Интервью длиною в годы: по материалам офлайн-интервью

Вадим. Канзас Сити, США — 23.06.00

Откуда следует, что эта цивилизация будет дружественна к нашей? Откуда следует вообще, что «плохого в этом нет»? Откуда у Вас эта уверенность? Как можно было позволить появиться на Земле новой, непонятной и неконтролируемой силе, может быть, неодолимой и уж наверняка совершенно нам чуждой? Гораздо более чуждой, чем цивилизация испанцев по отношению к цивилизации инков… Не-ет, они правильно ее выключили, эту машину. Я бы тоже так поступил. От греха подальше.

Получается, что убить человека — плохо, а уничтожить цивилизацию — суровая необходимость. Вы в данном случае пострашней библейского бога, который тоже не сахар. И в книге тоже ни намека на попытки поставить барьеры или договориться. Увидели, поняли, испугались, отключили. Быстро и рационально. А возможно ли быстро понять цивилизацию? С человеком ведь ошиблись. Вы все же считаете, что поступили (с «кошмаром») правильно или этот ответ — проверка обратной связи с читателями?

Василий. Киев, Украина — 27.06.00

Убить человека — плохо, но аборты, как известно, в большинстве цивилизованных стран разрешены. Я думаю, «родители» «массачузетского кошмара» утешали себя мыслью, что убивают зародыша, а не личность. С другой стороны, бывают случаи, когда и с личностью не церемонятся. При всеобщем, между прочим, одобрении. Одуревший наркоман с гранатой в детском саду, например. Бывают случаи, когда выбор невелик: между плохим и очень плохим. На мой взгляд, «массачузетский кошмар» именно такой случай. Равно как и ситуация с Абалкиным. Либо берешь на совесть груз крови и стыда, но зато разом отрезаешь от человечества неконтролируемую угрозу. Либо ставишь под удар человечество, а сам при этом — весь в белом. Ситуация мне ясна до боли, но какое решение я принял бы ЛИЧНО в этой ситуации, заранее сказать не берусь. Да и кто возьмется?

Почему вы даже не затронули тему ответственности за все произошедшее на планете? Ведь, на мой взгляд, это роман о преступлении. Преступлении против человечества, представленном всеми живущими на этой планете людьми. И пусть это может быть юридически классифицировано как преступная халатность, но с человеческой точки зрения… И второй вопрос: не считаете ли вы мораль того общества похожей на мораль овец на бойне. И к тому же прославляющим своих палачей и саму бойню.

Андрей Кирик. Санкт-Петербург, Россия — 02.01.00

Мне и раньше приходилось слышать от читателей что-то подобное, и каждый разя в отчаянии всплескивал руками. Какое преступление? Какие преступники? Мне всегда казалось, что авторы очень ясно и совершенно однозначно показали, что мир Радуги был абсолютно безопасен по ВСЕОБЩЕМУ мнению! Ну, не случайно же допустили, чтобы это была планета-курорт, планета-санаторий, планета-пионерлагерь. Никому и в голову не могло прийти (и противоречило, кстати, всем теоретическим соображениям), что такая катастрофа возможна. Если подобный просчет считать преступлением, тогда история науки (и философии) битком набита преступниками. Тут и супруги Кюри, и Рентген, и Форд, и Жан-Жак Руссо, и Маркс… Что же касается «морали овец на бойне», то этого я просто не понимаю. По-моему, эти люди ведут себя весьма достойно. Сегодняшние на такое поведение, увы, неспособны. En masse.

Как Вы считаете сейчас, через столько лет, — правильно ли и правомерно ли поступило руководство планеты, оставив умирать великих ученых, гениального художника во имя спасения детей, из которых еще неизвестно, что получится и получится ли вообще? Ведь даже в Мире Полудня не все были гениями, были же, к примеру, простые нуль-Т-испытатели или тот же Роберт.

