Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2007 №9

— Ах, Данилов, — вздохнула Клавдия, — никуда мы пока не едем. Войнов, правда, старается получить командировку в Англию на три года, но до самой поездки далеко…

— А почему именно в Англию?

— Англию нам припрогнозировали, — сказала Клавдия и сразу же, словно бы в испуге, посмотрела по сторонам.

— Хлопобуды?

— Хлопобуды, — прошептала Клавдия.

— Но наряды твои устареют, что же их было шить?

— Чалма и тюрбан не устареют. А платья я заменю.

— И это все твои тайны? Из-за них ты вызывала меня?

— Ты не получил удовольствия от моих обновок?

— Ну… получил… — неуверенно произнес Данилов. — Но зачем тайнами-то заманивать?

— А ящики тебя совсем не интересуют? Те, что мы с твоими приятелями тащили.

— Да… Действительно… И что же с ящиками?

— Пошли! — приказала Клавдия.

Шли недолго, из кухни коридором и до кладовки, свет в коридоре был неяркий, однако Данилов сумел рассмотреть вечернюю Клавдию, не снявшую чалму, в движении и понял, что тело ее нисколько не потеряло прежних форм, наоборот, кое-что волнующее Данилова и приобрело. "Да, она красивая женщина", — словно бы согласился с кем-то Данилов. Ящики занимали половину кладовки, надписи на их боках, удостоверявшие принадлежность ценностей Камчатской экспедиции, были замазаны синей краской. Крышку верхнего ящика отодрали, и Данилов увидел в ящике большой камень.

— Камень какой-то, — сказал Данилов.

— Ну и какой камень? — спросила Клавдия, в глазах ее теперь были и торжество, и тайна, и предчувствие будущих радостей, и желание вновь показать Данилову свое превосходство над ним.

— Я не знаю.

— А ты посмотри внимательно.

Данилов не только осмотрел камень, но и общупал его, и запахи камня уловил, только что не попробовал его на зуб. Верхняя поверхность камня была плоская, но не ровная, вся в выбоинах, видимо, ломами или перфораторами вынимали камень из родной среды.

— Лава, что ли? — сказал Данилов, вспомнив о вулкане Шивелуч.

— Лава! — рассмеялась Клавдия и с удовольствием погладила камень.

Минуты две она любовалась камнем, потом закрыла дверь кладовки и повела Данилова в кухню. Платье для королевы она не испачкала и не помяла, носить его, да и чалму, ей нравилось. Бриллианты с двойным внутренним отражением по-прежнему играли на Клавдии тут и там. На кухне Клавдия закурила и сказала:

— Это лава. А через четыре года будут изумруды.

— Два ящика изумрудов?

— Два не два, а шкатулку заполнят.

— Неужели тут такая замечательная кладовка?

— Кладовка ни при чем. Каким образом лава превратится в изумруды, не имеет значения, но превратится.

Твердость была в словах Клавдии и деловитость. Она давала понять Данилову, что ту информацию, какую он заслуживал, он получил, а прочее его не касается. Может, и вообще она не имела права говорить об этом прочем. А Данилов молчал, он чувствовал, что Клавдии не терпится поделиться тайной. Он и молчал.

— Сейчас бриллианты в моде, — сказала наконец Клавдия, — а через семь лет, после одного события, в моду войдут изумруды. В такую моду, в какой они не были последние три столетня.

Данилов опять молчал.

— А у меня их будут десятки, около сорока, точнее, тридцать семь, крупные, будто с шапки Мономаха, если мне надоест их носить, я их продам по хорошей цене.

Данилов молчал.

— Это реальные деньги, — сказала Клавдия так, будто Данилов с ней спорил.

Данилов молчал.

— И в том, как они возникнут из лавы, не будет ничего нечестного, никакого волшебства, а все выйдет по науке… Один ученый из одного НИИ… — тут Клавдия опять спохватилась и стала смотреть по сторонам, но вряд ли кто, кроме Данилова и мелких бытовых муравьев, гулявших по столу, мог ее услышать. Один ученый, то ли Озямов, то ли Озимов, сделал открытие. Все хотел получить искусственный изумруд, бился, бился — и ни с места. Потом решил разобраться, как природа-мать создает изумруды, и действовать ее способом. Понял: они из магмы, она остывает, что-то с ней происходит — и она преобразуется в кристаллы изумрудов…

Дальше объяснять своими словами открытие Озямова стало для Клавдии делом непосильным, она принесла записную книжку, показала Данилову сделанный ею собственноручно рисунок разреза земли — разрез она назвала стратиграфическим. Показала: и где именно пекутся, а потом и остывают изумруды. Рядом на страничке был график движений температуры и давления.

— Ты тут все не поймешь, — заметила Клавдия. — В общем, кавитация… Схлопывание пузырьков газа… А в газ надо перевести магму, то есть в наших условиях остывшую лаву… Температуры — порядка полторы тысячи градусов… давление — миллион атмосфер, а то и два… И пожалуйста — изумруд!

— Откуда же твой Озямов, — удивился Данилов, — возьмет давление в два миллиона атмосфер?

— Давление у нас найдется, — махнула рукой Клавдия.

— А зачем тебе лава именно от Шивелуча?

— Озямов бьется, бьется, сделал открытие, выбил оборудование для опытной установки, но подходящей магмы не нашел. Какую лаву брать — не знает. А я знаю.

— Откуда? Ах да… Хлопобуды…

— Да, хлопобуды, — прошептала Клавдия, и обреченные бриллианты взблеснули на черной чалме, — они. Ясно, что не в порядке очереди, а… Ну, а в общем,

неважно Они и моду на изумруды мне предсказали, и открытие Озямова учли, и на машинах из всех вариантов выбрали лаву от Шивелуча. А Озямов о ней пока не знает… Я через верного человека наведу его мысль на эту лаву, вот и получу тридцать семь изумрудов — материал-то мой!

— Начнут делать искусственные изумруды — они появятся у всех и станут стоить копейки, как стекляшки.

— Свои изумруды я получу через четыре года. Все посчитают, что они из горных пород. Но у Озямова-то это будут опытные изумруды! А по прогнозам хлопобудов он еще три года походит в шарлатанах, потом перед ним извинятся, станут внедрять открытие — на внедрение уйдет шесть лет А мне камни уже надоест носить! Я их продам, пока они еще будут в цене… Понял теперь, каково иметь дело с хлопобудами!

Данилова вся история с изумрудами очень заинтересовала, объяснения Клавдии его не удовлетворили, даже и с высоты технических знаний Данилова слова Клавдии показались ему подозрительными. А может, она передала и все верно, да ученый Озямов бродил по ложным тропам. Так или иначе, Данилов решил выяснить, каким образом появляются изумруды и имеет ли к ним отношение лава от вулкана Шивелуч. Ведь ящиками с лавой Шивелуча владела не только Клавдия, но и Камчатская экспедиция, а какие из них подлинные, какие сотворенные им. Даниловым, он не знал, не запомнил в спешке Камчатские экспедиторы тоже небось могли затеять опыты с лавой. С ящиками следовало разобраться, и сейчас же. Но Клавдия взяла его за руку.