Интриганка, или Бойтесь женщину с вечной улыбкой

– Нормальные люди, – сквозь зубы процедила моя бывшая соседка.

– Кто они?

– Я же сказала, что они нормальные люди. Ваша квартира сгорела. Фирма, которая у вас ее купила, очень долгое время не могла ее продать. После погорельцев не каждый в квартиру полезет и будет ремонт делать. В это нужно большие деньги вкладывать, а они не у каждого есть. Так что я уже сказала, что заехали нормальные люди, с горем пополам сделали ремонт и нормально живут.

– Тетя Маша, вы так подчеркиваете слово «нормальные», будто мы с мамой ненормальные.

– Вы?! – Женщина смерила меня взглядом с головы до ног.

– Ну да, мы.

– Вы, конечно же, ненормальные.

– Почему?

– Потому что вы Родину продали, – ни на минуту не задумываясь, выдала на-гора женщина.

– Что?!

– Что слышала.

– Это кто Родину-то продал?

– Вы!

– Мы ничего не продавали. Мы просто переехали в другую страну.

– Предатели! – презрительно закричала женщина. – Поэтому и квартира ваша сгорела.

– Почему она сгорела-то?

– Потому что у вас душа черная. Нельзя предавать то, где ты родился.

– Тетя Маша…

Но тетя Маша меня уже давно не слушала и направилась в сторону магазина с одним-единственным словом «предатели». Я смотрела ей вслед и вытирала накатившиеся на глаза слезы. Я вдруг ощутила себя Майклом, который приехал в Россию и решил с радостью встретить старых знакомых, которых не видел долгое время. Я знала, что не все в моем доме отнесутся ко мне подобным образом, что есть люди, которые пусть не обрадуются, но хотя бы сделают вид, что действительно рады тому, что я смогла чего-то добиться и зажить той жизнью, о которой мечтала. Я знала, что меня никогда не поймут люди старшего поколения, но в глубине души я испытывала настоящую боль. Сев в машину, я посмотрела на Сэма, достала платок и вытерла слезы.

– Что с тобой? Может, нужно наказать эту женщину? – тут же поинтересовался Сэм.

– Действительно, – поддержал его Рик. – Она наговорила тебе столько грубостей.

– Да нет, что вы… Она ни в чем не виновата. Это моя соседка. Вернее, бывшая соседка.

– Это зависть?

– Это злость за то, что в стране слишком тяжелая жизнь и слишком маленькая пенсия.

– Странно. – Рик почесал затылок.

– Что странно?

– Странно, что в вашей стране бедные не умеют радоваться за богатых. Нет. Я неправильно выразился. Вот в Америке бедные уважают богатых. Они знают: чтобы стать богатым, нужно очень мало спать, очень много думать и очень много работать.

– И еще очень мало жить, – добавил Сэм. – У богатых жизнь короткая. Бессонница, стрессы, нервы – все это укорачивает их жизнь и приводит к инсультам и инфарктам.

– В России бедные не уважают богатых, – покачала я головой. – Они их ненавидят.

Я почувствовала неприятные ощущения в горле, а это значит, что опять дала о себе знать проклятая аллергия. Достав из сумочки кларитин, я сунула таблетку в рот и запила ее водой, хранящейся в баре.

– Вам совсем плохо? – обеспокоенно спросил Рик.

– Да нет. Просто в последнее время аллергия дает о себе знать все чаще и чаще. Только этим кларитином и спасаюсь.

– Хорошее лекарство?

– Одно из наиболее часто назначаемых в мире.

– Простите, как, вы говорите, оно называется?

– Кларитин.

– Понятно. Вам сейчас станет легче, или, может, съездим к врачу?

– Не стоит. Буквально через тридцать минут я буду чувствовать себя просто прекрасно.

Достав носовой платок, я промокнула слезы и приложила его к носу.

– Сейчас все пройдет.

Я не ошиблась. Действительно, ровно через тридцать минут я почувствовала себя значительно легче и уже могла смотреть на все, что со мной произошло недавно, широко улыбаясь.

ГЛАВА 22

В этот вечер я почему-то никак не могла уснуть. Наверное, оттого, что это была моя первая ночь в Москве. Я лежала на огромной кровати из слоновой кости и смотрела в потолок таким пристальным взглядом, словно пыталась в нем что-то найти. В соседнем номере, за стенкой, спал Рик, а прямо за моей дверью на стуле сидел Сэм и охранял мой покой. На улице уже темно, но море ночных огней делает эту ночь яркой и нарядной. Москва всегда потрясающе красива ночью.

Дотянувшись до телефона, я набрала номер Андрея и заговорила на наигранно ломаном русском:

– Андрей, доброй ночи. Это Джулия.

– Я просто счастлив вас слышать! – точно так же наигранно-восторженно закричал в трубку Андрей. – Вы уже в Москве? Вы прилетели?

– Да, Андрюшенька, я уже у вас в России. Лежу в своем номере, отдыхаю после перелета.

– Как вы перенесли перелет?

– Тяжело, Андрюшенька, – возраст.

– Ну что вы, Джулия, 50 лет – это еще не возраст для женщины.

– Андрей, вы мне льстите. Еще скажите, что в 50 лет жизнь только начинается.

– Она действительно только начинается. Богатая американская 50-летняя вдова всегда может выйти замуж. Я уверен, что вы еще хорошо выглядите.

– Женщина просто обязана хорошо выглядеть. А что касается того, чтобы выйти замуж, – это уже перебор.

– Но почему?

– Потому что у меня нет никакого желания держать рядом с собой молодого жигало, который бы унаследовал после моей смерти все мои богатства.

– Джулия, бог мой, в вас совсем отсутствует романтика. А если это будет любовь?

– Любовь?!

– Ну да.

– Дорогой мой романтик Андрей, а вы знаете, что это такое?

– Конечно. И почему вы думаете, что можете привлечь только молодого жигало, который женится на вас только с одной целью, чтобы унаследовать ваши миллионы?

– А кого я еще могу привлечь?

– Ну, допустим, сильного и самодостаточного человека.

– Молодой мужчина всегда будет меня использовать, а мой ровесник мне и даром не нужен. Принять какого-нибудь старика для того, чтобы он рассказывал мне о своих болячках, бывших женах и внуках? Увольте, это не для моих ушей.

– Самое главное, чтобы он был надежным.

– Дорогой мой, в моем возрасте все надежные мужчины уже на кладбище. Я имею в виду тех, кто когда-то меня любил и уже мне никогда не изменит.

Я рассмеялась, легла на подушку и закинула ноги на стенку.

– Андрюшенька, сдается мне, что вы набиваетесь ко мне в женихи. А как же ваша молодая красавица жена?

– Джулия, своим вопросом вы ставите меня в тупик, – рассмеялся Андрей.

– Тогда не ставьте меня в тупик своим ответом. Увидимся на вашем дне рождения.