Интимная жизнь римских пап
Шрифт:
Хотя связь Александра с Джулией Фарнезе начиналась как обычное приключение, между ними постепенно возникла настоящая страсть. Чтобы удержать прекрасную Джулию, папа отдал девятнадцатилетнему Алессандро Фарнезе кардинальскую шапку. В результате Орсини получил прозвище «кардинал нижняя юбка». Позднее он стал папой Павлом III (1534–1549).
По всей Италии Джулию называли «невестой Христа» или «папской шлюхой». Но всякий, кому доводилось видеть ее ослепительную красоту, понимал причину безумной страсти Александра. Она стала «сердцем и глазами» папы, сказал один дипломат. Александр обессмертил свою любовницу, заказав картину, изображавшую мадонну с ее лицом. У них были дети, но Александр попытался представить дело так, что их первая дочь Лаура является ребенком Орсино Орсини. Флорентийского посла обмануть не удалось. Он написал домой: «Девочка так
Джулия и дочь Александра Лукреция стали близкими подругами и частенько развлекались вместе, флиртуя с посетителями папских апартаментов. Александр начал ревновать и решил, что пора выдать Лукрецию замуж. Она была красивой женщиной со светлыми волосами и голубыми глазами и покоряла всех своей жизнерадостностью. Александр очень ее любил.
«Улыбка освещала ее лицо, придавая ему тысячи самых разных выражений, — писал Боккаччо, который служил послом Феррары при папском дворе. — Она казалась такой удивительно живой и счастливой».
Другой очевидец написал: «Среднего роста, изящная, лицо, как и у отца, немного удлиненное, нос хорошо вылеплен, золотые волосы, довольно крупный рот, ослепительно белые зубы, шея белая и длинная, великолепная грудь. Она всегда улыбалась».
Александр несколько раз обручал Лукрецию, а потом организовал для нее выгодный брак с Джованни Сфорца, лордом Песаро, Один из ее бывших женихов, дон Гаспаро де Просида, устроил по этому поводу грандиозный скандал.
«Ходит множество слухов из-за грядущего брака Песаро, — писал Боккаччо. — Первый жених ужасно жалуется и возмущается, как и Каталан, который грозится обратиться с жалобой ко всем королям христианского мира; но что бы он ни делал, ему придется подчиниться принятому решению».
Родриго попросту заплатил ему 3000 золотых дукатов. Дон Гаспаро отказался от своих притязаний на руку Лукреции и вернулся в Испанию.
На роскошной свадьбе Лукреции присутствовали внучка папы Иннокентия Джулия Фарнезе и 150 римских женщин, которые, по слухам, обратили на себя внимание Александра. На свадебном пире почетное место занимал папа вместе со своей любовницей. Наряд Александра — золотая турецкая мантия, подол которой несла африканская девочка-рабыня, — затмевал даже великолепное платье невесты…
«По случаю бракосочетания в течение нескольких дней устраивались празднества и оргии, достойные мадам Лукреции», — свидетельствует Стефано Джавессура. Танцы и пиры, комедии и «весьма фривольные игры». Сам папа развлекался тем, что швырял конфетти в декольте дам.
«Вечером Его Святейшество кардинал Борджиа [Чезаре], и герцог Кандия [Хуан], придворные и благородные леди отправились ужинать. Появились клоуны и танцоры обоего пола, устроившие ко всеобщему восторгу гостей чрезвычайно непристойное представление, — сообщает хроникер. — Ближе к утру Александр VI сопроводил новобрачных в спальню, посреди которой высилась огромная кровать без занавесок. Здесь глазам гостей предстали столь дикие и шокирующие картины, что никакой язык не в силах их описать. Папа сыграл для своей дочери роль матроны; Лукреция, эта Мессалина, которая с малых лет занималась с отцом и братьями самыми невообразимыми вещами, чтобы продлить отвратительную комедию, прикинулась невинной девушкой; в результате молодожены взошли на брачное ложе в присутствии всей семьи».
Однако после свадьбы Лукреция отказалась последовать за мужем в Песаро и продолжала жить в Ватикане. Бушар писал: «Она никогда не покидала покои папы — ни днем ни ночью». В конце концов, Лукрецию удалось уговорить навестить мужа в сопровождении красавицы Джулии, что только усилило страдания папы.
Александр начал отчаянно ревновать, когда Джулия в письме из Песаро чрезмерно расхваливала Катерину Гонзага, родственницу мужа Лукреции, Джованни Сфорца.
Папа написал в ответ:
Мы прекрасно знаем, что ты восхваляешь красоту этой женщины, которая недостойна надевать тебе туфли, исключительно из свойственной тебе скромности. Мы отлично понимаем, почему ты так себя ведешь; ведь тебе известно, что все в один голос утверждают — рядом с тобой она, как простой светильник на фоне солнца. Впрочем, мы и так в том не сомневались. И мы хотели бы, чтобы ты знала — ты предназначена для того, кто любит тебя превыше всего на свете.
