Инверсия праймери. Укротить молнию

Хильда скрестила руки, от чего ее бицепсы еще рельефнее обрисовались под свитером.

— Фу!

Я улыбнулась:

— Ну, это его проблемы, хайтоны — настоящие фанатики в том, что касается чистоты расы. Ни один ребенок не может быть признан хайтоном, пока происхождение его от родителей не будет подтверждено генетическими тестами, проведенными тремя независимыми экспертами. И в случае Куокса контроль должен быть еще строже. Если Ур Куокс в ближайшие годы не произведет на свет наследника, он рискует утратить имперский престол.

— Слава Богу, нам не надо думать обо всем этом, — заявил Таас.

— Не надо? — переспросила я.

— Ассамблея и Сколи-Сеть не зависят от наследственности.

— Ассамблея — нет. Сколи-Сеть — да.

Таас выпучил глаза:

— Правда?

— Имперские наследники обязаны быть псионами, более того — ронами, — объяснила я.

Почему Рекс так побледнел? Он знал, конечно, что наши дети никогда не смогут претендовать на престол. Ведь знал же? Я и сама чувствовала себя дурно, словно меня двинули в живот.

— Я никогда не думал, что кровь ронов так важна для Имперской семьи, — осторожно произнес Рекс.

Мне захотелось ударить себя. Я не подумала, что он знает меня лучше, чем ему полагалось. Почему он так беспокоится об этом? Моя семья никогда не выставляла свою слабость напоказ. Мы почти не обращали внимания на личную жизнь, к тому же у нас было достаточно власти, чтобы то, что мы Бог знает как калечим свои жизни, не разносилось по всей Галактике.

«Блок — Морото и Бьорстад!»— подумала я. Отделавшись от эмоций Хильды и Тааса, я попыталась прощупать Рекса, но он заблокировался от меня.

Поэтому мне пришлось говорить вслух:

— Мы не печемся о чистоте крови. Нам необходимо расширять наш генофонд.

— Слова «инцест уничтожит нас» вертелись у меня на языке. Вместо этого я произнесла:

— Если мы будем продолжать инбридинг, последствия могут быть катастрофическими. С генами ронов связано слишком много летальных рецессивов.

— Но если это так, — сказал Таас, — почему мы…

— Я совсем забыла, Таас, — перебила его Хильда. — Мы не проверили наши счета.

— Вроде проверяли… — недоверчиво покосился на нее Таас.

— Нет, кажется, забыли. Надо сходить проверить.

— Ладно, — пожал он плечами.

Когда они вышли, я с усилием улыбнулась Рексу:

— Она никогда не отличалась излишней деликатностью.

— Мы годами развивали друг в друге псибер-свойства, — ответил он. — Ничего удивительного, что она уловила напряженность.

— Прости, Рекс. — Я подошла к нему поближе.

— Я так и думал, — его голос звучал ровно, словно он блокировал свои слова так же, как блокировал мысли. — Я метил слишком высоко.

— Я не знаю человека более достойного стать моим консортом.

В его голосе просачивалась злость, словно вода, прорывающая запруду:

— Но наши дети не достойны имени Сколия?

Это привело меня в замешательство.

— Разумеется, достойны. Будь на то моя воля, они бы остались наследниками. Но члены семьи Императора должны быть ронами. У нас нет выбора.

Его эмоции прорвали выставленные им барьеры и волнами накатывали на меня: смесь злости и стыда.

— Я не знал, что для тебя генетика значит больше, чем кровные узы.

В номере с шумоизолирующими стенами и толстым ковром на полу царила мертвая тишина.

— Сколийская Империя охватывает больше тысячи миров. Если Ассамблея и роны не защитят их от купцов, кто еще сделает это? Земляне? Ур Куокс съест их на завтрак. Если мы утратим способность задействовать Сколи-Сеть, купцы прихлопнут нас как мух.

— Нет, наши дети не смогут задействовать Сеть, — сказал Рекс. — Какое, черт возьми, отношение это имеет к их способности вести за собой?

— Они могут сделаться членами Ассамблеи.

Его голос напрягся.

— Это не одно и то же.

— Без полного, свойственного ронам доступа в псиберсеть они не смогут исполнять свой долг как члены Триады, — произнесла я немного спокойнее. — Наши дети не будут ронами, но они будут эмпатами, сильными эмпатами. Это ведь тоже укрепит власть ронов. — Я судорожно сглотнула. — Если Сколия покорится Ур Куоксу, ты, я и все дети, что у нас будут — все станут Источниками. Навеки.

Жилка у него под глазом дернулась.

— Этого не случится. Мы не позволим этому случиться.

— Нет. Не случится.

Он продолжал блокировать меня, хотя не так жестко, как раньше. Я не возражала. Я хотела, чтобы он разобрался в чувствах, чтобы не сорваться на том, на чем разрушились две мои предыдущие попытки создать семью.

— Прости меня, Рекс.

— Мне надо подумать. — Он дотронулся до моей щеки. — Увидимся утром.

И вышел.

4. НАСЛЕДИЕ ЛЮЦИФЕРА

Живописный закат наконец-то сменился нормальной ночью, оставив единственным освещением Афин и Аркады фонари и головывески, а я так и не могла уснуть. Делосские сутки никак не согласовывались с моими внутренними часами.

Интересно, лег ли Рекс? Что он скажет мне утром, в рассветные часы, когда местное население уже выходит на работу? Я лежала голышом в огромной кровати, утопая в невесомых синих одеялах и шелковых простынях. Потом повернулась. И еще. И еще. В конце концов я так запуталась ногами в одеяле, что почти не могла пошевелиться. Я скинула одеяла и повернулась лицом к пульту компьютера. На нем светилась синим светом кнопка размером с пуговицу. Я надавила на нее.

— Да?

— Соз? — послышался из динамика голос Рекса.

Напрягшиеся было мышцы плеч расслабились.

— Хейя.

— Ты спала?

— Нет. Просто лежу.

— Помнишь Джо Сантис? Ну, офицера, с которой ты жила во время переподготовки пару лет назад?

— Смутно. — С чего это он задает такие дурацкие вопросы? — А что?

— Она рассказывала о тебе кое-что. Я тут все думаю об этом.

Это мне не нравилось. Что, клянусь космическим шлемом, я такого делала, что почти не знакомая мне женщина могла рассказать Рексу, что бы он помнил это даже через несколько лет?