Интеллект в подарок

— И вы можете через своего друга Савву узнавать о событиях, происходящих на первой Земле, на нашем двойнике?

— Вы абсолютно всё точно поняли, Иосиф Виссарионович. Но я не сказал самого главного.

— Что ещё? — устало, перегруженный информацией, свалившейся на его голову, посмотрел на своего гостя Сталин.

— Савва зафиксировал, что во всех трёх наших реальностях, а именно, в Содружестве и на обоих двойниках Земли время стало протекать с разной скоростью. Причём пока не удаётся установить, эта разность течения времени остаётся постоянной или нет. Чтобы это установить, нужна хотя бы ещё одна связь с Саввой. Напрашивается гипотеза, что в момент зарождения двойника планеты, время на одной из них ускорилось, а на второй — замедлилось. Возможно, что со временем его скорость вернётся к прежнему состоянию, то есть будет одинаковой.

— И что нам даёт это знание? — спросил Сталин, изо всех сил сдерживая зевоту. Он ещё не врубился в грандиозность ситуации.

— По состоянию на 24 января 1935 года нашей реальности на планете Земля-1 было воскресенье 7 апреля 1992 года. То есть, у нас после моего переселения сюда прошло 8 месяцев, а на планете Земля-1 прошло 58 лет. В Содружестве за это время прошло 8 лет.

Инопланетянин замолчал, глядя на Сталина, ожидая, пока тот сообразит и сделает выводы.

Наконец выражение лица Сталина резко изменилось, став изумлённо недоверчивым и он полушёпотом спросил вмиг охрипшим севшим голосом:

— Ви хотите сказать, что у вас есть информация за эти годы о событиях, произошедших на планете-двойнике?

— Да, — просто ответил гость.

Сталин закашлялся, прочищая горло, после чего, всё ещё недоверчиво спросил:

— И ви можете познакомить меня с этой информацией?

— Да, если вы пожелаете этого. Вы же понимаете, что эта информация может в корне изменить вашу жизнь и судьбу. А, учитывая то положение, которое вы занимаете в этом мире, то эта информация через вас может изменить и весь наш мир.

Сталин на миг задумался. Сможет ли он и дальше жить, как ни в чём не бывало, зная о такой возможности заглянуть в своё будущее. Понимает ли он всю разрушительность такой информации? Смешной вопрос.

— А вдруг всё это, провокация зарубежных спецслужб, — мелькнула в его голове мысль.

Но он сразу отбросил её. Во-первых, никакая спецслужба не могла исцелить его руку и прислать ему целую серию таких удивительных снов. Во-вторых, сегодняшний гость появился у него в кабинете на его глазах без доклада его охраны, что в принципе невозможно. И, в-третьих, горячий чай, появившийся перед ним на столе прямо из воздуха в стакане с подстаканником? Всё это убедительно доказывало, что всё, что сейчас происходило с ним, есть самая натуральная правда. И её нужно принять, как свершившийся факт, а не бегать от неё и не прятать голову в песок, подобно страусу.

Колебался Сталин недолго, уже через несколько минут напряжённого молчания он твёрдым голосом заявил:

— Да, я желаю знать, обо всём, что касается СССР, ну, и про себя тоже, и про всех моих соратников, как друзей, так и врагов.

* * *

Следующая встреча со Сталиным у меня произошла через две недели, в субботу 30 мая 1936 года. Столько времени ему понадобилось, чтобы переварить полученную информацию о планете двойнике, прийти в себя от потрясения и шока, наметить дальнейшие шаги.

Кстати, хочу объяснить, почему я представился Сталину именем инопланетянина, Хари Лансом, а не своим именем, Василием Берестовым. Прочитав много материалов о Сталине, я понял, что имею шанс на уважительное к себе отношение с его стороны только в том случае, когда буду для него не гражданином СССР, а пришлым инопланетянином. Тогда чисто психологически между нами всегда будет стоять барьер, разделяющий нас, и он сможет воспринимать меня как партнёра, союзника, а не своего подчинённого, каковым неизбежно являлся бы, если представился ему бывшим деревенским дурачком, хотя бы и поумневшим. Дальнейшее развитие событий показало, что это моё решение было правильным.