Он явно скучал без нее. Но на следующее его письмо Лукреция
ответила, что Джулия и кузина Александра, Адриана дель Мила, которая была гувернанткой Джулии, уехали в Каподемонте, фамильное имение Фарнезе, где на смертном одре лежал брат Джулии, Анджело.Александр пришел в ярость и отправил Лукреции суровое письмо. «Откровенно говоря, дон Джованни и ты совсем не подумали обо мне, отпустив Адриану и Джулию без нашего разрешения, — писал он. — Ведь тебе прекрасно известно, что подобный отъезд без нашего одобрения может вызвать у нас большое неудовольствие. И если ты скажешь, что поступила так потому, что кардинал Фарнезе отдал такое указание, то должна задать себе вопрос, понравится ли это папе. Впрочем, что сделано, то сделано. Но в следующий раз мы будем более осторожными и позаботимся о наших интересах».
Джулия в Каподемонте получила ревнивое письмо. Она ответила: «Раз Его Святейшество просит меня особенно следить за сохранением собственной чести, то могу заверить Его Святейшество, что он может не беспокоиться. Не сомневайтесь, днем и ночью я думаю только об одном — ради любви к Вашему Святейшеству — вести себя, как святая Катерина».
Святая Катерина была девственницей и мученицей, но как Александр понял эту аллюзию, не известно. Для своих покоев в Ватикане он заказал Пентуриккио фреску под названием «Спор о святой Катерине». На ней Родриго Борджиа присутствует и как обворожительный молодой епископ, и как благочестивый папа Александр VI; Лукреция позировала как святая Катерина.
Чтобы еще больше успокоить Александра, Джулия написала, что Адриана дель Мила, гувернантка его детей, подтвердит ее верность. Последовал обмен письмами.
«Джулия, моя дорогая дочь, — писал Александр, — я получил твое письмо. Меня бы больше устроило, если бы оно было более длинным и подробным».
Она ответила:
«Моему единственному повелителю». Далее она вскользь описывает удовольствия и праздники, в которых участвует и продолжает: «Может быть, Ваше Святейшество подумает, читая обо всех вышеупомянутых вещах, будто нам очень хорошо и весело, но мы должны отметить, что совершили огромную ошибку: из-за отсутствия Вашего Святейшества, от которого только и зависит мое счастье, я не в силах получить истинного наслаждения от каких бы то ни было развлечений. Мое сердце должно находиться там же, где и мое сокровище. И тот, кто с этим не согласен, попросту глуп. Мы умоляем Ваше Святейшество не забывать нас и вернуть обратно, чтобы мы могли поцеловать ваши ноги, которых нам так не хватает».
Вскоре Александр узнал, что муж Джулии, Орсино Орсини, сославшись на болезнь, покинул свой полк и вернулся в семейное поместье в Бассанёлло. Папа заподозрил, что молодой Орсини попытается вернуть свою жену и написал Джулии, что запрещает ей ехать в Бассанелло. Она ответила, что должна отправиться туда по политическим причинам.
Тогда Александр связался с кардиналом Алессандро Фарнезе и потребовал, чтобы тот вмешался. Кардинал растерялся, и Александр отправил ему угрожающее письмо: «Ты прекрасно знаешь, как много мы для тебя сделали, и с какой любовью. Мы и представить себе не могли, что ты так быстро все забудешь и поставишь Орсини превыше нас. Мы призываем и умоляем тебя отплатить нам той же монетой — ведь в противном случае ты нарушишь свои обещания, не говоря уже о том, что пострадает твоя честь и благополучие.
Подобное послание от такого чудовища, как Александр VI напугало бы кого угодно.
В тот же день Александр написал Джулии письмо, полное упреков и проклятий:
Неблагодарная предательница, мы получили известие о том, что ты не собираешься возвращаться сюда до тех пор, пока того не захочет Орсини; и хотя мы прекрасно понимаем твои намерения и знаем, где ты ищешь совета, тем не менее, вспоминая твои сомнительные клятвы, мы не можем до конца поверить в то, что ты способна на такую неблагодарность и неверность (ведь сколько раз ты давала сло°о, что будешь с нами и не станешь встречаться с Орсино) и отправишься в Бассанелло, где твоей жизни грозит опасность; мне не понятно, почему ты так себя ведешь — если только не хочешь забеременеть во второй раз от своего жеребца из Бассанелло. Мы надеемся, что очень скоро ты и мадам Адриана, самые неблагодарные из женщин, признаете свою вину и понесете соответствующее нака-заниє. Более того, учитывая все обстоятельства, мы приказываем тебе, под страхом отлучения от церкви и вечных мук, не покидать Каподемонте, по причинам, имеющим непосредственное отношение к интересам государства.