риск. Гэввинг перестал думать об этом.
— Сегодня я узнал кое-что. Дерево действительно перемещается, и двигает его ГРУМ, летающий ящик. Они заселяют другие деревья…