Интеллект в подарок
Шрифт:
Вот теперь, всё окончательно для меня стало ясно. Да здравствуют любопытные кухарки!
— А почему ты Цыпу хозяйкой называешь?
— Так ведь Граф дом-то на неё переписал. А обратно переписать не успел. Так что теперь Цыпа полноправная хозяйка этого дома, получается.
— И что ты делать собираешься?
— Мне бы немного деньжат с собой взять, тогда я домой в деревню вернусь, а жизнь эту бандитскую, забуду, как страшный сон.
Я усмехнулся про себя — конечно, забудет, я об этом позабочусь.
— Ты знаешь, где Граф деньги хранил? — спросил я её.
— Все его заначки я,
В результате, кухарка с пачкой темно-синих банкнот, с номиналом в 5 червонцев каждая, спрятанной на своём теле (не будем уточнять, где именно) уснула на своей кровати и в своей комнате. Завтра утром она проснётся и забудет наш разговор, равно как и моё лицо.
Мой резерв, кстати, уже на треть восстановился. Так что на магемы сна и забвения энергия была. А ведь ещё час назад у меня практически ничего не оставалось. Значит, действительно, чем меньше в резервуаре энергии, тем быстрее она восстанавливается.
Из денег мне достались три толстых пачки разномастных червонцев примерно по 400–500 штук в каждой, перевязанных верёвочками. Распотрошив одну из интереса, обнаружил в ней банкноты номиналом в 1, 2, 3, 5, 10 и даже 25 червонцев. Правда, последних банкнот было мало. В каждой пачке банкноты имели одинаковые размеры. То есть банкноты были собраны в пачки по годам их выпуска, а не по номиналу. Точную сумму выяснять не стал, отложив это приятное занятие на потом.
Заглянул в ящики письменного стола и в одном из них обнаружил пачку новеньких, только что отпечатанных банкнот номиналом в 3 рубля в банковской упаковке.
Я встал посередине комнаты, и медленно поворачиваясь вокруг своей оси, внимательно осмотрел её, думая, где бы я сам решил припрятать ценности. Подоконник одного окошка мне показался чуть толще других. Я подошёл и присмотрелся. Отдёрнул занавески, на подоконнике стоял горшок с геранью. Убрал его на стол. Подоконник был чистый. Заглянул снизу, ощупал пальцами.
— Ученик, — услышал я в голове голос своего виртуального учителя, — в разделе бытовой магии есть плетение поиска скрытых полостей, запоров и замков. Изучи и примени его, оно не очень сложное.
Потратив несколько минут реального времени, я научился выполнять это плетение и вскоре применил его. В голове возникла схема тайника и место запора. Прямо под подоконником на полу, нужно было отвёрткой отвернуть пару шурупов, снять небольшой кусок плинтуса, под которым в щели было спрятано небольшое колечко, с прикреплённой к нему проволочкой.
Я потянул за колечко. Что-то где-то щёлкнуло, и верхняя часть ближнего ко мне края подоконника немного отошла от прежнего положения. Нужно было чуть потянуть её на себя, а затем приподнять. После этого крышка этого тайника снималась. Моему взору открылась неглубокая, но почти на две трети подоконника выемка, под завязку заполненная ювелирными изделиями. Что там только не было — золотые кольца и брошки, перстни и кулоны с бриллиантами и другими драгоценными каменьями, золотые цепочки, ожерелья из жемчуга, упаковки золотых монет ещё царского времени, женские серьги
и медальоны, золотые часы и браслеты.Я прошёл в комнату кухарки и позаимствовал у неё головной платок из плотной ткани. Расстелил на столе и перенёс на него все обнаруженное богатство. Затем аккуратно закрыл тайник и поставил обратно горшок с геранью. Платок завязал узлом и сунул в брезентовую хозяйственную сумку с длинными ручками.
Можно было уходить, если бы не одно обстоятельство. То, что Зинаида связана с чекистами и является их штатным (или внештатным) сотрудником многое меняло. Теперь мне никак нельзя было открываться перед ней. Единственный человек, кто меня здесь видел, была кухарка Ульяна. Но, ей я память о сегодняшнем вечере подотру.
А вылечив следы избиения и истязаний у Зинаиды, я здорово подставился. Или нет? Я подошёл к Зинаиде и ещё раз провёл диагностику её состояния. Организм потихоньку приходил в норму. Внешне на её теле уже не осталось никаких следов повреждений. Ребра срослись, сломанная рука тоже была уже в порядке. Было видно, что она способна передвигаться самостоятельно. Завтра к утру, она будет как огурчик. И как она будет объяснять наличие 9-ти трупов в теперь уже своём доме? Получается, что хотел, как лучше, а в результате подставил Зинаиду.
Я сел на свободный стул напротив кресла, в котором сидел мёртвый Граф и задумался. Несколько минут прокручивал в своей голове различные варианты развития событий. Сейчас уже поздно жалеть о содеянном.
— Будет тебе впредь наука, — сказал я себе, — будешь сначала думать, а потом действовать, а не наоборот.
— Ну, что ты убиваешься, смотреть на тебя жалко, — раздался в моей голове голос Яна, — давай вернём Зинаиде все её синяки и переломы и пошлём Ульяну за милицией. Тут все и образуется. Останется только кухарке немного мозги вправить и все будет чики-пуки.
— Ян, а ты оказывается скрытый садист!
— Ученик! Я все сделаю безболезненно для Зинаиды. И понижу ей болевой порог до ее полного выздоровления, так что даже все последующие действия местных врачей не принесут ей страданий, больно будет, но терпимо. Совершенно обезболивать нельзя, это может вызвать подозрения.
Прежде, чем приступать к исполнению этого плана, предварительно требовалось подчистить все следы моего пребывания в этом доме и в этом месте. Я напоследок, прошёлся ещё раз по всем местам, где был хотя бы один раз и что-то трогал. Благодаря своей идеальной памяти, провёл зачистку всех поверхностей, которых касался. Не хотелось мне оставлять отпечатков своих пальчиков ни милиции, ни чекистам.
После зачистки мы с Яном взялись за кухарку, с которой пришлось поработать более тонко. Ян подчистил ей память до того момента, когда она, будучи в своей комнате, услышала выстрелы и полезла под кровать. Начиная с этого места, я внушил ей, что сначала она долго лежала под кроватью, боясь высунуть нос, и прислушивалась. В доме сначала кто-то расхаживал, а потом все стихло, и она вылезала на свет божий и ужаснулась. Зинаиду Яковлевну она обнаружила в постели Графа ещё живой и побежала вызывать милицию и карету скорой помощи.