Интервью сквозь замочную скважину

– Например… ага! Игорь утверждает, что не вставал из-за стола все утро, а мы скажем ему, что нашли свидетеля, который видел его в коридоре. Даже можем подговорить кого-нибудь, чтобы подтвердил. Хотя бы вон этого, рыжего, – я махнула рукой в сторону снова показавшейся в дверном проеме озабоченной физиономии. Не знаю, что уж он подумал по поводу этого моего жеста, но с глаз исчез моментально.

– Не пойдет. Скажет, что в туалет отошел, всего-то на пару минут. – Костя наконец заговорил нормально, без выпендрежа.

– А если скажем, что кто-то видел, как он входил к Сабанееву или выходил оттуда? – заинтересованно спросил Павлик.

– Вряд ли он поверит. Не думаю, что он поперся на убийство, не оглядевшись предварительно по сторонам. Так что он только насторожится, но сильно не испугается. В любом случае это не улика, только наши слова против его слов. Мы будем твердить, что он входил в квартиру, а он с тем же упорством, что и близко не подходил.

– А следы? – всполошилась я. – Отпечатки пальцев и все такое?

– Ири-и-на! Он же заходил сюда с нами, еще помогал мне Сабанеева из петли вынимать. Вот тебе и следы, и отпечатки пальцев.

– Черт! – я растерянно оглядела тесную кухоньку. – Что бы такое соврать? А что, если… ребята, а если сказать ему про скрытую камеру, а? По-моему, неплохо?

– Какую еще скрытую камеру? – обалдел Павлик.

– Тебе фирму назвать? Обыкновенную скрытую камеру для тайных съемок. Дескать, мы ее тут установили в целях наблюдения.

– Наблюдения за кем?

– За Сабанеевым. Мы же его сначала подозревали в убийстве жены! Вот и решили за ним проследить. И вчера как раз, когда неизвестные лица здесь разгром устроили, ты, Павлик, воспользовавшись суматохой, эту камеру и пристроил где-нибудь за трельяжем.

– Я?

– Ну не я же! Кто у нас тут оператор? – топнула я ногой.

– Ирочка, ты не сердись! Я просто не очень понимаю, что мы с этого будем иметь?

– Как это что? Мы напугаем Игоря до полусмерти и спровоцируем на необдуманные, рискованные поступки!

– А?

Больше всего в эту минуту самый талантливый оператор нашей студии напоминал мне смертельно озадаченного мула. Я вдохнула поглубже.

– Ладно, Павлик, сейчас я тебе все подробно разъясню. Мы заподозрили Сабанеева в убийстве жены и вчера, воспользовавшись суматохой, установили в его квартире скрытую камеру. Ты же вчера здесь с кошелкой был, – я кивнула на сумку, висящую у него на плече, – в квартиру заходил, значит, запросто мог это провернуть, так?

– Так, – не стал спорить он.

– Если здесь работала скрытая камера, значит, на пленку записано и то, как приходил убийца, так?

– Так, – Павлик кивнул немного увереннее. – Раз камера работала, ясное дело, запись есть.

– Значит, тот, кто просмотрит теперь эту запись, увидит и сможет опознать убийцу, так?

– Так! – Лицо Павлика на секунду просветлело и тут же снова омрачилось. – Но мы же не ставили вчера камеру. У нас, по-моему, и нет таких на студии, это же спецаппаратура.

– Но Игорь-то этого не знает! Это ты знаешь, что их нет! Я знаю, может быть, Костя знает, – я ткнула пальцем в плечо Шилову.

– Поменьше энтузиазма, Ирина, – он, поморщившись, отвел мою руку, – а то больно.

– Извини, – машинально сказала я. – Значит, мы говорим Игорю, что все действия убийцы записаны у нас на кассете. А дальше… дальше он по логике вещей должен начать совершать неадекватные действия.

– Неадекватные чему? – Определенно с Павликом иногда очень трудно бывает иметь дело.

– Его служебному положению, – терпеливо объяснила я. – Он же дневной дежурный, охранник, можно сказать. И если он вдруг на тебя кинется и станет отнимать кассету с записью, это и будут действия, абсолютно неадекватные его статусу.

– То есть как это кинется? – немного заскучал оператор. – Вовсе я не хочу, чтобы на меня кидались всякие… тем более которых в убийстве подозревают.

– А что делать? – сочувственно сказал ему Шилов. Мне показалось, что он просто развлекается, глядя на нас с Павликом. – План, конечно, идиотский, но результат дать может именно в силу своей бредовости. А ловля на живца в таких ситуациях – самый старый и самый действенный способ.

– Живец, значит, это я? – уточнил Павлик.

– Раз ты оператор…

– Не пойдет! – У Павлика даже борода встопорщилась. – Я и драться толком не умею. Он меня побьет, когда кассету отнимать будет.

– Да зачем же побьет? – ласково зажурчала я. – Он бить станет, если ты кассету отдавать не захочешь! А ты же сопротивляться не будешь. Скажет он: «Отдай кассету!», а ты ему: «Пожалуйста, с нашим удовольствием!» Понял?

– Понял, – пробурчал он. – Только мне все равно это не нравится.

– Придумай что-нибудь получше, – тут же предложила я.

– Ладно, допустим, он отнял у меня кассету, – с полминуты помолчав, предположил Павлик. – А что дальше?

– Дальше… скажем так, по обстоятельствам. Например, навалимся на него все втроем, свяжем и вызовем милицию. Пусть объясняет свое поведение. Втроем-то мы с ним справимся, а, Костя?

– Ну, если втроем, – по губам его скользнула легкая усмешка, – то, думаю, справимся.

Определенно он смотрел на меня так, что сразу приходила на ум пословица: «Чем бы дитя ни тешилось…», и дитем в данный момент являлась Ирина Лебедева и никто иной! Может, именно поэтому я вдруг засомневалась:

– А если он здесь вовсе ни при чем и все, что мы сейчас напридумывали, это только дикое стечение обстоятельств, простые совпадения? Ведь тогда получается, что и Камиллу тоже Игорь убил? А зачем ему это, они вроде бы никак не пересекались?

– Точнее сказать, мы не знаем, как они пересекаются. – Добрый Костя решил не отнимать у ребенка игрушку. – А вообще, если это не он, если все подозрения вызваны только совпадениями, тогда совсем просто. Какая реакция будет у невиновного человека, если ему сказать, что у нас есть кассета с записью убийства? Павлик?

– Я бы сказал: «Что вы говорите?» – подумав, честно ответил Павлик. – Ну и еще про качество записи спросил бы, наверное. Про аппаратуру.

– А ты, Ирина?

– Поахала бы, конечно, поинтересовалась бы, нельзя ли где-нибудь здесь посмотреть. Одним словом, понятно. Если подозреваемый разговоры начнет разговаривать, значит, ни в чем не виноват. А если в драку полезет и кассету отнять попробует… кстати о кассете, где мы ее, собственно, возьмем? Павлик, у тебя есть что-нибудь подходящее?