ИнтерКыся. Дорога к «звездам»

Естественно, я не имею в виду Шуру Плоткина, Водилу, Фридриха фон Тифенбаха... Или того же Мастера. Тот просто вылитый Кот! Эти ребята, с моей точки зрения, — уникальны.

Стал я наворачивать этот хек, попутно размышляя о благодарности всем представительницам женского пола — от Кошек, Собачек, Лисичек и Женщин, которые в моей жизни сыграли хоть небольшую, но положительную роль. Как говорил Водила: «От половухи до бытовухи.»

Однако на втором куске хека я слегка застопорился. Второй кусок как-то уже не лез в глотку. И я понял, что со мной произошло то, что обычно происходит со всеми, кто однажды во что-то влюбился, это что-то оставивило в его душе неизгладимый след, а потом было утеряно. И долгие месяцы, а может быть, и годы ты только и жил надеждой на то, что это что-то тебе встретится снова...

И наконец — встреча! Казалось бы — ура!..

Но тут с грустью выясняется, что это ЧТО-ТО совершенно не стоило тех радужных и трепетных воспоминаний, которые преследовали тебя все это время.

Особенно после того, как ты уже попробовал и форель, и угря, и севрюгу, и свежего лосося.

Господи... Да, не дай Бог, чтобы такое перешло в область ЖИВОТНО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ отношений!..

Вот я сейчас плыву через моря и океаны к Шуре в Америку, стремлюсь к нему всей душой и телом, а вдруг с ним там произойдет в отношении меня все то, что со мной произошло в отношении хека?! Да я же умру с горя...

В полном смятении и тоске я снова вспрыгнул на главный компьютер и застыл, глядя в ночную, мокрую, недобрую даль.

Пребывал я в таком состоянии достаточно долго, и разные печальные мысли о несовершенстве мира лезли в мою голову. Пока я не услышал, как второй помощник спросил моего Мастера:

— Алексей Иванович, а это ничего, что ваш котяра сидит на главном компьютере?

— А ты боишься, что Мартын своими яйцами может на него как-то воздействовать и компьютер начнет выдавать погрешность за погрешностью? — рассмеялся Мастер.

— Я не о компьютере пекусь — что с ним станет? Я тревожусь за яйца Мартына, — сказал второй помощник.

У меня сразу торчком встали уши и мелко-мелко забил кончик хвоста.

— Точно! — подхватил молоденький Штурман. — Я вчера перед выездом в порт хотел напоследок еще разок натянуть благоверную, пока детеныш спит... И ни тпру, ни ну, ни кукареку!.. Висит, бедняжка, орелик мой, головку свесил, глядит на «полшестого» и делает вид, что его ничего не касается. Моя давай блажить: «Тебе сколько раз говорить, чтобы ты возле микроволновой печки не садился? Вот ты и облучился!..»

— Так твой орелик и не расправил крылья? Не взорлил? Не спел свою боевую песню? — поинтересовался Мастер.

— Взорлил... Но если честно — то не высоко. И спел, прямо скажем, не громко... — признался Штурман. — Вот теперь и гадай — то ли я ночью перетрудился, то ли действительно виновата эта гребаная «Микровелле»?..

— А в главном компьютере излучение раз в десять сильнее, чем в твоей микроволновке, — заметил второй помощник. — Так что, Кэп, сами смотрите со своим Мартыном...

— Через пару суток дошлепаем до Англии, в Абердине пришвартуемся и посмотрим. Там в порту кошек — видимо-невидимо. Выпустим Мартына на причал и проверим — такое ли сильное излучение у нашего главного компьютера?.. — сказал Мастер.

«А не пошли бы вы со своим излучением подальше? Береженого Бог бережет», — подумал я и немедленно перепрыгнул с компьютера на какую-то ровную плоскость, рядом с которой был расположен большой наклонный пульт управления со множеством разноцветных рычажков и кнопок.

— Очень самостоятельный котяра! — восхитился второй помощник. — Словно понял, чем рискует...

— А вдруг действительно понял? — улыбнулся Мастер.