Также, после некоторого колебания я решил не передавать Сталину всю полученную информацию, а ограничиться данными до начала 1992 года. Я и так боялся, что сам факт развала СССР может оказать на Сталина слишком сильное влияние. А если он узнает о вакханалии 90-х годов, об отношениях между бывшими союзными республиками, о низвержении России как великой державы и превращение её в заштатный сырьевой придаток стран Запада, то трудно будет предугадать его реакцию. Вдруг он закусит удила, что называется, и предпримет попытку реформирования государства, после чего репрессии 1937 года покажутся нам невинными перегибами в политике партии. Для нас сейчас главное подготовиться к войне и выиграть её с наименьшими потерями. И только потом будем решать, как нам дальше жить.

Вся история СССР и всего мира за эти годы была записана Саввой в виде учебной базы. Соответственно, она и была составлена в духе учебника истории. Сухое перечисление фактов, событий, дат. Затем анализ и выводы или выдвижение гипотез, если фактических данных не хватает. Понятно, что Савва физически был не в состоянии скопировать все архивы планеты, тем более, что электронные копии начали появляться только в самом конце 20-го века. Пойди, скопируй всю архивную махину бумажной документации. Её перевод на электронные носители только-только начинался.

Я отслеживал состояние Сталина, с момента нашего расставания после первой встречи. Подпитывал его энергией, гасил излишнее возбуждение. Расставаясь, мы договорились, что встретимся, когда этого пожелает Сталин. Я выдал ему номер своего виртуального телефона и объяснил, что наш разговор подслушать будет невозможно, а для соединения со мной, ему просто будет достаточно мысленно этого пожелать. Если ему удобнее пользоваться телефонным аппаратом, тогда можно звонить с любого телефона, подключённого к обычной городской сети.

Со своей стороны, Сталин просил меня не стесняться и звонить ему в любое время, если у меня возникнет какая-нибудь нужда.

И вот наш второй разговор состоялся. В 10 часов утра на мой виртуальный телефон поступил вызов от Сталина. Звонил он почему-то со своего рабочего телефона, а не со своего виртуального.

— Он, что, до сих пор не усвоил возможности, установленной ему программы настройки мозга? — спросил я сам себя.

— Доброе утро, Хари, — услышал я голос Сталина, — как вы поживаете, всё ли у вас в порядке? Может быть, вам от нас требуется какая-нибудь помощь? Обращайтесь смело, не стесняйтесь.

— Спасибо, Иосиф Виссарионович, со мной всё в порядке. С нетерпением жду встречи с вами.

— Вы сможете приехать сегодня вечером ко мне на дачу?

— Как в первый раз, порталом? — уточнил я.

— Нет, я внесу вас в список лиц, которых моя охрана пропускает на дачу. Вы не будете возражать, если мы оформим вас на работу в ЦК? Я поясню своё предложение. Вам нужно у нас как-то легализоваться. Я понимаю, что вы живёте инкогнито. Думаю, что у вас есть фамилия и имя, жильё и работа или учёба. Но я посоветую вам не засвечивать эту сторону своей жизни. Никто не должен догадываться, что вы тот и вы этот — одно и то же лицо. Можете даже мне об этом не сообщать, тогда я нигде и никому не смогу случайно проговориться. Понимаете, вы попадаете в моё ближайшее окружение, которое находится под бдительным наблюдением многих заинтересованных лиц. Здесь и спецслужбы, как наши, так и иностранные, дипломаты, высокопоставленные чиновники и военные, партийные и государственные деятели. И не все из них будут относиться к вам хорошо. Будут и завистники. А если вы перейдёте кому-то дорогу, то будут и враги. На вас будут искать компромат, разнюхивать, кто вы и что собой представляете. Будут искать к вам подходы с самыми различными целями, а значит, использовать близких вам людей, ваших родственников и друзей, да и просто знакомых. Понимаете, к чему я клоню?