Максим Нерсесянц. Ростов-на-Дону, Россия — 08.02.00

Ситуация Радуги в принципе не может быть разрешена в терминах «правильно-разумно-рационально-правомерно». Это — ситуация НРАВСТВЕННОГО выбора и решается она в терминах «нравственно-аморально-честно-подло». На мой взгляд, Горбовский (и все прочие) решили эту проблему НРАВСТВЕННО ВЕРНО. Хотя, может быть, и нерационально. Также нравственно верно, но совершенно нерационально поступает не умеющий плавать человек, бросающийся спасать тонущего ребенка или вообще — другого человека. Или интеллигент-очкарик, вступающийся за честь женщины, оскорбленной здоровенным хамом. Или учитель Януш Корчак, который пошел в газовую камеру вместе со своими дефективными воспитанниками, хотя эсэсовцы предлагали ему совершенно рациональное и разумное решение: этих воспитанников отправить на смерть, а самому заняться воспитанием других детей («ведь вы так талантливы, вы можете принести еще много пользы в дальнейшем…»).

«Трудно быть богом»

Хотелось бы узнать о Вашем личном отношении к Румате (Антону). Нравится ли он Вам как личность, как человек?

Михаил Шейнкман. USA — 18.07.01

Это человек сильный, добрый, мужественный, очень честный, однако же, взваливший ношу себе не по плечу. Нагрузка оказалась ему не по силам, и он сломался. И предал все, во имя чего, собственно, и работал: принципы милосердия и терпимости — те самые принципы, которые проповедовал и полагал наивысшими.

Что означает имя Румата. Есть основания предполагать, что с точки зрения японского языка это совсем не простое слово.

Сергей. Воронеж, Россия — 04.10.02

Имя Румата придумал АНС. Еще в самом начале 50-х он сочинял повесть под названием «Румата и Юмэ». Румата там был — сын знаменитого Тарзана, а кто такой (такая?) Юмэ, я так и не узнал никогда: повесть написана не была. В свое время АНС объяснял мне, что означает «Румата» по-японски, и даже рисовал соответствующий иероглиф.

В сборнике сценариев из «Миров братьев Стругацких» издательства ACT есть интересная мне неувязка. В сценарии по повести «Трудно быть богом» доблестный орел наш дон Рэба упорно именуется как дон Раба, а к концу сценария снова становится Рэбой. Это опечатка, или в сценарии дон Рэба должен был сменить имя?

Alex S. S. Rat. Ярославль, Россия — 27.05.99

Это безусловно опечатка. Названный дон только однажды менял свое имя: в самом первом варианте ТББ он назывался «дон РЭБИЯ». Но Иван Антонович Ефремов, прочитав, сказал: «Эт-то уж с-слишком! Т-такую анаграмму только ленивый не р-разгада-ет…» Редакторы приняли его сторону, и авторам пришлось пойти на попятный.

Хочу спросить о Цурэне. Это слово — цурэн (сурен) — во времена китайской империи Тан (потом — в государстве Бохай) обозначало местного вождя, получившего общественную и политическую власть, не имея какого-либо официального чина или положения, и находящегося вне официальной правительственной системы.

Известно, что специалистом по Востоку из вас двоих был Аркадий Натанович. Можно ли предположить, что именно он предложил использовать этот термин в качестве имени для арканарского «властителя дум»? Разрабатывали ли вы с братом хотя бы приблизительно биографию этого поэта (например, знатного ли он рода или простолюдин)?

Валерий Королюк. Владивосток, Россия — 22.04.03

Нет, сколько-нибудь подробной разработки этого образа не было. Далекий от политики, самоуглубленный, не знающий (и не желающий знать) ничего, кроме поэзии… Этакий Иосиф Бродский из Арканара. Что касается имени, то я вполне допускаю, что придумал его именно АН, и что придумал неслучайно, а взял именно из китайской истории. Но ни подтвердить это, ни в этом усомниться я не берусь.

Анка. Персонаж больше нигде не встречается. Роль ее в этой книге? Оттенить Антона?