Интернет-издание авторов рунета "Портал"

– Весело. Последнее время все веселее и веселее, – я зашагал прочь.

– Не дали чувачку, – сделала вывод одна из сидевших. – А я бы вот дала. Эй, мусчина. Хочешь, дам тебе? Есть тут укромное местечко под мостиком.

– Ну, ты ваще дерзкая, – восхитилась вторая, и обе они залились зловещим каркающим смехом, от которого у меня по спине пошли мурашки.

Я прибавил шаг. Скорее отсюда, в наступающий рассвет.

Валентина Поваляева

ТЕЗКИ

Пятилетняя Танюшка прячется за штору и кричит весело и звонко:

– Ищи меня, бабуля!

Татьяна Ивановна оглядывается по сторонам с деланным удивлением: куда девочка запропастилась? Старательно не замечает, что у окна колышется занавеска, из-под которой торчат две тонкие ножонки.

– Ой, не найду, – причитает, – убежала, знать, внучка на улицу. Как же я без Танюшеньки?

Маленькая Таня давится от смеха, выходит из укромного местечка и обнимает бабушку:

– Вот она я!

Татьяна Ивановна и не бабушка вовсе Тане, а прабабушка. Но стала для девочки ближе мамы.

Пожилая женщина с содроганием вспоминает тот ненастный осенний вечер, когда рухнули надежды и мечты. Как Татьяна Ивановна гордилась внучкой Оленькой, умницей да красавицей! Еще бы, уехала учиться в институт, и не куда-нибудь, а в Москву! Правда, писем Оля домой не присылала – родных не сильно жаловала: отец-то после смерти жены расписался с девицей ненамного старше дочери, чем Ольгу здорово обидел:

– Еще мамина могила травой не заросла, а папенька ненаглядный в ЗАГС заторопился, – сердилась Оля.

Уехать подальше от семьи, переставшей быть по-настоящему родной, – таким желанием поделилась Ольга с бабушкой Таней:

– Укачу, куда глаза глядят, только меня и видели!

«Глаза глядели» в сторону Москвы. Ольга расцеловалась на вокзале с бабушкой, единственным для нее после смерти мамы близким человеком, и отправилась покорять столицу.

И вот вернулась. Не одна. С ребенком.

– Принимай гостей, – безрадостно сказала внучка, опуская на пол в прихожей дорожную сумку.

Бабушка Таня пригляделась и ахнула: в сумке, на куче тряпья, спал младенец, завернутый в плохонькое одеяльце. Ну, чисто бомжонок!

– Это что? – оторопела Татьяна Ивановна.

«Умница и красавица» фыркнула:

– Дочка моя. Итог красивой жизни! Вот, видишь, обогатилась как! – и вдруг накинулась на Татьяну Ивановну: – Все ты виновата!

– Я?

– А кто мне в уши пел: «Москва! Столько возможностей! Найдешь счастье обязательно!» Нашла!

– Так ведь ты сама хотела в Москве учиться, – устало проговорила пожилая женщина, опускаясь на стул, и спросила: – Оля, ты замуж, что ли, вышла?

– Выйдешь тут! – рявкнула столичная гостья. – Ведь знала я, что все мужики – кобеля проклятые, на папочку с детства насмотрелась, а сама на те же грабли и наступила! Вот что, баба Таня, ты долго еще меня пытать будешь? Или, может, сначала дашь отдохнуть с дороги? Чаем-то напоишь?

Конечно, Татьяна Ивановна не только напоила чаем несчастную свою внучку, но и ужином попотчевала, и на диване для Ольги постелила. Малышку в ванне выкупала, молочной жиденькой кашкой из бутылочки накормила, переодела в чистую одежду (на антресолях много лет хранился чемодан с детской одеждой Людмилы, Оленькиной мамы, вот и пригодился) и спать с собой рядом положила – Ольга-то умаялась в пути, пусть отдохнет.

– Ах, ты моя сладенькая, – приговаривала бабушка Таня, укачивая младенца, – хорошая девочка! А зовут-то как, а?

– Татьяной, – ответила Ольга.

Баба Таня с умилением рассматривала личико малышки.

– Тезка, значит…

На другой день Ольга рассказала бабе Тане о своем житье в белокаменной. В институт не поступила, но зато умудрилась устроиться на работу в салон, торгующий автомобилями. Видимо, хозяину понравилась смазливая претендентка на место менеджера, а отсутствие московской прописки он «не заметил».

Через несколько месяцев заехал в салон богатый клиент, и приглянулась ему красавица Оленька, да так, что предложил он ей…

Руку и сердце? Отнюдь. Он поселил Ольгу на съемной квартире, обеспечивал продуктами, дарил красивую одежду и украшения, а от девушки требовал любви и ласки. Невелика плата!

Жила Оля припеваючи, подумывала, что скоро «жених» обручальное колечко на пальчик наденет, и решила ускорить этот «процесс»: перестала принимать противозачаточные пилюли и вскоре забеременела. Представляла, как обрадуется ее избранник доброму известию, да просчиталась. Оказалось, «жених» давно и прочно женат и осчастливить Ольгу законным браком не собирается. А когда узнал, что девушка ждет ребенка, моментально снял с довольствия. Деньги, которые прислал отец (он продал квартиру, чтобы выплатить дочери ее долю), постепенно иссякли, пришлось перебиваться случайными заработками. Потом нечем стало платить за квартиру.

Куда идти? Одна дорога – к бабе Тане. Она пригреет, не даст пропасть. Не к отцу же на постой проситься!

Полгода жила Оля у бабы Тани. Посвежела лицом, зарумянилась. А потом вдруг одолела новая мечта.

– На юг хочу, к морю! – призналась она, собирая чемодан. – Знакомый в Краснодарском крае частную гостиницу открывает, предложил поработать горничной.

– Какой такой знакомый? – испугалась Татьяна Ивановна.

– Ах, ты все равно его не знаешь, – рассмеялась внучка. – Как обустроюсь на месте и немного обживусь – за Танькой приеду.

– Чем же дома плохо?

– Скучно мне в вашей провинции, – скривила губы Ольга. – Или ты не хочешь за правнучкой присмотреть? А я знаю, счастье мне все равно улыбнется! Надо только хорошенько поискать.

Вот уже четыре года от Ольги ни ответа, ни привета. Поначалу она прислала пару открыток, а потом – молчок. Словно сгинула со свету…

– Бабуля, а давай порисуем? – Танечке надоело играть в прятки, и она тащит альбом и цветные карандаши. – Давай нарисуем, как мы с тобой у моря загораем? А море синее-синее? А песок желтый?

Да, синее. Да, желтый. И где-то там Танюшкина мама. Только где…

– А мы поедем на море взаправду? – спрашивает девчоночка. – Вдвоем поедем?

– Конечно, поедем. Дай только срок! – отвечает пожилая женщина маленькой своей тезке.

Лишь бы здоровье не подвело.

МАШИНЫ СКАЗКИ

Плохо, когда нет друзей. Плохо, если у тебя нет друзей, когда тебе девять лет.

Ты выходишь на прогулку с мамой, которая крепко держит тебя за руку. Не потому, что ты непослушный ребенок, а потому, что ноги твои слушаются плохо, и ты не только не можешь быстро бегать, как другие ребята, но и ходишь с трудом. Ты садишься на лавочку напротив детской площадки и с завистью наблюдаешь за счастливыми сверстниками, которые играют в салочки и классики, гоняют мяч. А тебя в игру никто не зовет. Тебя словно не существует для всех этих девочек и мальчиков. Потому что ты другая. Злая болезнь поразила твои тело и лицо. Как там в анекдоте?