— Кэп! А в Лох-Несское чудовище вы не верите?

— Верю.

— А в летающие тарелки?..

— Тоже. Следи за курсом внимательней.

— Есть следить за курсом! А если вы его в Абердине на причал выпустите, а он возьмет и убежит? Что тогда?

— Не убежит, — твердо сказал Мастер. — Ему в Нью-Йорк нужно.

— Ну вы даете, Алексей Иванович!..

* * *

Теперь захода в Абердин, почти на самый север Великобритании, все ждали с нездоровым нетерпением.

По словам Мастера и из болтовни на капитанском мостике я понял, что в Абердине «Академик Абрам Ф. Иоффе» должен был оставить англичанам около двадцати контейнеров, а у англичан забрать какой-то груз для канадского порта Сент-Джонс в районе острова Ньюфаундленд.

У себя в каюте, когда мы оставались только вдвоем, Мастер мне даже по карте пытался показать, — как и куда мы плывем и в какие порты будем заходить.

Правда, от Абердина до Сент-Джонса через Атлантику нужно было еще чухать чуть ли не неделю, зато от Ньюфаундленда до Нью-Йорка — вообще пара пустых!.. Двое с половиной суток, и мы, как говорится, тама! И...

— Здравствуй, Шурочка! Здравствуй, дорогой мой Плоткин, новоиспеченный Американец! Как же я по тебе соскучился!.. Сколько же мне нужно тебе рассказать, Шурик.

Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить!

В Абердине же, помимо сдачи одного груза и приемки другого, Мастер и его помощники собирались еще проверить меня на английских кошках. Так ли влияет излучение главного компьютера на сексуальную мощь живого организма?

Не скрою, я слегка нервничал.

Несмотря на то что на этом «Академике Абраме...» я уже успел и отдохнуть, и отожраться в спокойной и доброжелательной обстановке, несмотря на то что ощущение «последней финишной прямой» наполняло мою душу миром и благостью, ночной рассказ молоденького Штурмана о страшноватом треугольнике — он, его жена и микроволновая печь — заставлял меня беспокоиться за собственные возможности в сфере Большого Секса.

Хотя если бы я логически сопоставил все двадцать четыре года, которые плавает мой Мастер и каждый день общается то с радаром, то с главным компьютером, то еще с каким-нибудь излучателем, с тем, как чуть ли не каждую ночь, а порой и пару раз в день буфетчица Люся захлебывается в тоненьких взвизгах в капитанской постели — я на все эти излучатели должен был бы, извините за выражение, хвост положить! И не нервничать... Тем более что трахаться хотелось — ну просто ужасно!

Поэтому, когда до Абердина оставалось всего несколько часов хода и я лежал в низком кожаном кресле капитанского кабинета, а из-за закрытой двери спальни доносились тоненькое взвизгивание Люси и половой рык Мастера, мне показалось, что по Северному морю мы тащимся невероятно медленно. И тогда я подумал, что неплохо было бы хоть немного увеличить скорость и пораньше подойти к Абердину. Где, как утверждал Мастер, кошек — видимо-невидимо!

Клянусь, я только ПОДУМАЛ!

Как вдруг-услышал, что машина нашего «... Ф. Иоффе» заработала мощнее и громче, а поглядев в иллюминатор, увидел, что мы стали двигаться намного быстрее.

В ту же секунду резко оборвался ритмичный скрип капитанской кровати, испуганно затихла Люся и я почти увидел сквозь стену, как Мастер своей мускулистой мохнатой лапой схватил трубку телефона внутренней связи и рявкнул жутковатым голосом:

— В чем дело?! Почему ход увеличили? Старшего механика на связь! Дед!.. Что за самодеятельность?! Ты про расход топлива думаешь? Про расчетное время прихода в порт помнишь?! Кто ПРИКАЗАЛ? Я ПРИКАЗАЛ??? То есть как это — ТЫ ПОЧУВСТВОВАЛ, ЧТО Я ПРИКАЗАЛ УВЕЛИЧИТЬ ХОД?! Ты в своем уме?!