Интерпол

В этом смысле mafioso — это тот, кто наделен особой гордостью. «Что за mafioso лошадь!» — так восклицают сицилийцы при виде гарцующего жеребца в красивой сбруе, с изящно изогнутой шеей, раздувающимися ноздрями и диковатыми глазами. Наверняка они не подозревают под этим, что лошадь — член ужасного тайного общества».

Это «смертоносное тайное общество» появилось, когда стала слабеть власть продажных королей Неаполя и двух Сицилий, правивших издалека, из Неаполя. Зародившись как раннее движение сопротивления, оно в то же время цинично эксплуатировало свой народ, за освобождение которого якобы боролось. Когда в 1861 году было провозглашено Королевство объединенной Италии, а Бурбоны бежали из Неаполя, mafiosiот всей души предались беззаконию. Это уже были не борцы за свободу с уголовным оттенком, скрывавшиеся в горах и спускавшиеся в долины, чтобы нести разрушение поселкам; теперь они стали открыто править островом — его властителями они остаются и по сей день. [90]

90

«Каморра» — вначале обычное движение сопротивления, быстро переродившееся в жестокую преступную организацию. Ее база находилась и сейчас находится в Неаполе. Несмотря на то, что ее влияние распространяется и на другие районы Италии, она остается накрепко привязанной к своей родине и ни в коей мере не перенесла свою сферу деятельности за океан.

В Соединенные Штаты они эмигрировали в начале 80-х годов прошлого столетия. Мафиози оказались частью первой гигантской волны трансатлантических мигрантов из Италии. Самым популярным городом в США среди первых сицилийцев стал Новый Орлеан из-за сходства его климата с родным, а первой известной жертвой мафии в Америке был Винченцо Оттумво, убитый в Новом Орлеане 24 января 1889 года в драке, вспыхнувшей между бандами, соперничавшими за контроль над доками на р. Миссисипи. Война за раздел территории продолжалась около года, а вскоре попал в засаду и был убит шеф городской полиции Дэйвид Хеннесси. Большое жюри, вынося приговор по обвинению в убийстве девятнадцати сицилийцам, без затруднений установило факт «существования подпольной организации, известной под названием «мафия». Все это происходило более ста лет назад.

Однако в течение десятилетий органы охраны правопорядка США упорствовали во мнении, что в их стране мафии не существует. Аресты, конечно, производились, но полная картина преступлений мафии редко представала перед судом. Наконец в 1963 году осужденный мафиози Джо Валаччи — одна из ключевых фигур американской мафии — стал первым, кто нарушил «омерту» — клятву молчания, и выдал своих братьев. Опасаясь за свою жизнь после того, как он получил «поцелуй смерти» от своего ex-padrino, с которым сидел в одной камере, этот смуглый убийца с пронзительным голосом держал в напряжении миллионы телезрителей примерно в течение двух месяцев своих детальных показаний. Он выдал самые сокровенные секреты организации сенатской подкомиссии в обмен на обещание круглосуточной защиты со стороны федеральных властей. Спасая от неприятностей директора ФБР Эдгара Гувера, он заявил, что организация называется не мафия, а «La Cosa Nostra» («Наше дело»). Как отмечал ученый Ричард Хаммер, занимающийся историей преступности, «для того чтобы снять Гувера с крючка, было придумано новое название».

Сегодня уже никто не отрицает существование мафии и ее огромной мощи. «Мафия», «Коза ностра», «Каморра», «Ангелы ада», колумбийские кокаиновые картели и многие другие зловещие организации являются синонимами коррупции, убийства, вымогательства, террора, махинаций и коварства. «Это само воплощение организованной преступности», — писал Раймонд Кендалл в «Обзоре Международной криминальной полиции».

И что удивительно: до 1 января 1990 года Генеральный секретариат Интерпола не имел своей Группы по борьбе с организованной преступностью. Менее чем за три года до этого, в марте 1987 года, была создана небольшая подгруппа, которая вместе со сверхзагруженной командой по борьбе с отмыванием денег функционировала как часть объединенной группы (OC-FOpac). До последнего времени Интерпол относился к проблеме организованной преступности весьма индифферентно. Примерно так же вело себя и ФБР до того, как Джо Валаччи нарушил клятву молчания.

Вопрос состоял даже в самом определении понятия «организованная преступность». В различных системах защиты правопорядка существуют и различные определения этого понятия. В мае 1988 года OC-FOpac созвала в Сен-Клу под эгидой Интерпола Первый Международный симпозиум по организованной преступности, где присутствовали делегаты от 46 стран. И сразу же встал вопрос о формулировке. Симпозиум остановился на «временном» определении: «Любое предприятие или группа лиц, занятые непрерывной противозаконной деятельностью, главная цель которой — извлечение доходов, невзирая на национальные границы».

