Инвиктум

Глядя на его не двигающееся тело, окутанное трубками, я часто дышу. Не могу

успокоиться до сих пор, хотя прошло уже много времени. Зейн сказал, что он в критическом

состоянии, но не умирает. Остин вовремя перенес нас.

Мы находимся в исследовательском центре Акрополя, именуемом «Эйхарм». Именно

здесь я увидела свою мать после стольких лет впервые. Она лежала на полу в своем

кабинете, рядом с телом убитого Джонатана Нойра. Ее разум помутился: она что-то

бессвязно бормотала, оглядывалась по сторонам, не узнавала меня или кого-то еще. Тогда я и

поняла, что именно так Реми отомстила ей – отняла мужчину, которого она любила, и забрала

память, чтобы мать не смогла думать о нем. Жестоко, но теперь мне кажется, что

справедливо.

Я отвела мать в камеру. Она до сих пор находится там, под замком. Думаю, сбежать она

не захочет.

Кладу голову на кровать, на которой лежит Себастьян. У него бледное лицо,

кровоподтеки на шее, а из-под белой медицинской пижамы высовывается нитка от шва на

груди. Я смотрю на него с нежностью и заботой и почти забываю о том ужасном секрете, который раскрыла нам Реми. Мне наплевать. Я готова стереть его из памяти и никогда не

знать.

42

4

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Эй, ты бы поела, - доносится до меня голос Зейна. Он подходит незаметно, тихо. Я

вижу на его руках порезы, но не сильные. Он в порядке. И это большой плюс.

– Не хочется, - отвечаю я. Он присаживается рядом со мной и берет за руку. Я хочу

отстраниться, но его взгляд не позволяет этого сделать. Мне было бы стыдно и неудобно так

его игнорировать после всего, что он сделал для меня. И для Себастьяна.

– Слушай, я понимаю, что ты намерена сидеть здесь, пока он не очнется, но могу тебя

заверить, что это случится не сейчас. Пойди и поешь, ладно? Рэй приготовил, не я. Он там с

детьми, пытается приободрить их.

Зейн заглядывает мне в лицо, а я не могу сдержать слез. Думала, что все выплакала, однако, кажется, это не так. Утыкаюсь лицом ему в грудь и реву, как какая-то девчонка. Мне

так больно от потери сестры, друзей и даже матери, что я не могу больше себя

контролировать. Зейн обнимает меня, но без каких-то лишних подтекстов. Просто, как друг.

Он хороший человек, в этом я убедилась.

– Прости меня, - шепчу я, - Я не могу, Зейн. Не могу тебя…

– Знаю, - отвечает он тут же, еще крепче прижимая меня к себе, - Ты не обязана

объяснять. Я давно понял, что у меня нет никаких шансов против этого засранца.

Я улыбаюсь сквозь слезы. Не знаю, почему. Просто мне хочется вдруг улыбнуться.

Может, потому, что я так долго лила слезы? Приподнимаю голову и легко целую Зейна в

губы. Он вскидывает брови.

– Это за что?

– За его жизнь.

Зейн вздыхает. Мне становится невыносимо жаль его, и я укоряю себя, что дала ему

надежду, возможность думать, будто все могло сложиться иначе. Фрай улыбается краем губ

смотрит на меня, как надзиратель.

– Тебе надо поесть. Хватит уже ослушиваться моих указаний. Я доктор, черт возьми, или кто?

– Хорошо, - шепчу я, - Слушаюсь, доктор Фрай.

_______________________________________________________________________

После плотного обеда, я направляюсь в комнату, где освоился Рэй. Хочу поговорить с

ним, узнать, как дела. Он сидит рядом с Шелли: девочка выглядит как взрослая. У нее

длинные светлые волосы, большие голубые глаза и легкая полуулыбка на круглом лице. Она

машет мне рукой, когда я вхожу в белую комнату.

На самом деле, это вовсе не комната, скорее палата. Но здесь уютно. Много мебели, красивых картин, даже есть игрушки. Остин сидит в углу комнаты и разбирает модель

поезда. У него задумчивый вид.

– Привет, - говорю я. Рэй кивает и подходит ко мне.

– Как ты?

42

5

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Ну, лучше.

– Я рад, - улыбается Рэй, но улыбка выглядит печальной. Акрополь почти уничтожен, люди убиты, спасшихся немного, но они все же есть. Всех их Рэй разместил в этом центре, пока все не наладится. Я смотрю в его грустные глаза и вспоминаю, что он говорил о Реми. О

том, что она все уничтожит. Наверное, так и случилось.

– Мне жаль, что ты потерял Аманду, - еле слышно произношу я, глядя на детей. Рэй

кивает, и мы выходим из комнаты, закрывая дверь. Он вздыхает.

– Да, мне тоже. Но такова была ее судьба.

– Ты знал?

– Во всех вариациях будущего, она умирала, - говорит Рэй, и я вижу в его глазах

эмоцию. Она серая, как дым. Это печаль. – Я бы не смог ее спасти.

Молчу какое-то время, давая ему подумать, а затем говорю:

– Что будешь делать теперь? Когда все закончилось.

Рэй протирает лицо руками и смотрит на меня. Я бы сказала, что он стал мне почти

лучшим другом за все то время, что мы провели вместе. А его было не так уж много. Он и

Кит были мне почти братьями. И теперь я чувствую, как это осознание приходит ко мне с

некой долей грусти. Рэй смотрит на дверь позади нас.

– Мы с Шелли отправимся путешествовать. Посмотрим остальной мир. Она ведь

никогда ничего не видела, кроме своей камеры и пары лабораторий. Я покажу ей все, что она

захочет увидеть.

Грусть становится почти ощутимой. Я могу взять ее в руки и сжать. Импульсивно

обнимаю друга. Рэй целует меня в макушку.

– Ты замечательный человек, Александра Стоук, - говорит он, - Я всегда это знал. И твоя

сестра тоже это знала.

Я отстраняюсь и смотрю на него.

– Ремелин не хотела никого убивать, я знаю. Просто она…была не в себе. Она была

другой когда-то. Доброй, милой. Время изменило ее. Точнее, наша мать ее изменила.

– Но все же в душе она осталась прежней, - замечает Рэй, - Твоей сестрой. Мы говорили

с ней до атаки на Акрополь. Она хотела, чтобы я передал тебе кое-что.