Invincible! I'm Invincible!

— Держись, сейчас будет полегче…

— Марк? — узнала меня женщина. — Где я и почему чувствую себя куском дерьма?

Похоже она не помнит того, что случилось после потери контроля над телом. Оно и к лучшему, пожалуй…

— Пойдём, потом расскажу. — Я подхватил совсем обессилевшую наёмницу на руки и двинулся к выходу.

— Стой! — очнулась вдруг Объятье, которая хоть и потеряла способность становиться призраком, но переносила нахождение в изменённом пространстве гораздо легче, чем Бритни.

Она встала, одной рукой придерживаясь за стену, а другой зажимая нос.

— Что это за место?! — требовательно спросила она, шагнув вслед за нами. — Что ты со мной сделал?! Я…

Но одного предупреждающего взгляда с моей стороны оказалось достаточно, чтобы заткнуть ей рот. Я подумал было, чтобы сказать что-то пафосно-угрожающее, подходящее ситуации, но похоже она по одним лишь глазам поняла, что ей лучше меня не раздражать.

Умная девочка…

Я вышел из лаборатории, оставив злодейку гадать о своей дальнейшей судьбе. Флаксанцы — ученые, стража и пара уже прознавших о моём возвращении чиновников — уже выстроились в шеренгу, словно на параде.

— Какого… — Напряглась Бритни, едва завидев зелёные морды.

Очевидно, Сесил не посвятил её в подробности моей истории, а ведь для неё с момента битвы за Нью-Йорк прошла лишь пара дней.

— Спокойно… — я поставил женщину на ноги. — Эти ребята теперь на моей стороне.

— Ваше величество, — на довольно хорошем английском начал один из чиновников, склонившись в поклоне и протягивая мне мантию. Узнаю этого лизоблюда: один из самых яростных подхалимов. Сам ничего полезного не делает, но всегда рядом, чтобы подольститься и присвоить себе чужие заслуги, даже английский выучил быстрее всех, чтобы лучше других угождать мне. — За время вашего отсутствия…

Ну, как я и говорил: тут же начал перечислять все хорошие новости, надеясь, что это поможет ему подняться в моих глазах. От устоявшихся тысячелетиями феодальных нравов так просто не избавиться, вот некоторые до сих пор пытаются играть в фаворитизм.

— Ваше величество? — с усмешкой переспросила Бритни, разглядывая плащ, который я накинул себе на плечи.

— Это долгая история…

Глава пятьдесят первая, My domain

— Эй, разве нам не нужно как можно скорее вернуться обратно? — привлекла моё внимание Бритни, хмуро поглядывая на снующих вокруг флаксанцев. — Мой брат всё ещё там и сражается.

Последние минут пять она испытывала довольно острые отходняки после пребывания в камере подавления, ну и всего остального, что я сделал с ней за время короткой битвы с занявшей её тело злодейкой. Но похоже силы и хорошее самочувствие уже начали возвращаться к женщине.

— Конечно, мы вернёмся, — отозвался я, дав знак притормозить главе лаборатории, что пытался презентовать мне свою очередную разработку. — Но и торопиться нам особо некуда. Время здесь течёт примерно в тысячу раз быстрее, чем на Земле, так что мы можем провести тут день и вернуться в ту же минуту.

По той же причине — из-за разрыва времени — я не мог просто исчезнуть, не дав указания ученным и не выслушав доклады чиновников.

— Довольно удобно, — хмыкнула, вроде бы слегка расслабившись наёмница.

— Дракон уже обезврежен, — продолжил вслух рассуждать я. — Мы с Дональдом схватили его хозяина и всех приспешников, а с побитой ведьмой твой братец как-нибудь, думаю, справится. Срочная помощь, пожалуй, нужна только Самсону…

Я задумался.

— Что?

— Да мне тут пришло в голову… я быстро!

