Инвиктум

маленькое сердце не рассыпалось на тысячи кусочков, как тела людей, которых я убил?

Почему она все еще здесь, со мной, маньяком и полнейшим психопатом?

– Если я что-то сделала не так, скажи сейчас, - говорит она твердо, и я вскидываю брови.

Тон у нее такой, словно она совсем не Реми, а, например, ее сестра. Скромная и тихая

девочка куда-то резко исчезла. Я отвожу взгляд и раздраженно выдыхаю.

– Ты не причем.

– А мне так не кажется.

– Я никогда тебе не лгу, - отвечаю я, не глядя, - Так почему не веришь?

– У меня ощущение, что именно сейчас ты не совсем честен, - тянет Реми, пытаясь взять

меня за руку, но я не позволяю. Наружу так и лезет та мерзкая тварь, что живет внутри меня.

Реми вздыхает и скрещивает руки на груди. – Так, мне это не нравится. Что с тобой? Что-то

случилось?

Молчу.

– Джед?

Закрываю лицо руками, словно хочу спрятаться, испариться. Меня раздирает изнутри. Я

люблю ее. Сильно. Но мне нельзя быть рядом с ней, потому что тогда тот свет, что она

излучает, навсегда погаснет. И тогда она уже не будет той Реми, которую я храню в своем

беспощадном сердце.

– Ты должна вернуться домой, - говорю я почти холодно. Но голос ломается. Что со

мной? Почему я так размяк, черт возьми? Я Джедидайя, мать его, Янг. Чокнутый наемник.

Реми смотрит на меня, нелепо улыбаясь. Если я сейчас скажу ей не возвращаться, это

будет безвозвратно. Что тогда я стану чувствовать? И буду ли чувствовать вообще?

– Ты не имеешь это в виду, - говорит она, слегка покачивая головой. В глазах больше нет

веселья. Теперь в них налет горечи и слез. Я никогда и ни к кому не испытывал жалости, но

когда я смотрю на Реми, то в грудь резко ударяет. Что-то там внутри колет.

– Имею. Уходи домой, Реми.

– Ты меня прогоняешь?

18

7

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Проглатываю ком. Глаза ее намокают, она моргает чаще, чем положено. Какая-то часть

меня, покоящаяся где-то глубоко в недрах моей души, говорит мне подойти к ней и сказать

«нет, я хочу, чтобы ты осталась навсегда». Но я жестокий человек. А может, и не человек

вовсе. Поэтому я подхожу к двери и, открыв ее, говорю:

– Уходи.

Реми едва сдерживает слезы, прикусывает губу. Ее ноги переступают с места на место

еще какое-то время, а затем она одевается и просто уходит. Пролетает мимо меня без слов. И

когда дверь за ней закрывается, я ощущаю невероятное, ужасающее, сжимающее мою

грудную клетку чувство. Я не знаю его названия. Или знаю, но не хочу признавать, что это

оно.

Из горла вырывается жуткий рык. Сметаю все, что находится на столе, в диком

яростном порыве, на пол. Кричу во все горло. Связки наверняка порвутся. Но мне все равно.

Не знаю, сколько времени проходит, пока я крушу комнату, но вдруг чувствую, что кто-

то смотрит на меня. Опускаю руки, предметы, летающие по комнате, опускаются тоже.

Медленно оборачиваюсь и вижу отчима. Малкольм Роу стоит в дверях с таким выражением

на лице, будто обнаружил очень ценный клад. Его толстые пальцы сцеплены замком, на губах

легкая полуулыбка. Он засек меня. Он видел, что я делаю.

Он знает, кто я.

– Удивительно, - протягивает он мерзким голосом, начиная кружить вокруг меня, словно

большая белая акула, жаждущая крови, - А я-то считал тебя никчемным идиотом. А ты у нас, значит, самый настоящий фрик.

Молча наблюдаю за ним, потому что думаю, что, если открою рот – кончится это плохо.

Мать любит этого козла. Убивать его не совсем справедливо по отношению к ней. Роу глядит

на меня своими водянистыми глазками, рассматривает, как подопытное животное.

– Совет будет рад узнать о том, что я поймал еще одного, - говорит он, останавливаясь

передо мной. Его улыбка становится змеиной. – В собственном доме. Надо же, какая удача.

Честно говоря, Джедидайя, я даже рад, что так вышло. Твоя мать слишком трясется за тебя.

Ты доставляешь ей неудобства, понимаешь? А если тебя не станет…думаю, наша жизнь

только упростится.

Усмехаюсь, сгибая, разгибая шею, хрящики в которой приятно хрустят. Мне нравится

этот звук. Особенно, когда ломается чья-то шея. Это вызывает почти эйфорическую дрожь во

всем теле. Роу не отрывает от меня своего ястребиного взгляда, а я лишь растягиваю губы в

неприятной улыбке. Ему повезло, что я хорошо отношусь к матери.

Делаю шаг и оказываюсь очень близко к нему. Роу вздергивает толстый подбородок. По

нему нельзя сказать, что он боится меня. Возможно, это искусно скрытая ложь.

– Если ты донесешь на меня Совету, - говорю я угрожающе тихо, - Я расчленю тебя,

засуну твои куски в мешки и раскидаю по всему городу. А может, и за его пределами. И

никто никогда не отыщет тебя, Малкольм.

– Твои угрозы для меня пустой звук, щенок, - парирует мерзкий старик, тыча в меня

пальцем, - Ты меня не тронешь.

18

8

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

– Ты так в этом уверен? Странно. Ты ведь наслышан о том, кто я такой. И что я делаю с

такими толстосумами, как ты. Откуда же эта сумасбродная уверенность? Или ты думаешь, я

испугался?

– В «Вифлееме» тебя приструнят, - выплевывает он и разворачивается, чтобы уйти. Я

дергаю пальцами, и дверь захлопывается перед его носом. Малкольм Роу замирает на месте, а затем я снова использую способность и насильно разворачиваю его плотное тело. Глаза

мужчины становятся шире. А я улыбаюсь. Моя коронная фишка.

Вся моя человечность испаряется в один миг. Уходит так же быстро, как Реми. Девушка, которая сдерживала во мне монстра.