Можно подумать, что тут нет ничего страшного. Но такая формулировка далека от принятой повсеместно. Италия и Испания отметили, что, к сожалению, такое определение исключает необходимость в управляющей структуре внутри организации. Таков же был аргумент и Германии. Еще в 1982 году рабочее совещание при БКА определило организованную преступность как «любую группу лиц, которые сознательно и преднамеренно объединились для противозаконной деятельности в течение определенного периода времени, распределив между собой задачи и зачастую используя современные системы инфраструктуры(курсив автора) с основной целью — извлечение как можно быстрее больших прибылей».

Американцы и канадцы также не были удовлетворены формулировкой. Они пришли к выводу, что симпозиум упустил в своем определении существенный момент: жестокое применение насилия. В состав Группы по борьбе с организованной преступностью в свое время входила женщина — офицер канадской полиции. Она отмечала такой момент: «Когда речь идет об организованной преступности в Канаде или в Соединенных Штатах, подразумевается одно: организации типа мафии, имеющие структуры управления, корпоративные организации, но при этом готовые достичь своих целей с применением, если понадобится, любого насилия. Когда я приехала сюда летом 1990 года, [91] я впервые осознала, что у европейцев совсем иное представление о ней. У них нет нашего опыта общения с жестокой организованной преступностью и для них это просто банда, имеющая организованную структуру».

91

Она объясняет историю своего прихода в организацию: «Для этого были две основные причины. Я мечтала поступить на работу в Интерпол еще 15 лет назад, когда стала работать в Королевской конной полиции, и сейчас решила, что момент наступил. Я занималась наркотиками, иммигрантами, вопросами национальной безопасности — так мы называем терроризм, — а в последние три года была юристом-инструктором в нашей академии. Поэтому я решила, что у меня есть что предложить. К тому же я не замужем и мне хочется повидать мир, а лучшим способом для этого будет работа за рубежом. Когда появилась вакансия, я подала заявление.

Пол Несбитт признает, что наличие различных концепций «организованной преступности» снижает эффективность работы его группы, как это произошло с OC-FOpac, которую она заменила. «У нас в составе группы пять человек. Я занимаюсь Юго-Восточной Азией, потому что сам оттуда. Офицер полиции из Канады ведет Северную Америку, чилийский офицер — Латинскую Америку, итальянский и шведский офицеры поделили Европу, а шведский к тому же взял на себя сейчас и Россию. Но, как и любая другая группа или подразделение в Лионе, мы способны действовать эффективно, лишь тесно взаимодействуя с другими НЦБ. Мы поняли, что надо расширить нашу рабочую концепцию организованной преступности, чтобы она соответствовала опыту самого широкого круга стран — членов Интерпола».

Итак, основываясь на идее, предложенной командором Роем Пенроузом из Скотленд-Ярда, он пришел к следующему определению понятия «организованная преступность»:

«Любая группа, имеющая корпоративную структуру, чьей главной целью является получение денег путем противозаконной деятельности, зачастую опирающейся на запугивание и подкуп».

«Теперь все довольны, — заявляет Несбитт, — и мы спокойно занимаемся работой, для которой предназначены».

Итак, каково же, с точки зрения самого Интерпола, сегодня состояние организованной преступности?

Как считает Пол Несбитт, существуют три ее разновидности. Первая — это традиционные, хорошо структурированные группы. Наиболее известные из них — мафия и колумбийские наркокартели, сюда же относятся японская «Якудза», китайские «Триады» и порожденные Америкой «Ангелы ада».

«Якудза» главенствовала до сих пор внутри своей страны, а сейчас перемещается и во внешний мир. Японское Национальное полицейское агентство называет ее менее лестно — «Борьекудан» («Вогуо Kudan» [92] ). Эта организация давно стала основой для японских преступных синдикатов. Когда-то грабя богатых, чтобы поделиться с бедными, она имела славу Робин Гуда, но сейчас так же запросто выворачивает карманы неимущих. «Якудза» — наиболее прибыльная в стране корпоративная организация: в 1990 году она получила около 5,56 миллиардов фунтов стерлингов дохода, в восемь раз больше, чем занявшая второе место «Тойота».

92

«Жестокие».

Щупальца «Якудза», так же как мафии в США и в Италии, глубоко проникли в юридически чистую экономику. Японская полиция подтверждает, что 20 процентов ее доходов происходит из сферы законного бизнеса. Насчитывающая примерно 87 тысяч членов, «Якудза» завоевала общественное признание во многих сферах жизни общества. Она создала нового гангстера со вполне благопристойным деловым обликом, отказавшись от высмеянного американского типа, одетого в темный костюм с темным галстуком и в солнцезащитных очках. И все же он еще с гордостью носит отличительную для своего круга булавку в лацкане и приветствует незнакомцев визитной карточкой, удостоверяющей его ранг внутри организации. Самый крупный синдикат — «Ямагучи гуми» — даже печатает свой внутренний телефонный справочник на 18 страницах.