Мне ведь ничто не мешает притащить Самсона сюда, пусть флаксанцы его подлечат, заодно и проконтролирую, чтобы Брит не обосрался с ведьмой, а то надежды на этого парня у меня особой нет.

***

Неожиданно, толком никого ни о чём не предупредив, пацан исчез, оставив после себя только вспышку зеленоватого свечения.

Бритни даже не успела ничего сказать.

Атмосфера в комнате как-то раз резко переменилась. Куча набежавших за последние минуты в лабораторию зелёных уродцев, в растерянности переглядывались, как и она, не понимая, какая моча в голову ударила в голову их императору.

— Блядь! — вырвалось у Бритни.

Если он вернулся на Землю, то какого хера её оставил тут?!

Она вдруг поняла, что оказалась совсем одна в другом измерении, полном враждебных инопланетян, которые ещё позавчера пытались захватить Нью-Йорк, вырезая и угоняя в рабство десятки тысяч людей, и которых она сама давила вот этим руками, как тараканов.

Сердце начало биться чуть быстрее, она непроизвольно облизнулась, пробежала языком по губам, снова смакуя этот терпкий кровавый привкус. Чёрт, хотя она и старалась не подавать виду, но мальчишка знатно её отделал.

«Мальчишка… — хмыкнула она про себя. — Императорское, мать его величество».

Нет, то, что дурной силы в нём с избытком было понятно ещё когда он вытаскивал её из щупалец этой морской твари, но тогда он всё же воспринимался, да и вёл себя, совсем иначе. Действительно, мальчишка — талантливый, подающий надежды — молодой и неопытный, немного нервный в компании живых легенд, но теперь… один день-год в этом измерении сильно его изменил, как и последовавшая за этим разборка с Вездесущим.

В своей жизни Бритни тоже повидала немало дерьма, но, как правило, все эти трагедии… она была сторонней наблюдательницей. С тех пор как отец ввёл ей доработанную версию сыворотки неуязвимости — желая сберечь своих детей от жестокости мира — её жизнь круто поменялась. Говоря начистоту, её путь был относительно… гладким, если можно так сказать. Она как-то слышала, от одного довольно мудрого старика, что человеческая жизнь — это сплошные страдания, разбавляемые разочарованиями, в ожидании неизбежного конца. И если с последним она таки вынуждена была согласиться — сыворотка не остановила старение полностью, хотя и замедлила его во много раз — то вот страдания на своём веку она испытала не слишком часто, скорее… временные неудобства. Служба в армии для них с братом была не опаснее, чем прогулка до магазина для обычного человека. Монстры, преступники, инопланетяне с лазерными пушками и прочие приключения приносили некоторое разнообразие в её существование, но… сыворотка отца была слишком хороша. Встреча с Аве Марией оказалось первым за последние десять лет моментом, когда её сердце действительно начало биться быстрее, когда она почувствовала угрозу своей бронированной шкуре, почувствовала себя, действительно, живой.

Нет, она была благодарна отцу, за силу и долгую, чудесную жизнь, которую он обеспечил ей своим изобретением. И она честно пыталась так жить, наслаждаться своим беззаботным существованием, но… её хватило ненадолго. Правда в том, что она была совсем другим человеком. Её нутро было другим. Её всегда тянуло туда, где льётся кровь, где кипит сражение, где каждый день — вызов — где за каждый вздох нужно бороться. Не успевала она опомниться, как снова обнаруживала себя в гуще сражения, в грязи и с руками по локоть в крови. Она практически не могла испытать боли сама и редко проливала собственную кровь, но ей отчасти удавалось компенсировать это обилием чужой. К счастью, рядом всегда был её совестливый братец, который следил за тем, чтобы сестрёнка оставалась на правильной стороне конфликта. Её поводырь. Без него, и она прекрасно отдавала себе в этом отчёт, Бритни давно оказалась бы членом какого-нибудь ордена, синдиката или любой другой сомнительной организации.