Инволюция

— Он… в порядке.

— Прекрасно, — выпаливает Агата, спешно засовывая клочок с записями в карман. — Передавай ему мои самые искренние пожелания о выздоровлении. И ни за что, слышишь, ни за что не бросай наше дело. Мы справимся, — взгляд снова приковывается к кучке детей на площади. — Даже если против нас будет весь мир.

Протолкнувшись через скопившуюся очередь у телефонной кассы, Агата успевает бросить прощальные слова Бернадетт и ураганом вылетает из здания. На Центральной Площади к этому времени заметно поубавилось людей. То ли испугавшиеся суматошной перепалки, то ли из-за нежелания вмешиваться в чужие дела, они предоставили детям полную свободу в разборках. Агату это не удивило. Бездействие тех, кто ответственен за справедливость и порядок, ей приходилось наблюдать не раз.

— Прекратить безобразие!

Ворвавшись в сердце толпы, Агата грубо расталкивает местных ребят, не забывая по возможности раздавать подзатыльники. Толпа разделяется на две части. Первая — озлобившиеся мальчишки и девчонки с камнями и палками в руках. Вторая — Агата, закрывающая собственным телом Терри. Тот не перестаёт скулить, прижимая ладони к кровоточащему лицу.

— Я жду объяснений.

— Дайте сюдау этого выродка! Мы ему поукажем, где мыши зимуют! — рявкает стоящий на передовой лидер банды.

— Поконкретнее, молодой человек, — равнодушно осаживает его Агата.

— Вор — воут кто он! Клептоман, сбежавший из психушки. Таущит всё, что не привинчено. Да вы сейчас на него гляуньте!

Чувствуя, что в словах мальчугана есть правда, Агата в пол—оборота поворачивается. Как тот и говорил, в измазанных кровью зубах Терри сжимает какие-то цветные лоскутки и ленты. Его губы разбиты. Нос сломан. По лицу стекает ручеёк крови из раны на лбу. Он застилает ему глаза, вынуждая их тереть рукавами свитера.

— Начнём с элементарного, — Агата поворачивается к ребятам, не переставая коситься на Терри. — Вы не пробовали договориться?

— С кем? С ним-то? Да никоугда в жизни мы этого ошмётка грязи…

— Да хватит уже!

Агата стискивает кулаки. Эти дети не лучше тех идиотов из лаборатории. Такие же глупые и грубые в выборе методов. С масками тошнотворного омерзения на рожах, они даже не пытаются представить альтернативного пути. Изоляция, отсутствие воспитания и дикие нравы сотворили необратимое с ними. То, что ей Агата изначально списала на детское поведение, оказалось не чем иным как умственным вырождением. Деградация коснулась и физических аспектов, незаметных с первого взгляда. Уродские лица. Искривленные конечности. Обезображенные генетикой тела. И частичное отсутствие всяких человеческих качеств.

— Терри такой же полноправный наследник Ван дер Брумов, как и Деливеренс. Неужели у вас нет к нему хотя бы толики уважения?

— Уваужения? — одна из девочек выпучивает глаза, заливаясь визгливым смехом. — Да этот чоурт мою метлу украл! У него доум рядом с лесом стоуит. Так пусть сам себе и делает её. А не воурует у других!

— А зачаловывать я её как буду? — из-за спины Агаты выглядывает презрительная рожица. Ленточки уже успешно перекочевали в его карманы — У меня отца—чалодея нет. Хотя, учитывая, как этот дулак шестое столетие одни часы на весь голод починить не может, неудивительно, что она даже не взлетела.

Щёки у девочки наливаются безумным красным оттенком.

— Я спроушу всего оудин раз. Где. Моя. Метла.

— Дотлевает в печи.

Насладившись озлобленной гримасой девочки, Терри собирается ретироваться обратно за живой «барьер». Сделать это не даёт цепкая рука «защитного сооружения». Мёртвый взгляд Агаты не сулит ничего хорошего.

— Нужно нести ответственность за свои поступки, — поёжившись, Терри вжимает голову в плечи. Он знает, какое указание последует далее. — Ты вернёшь всё награбленное, ясно?

— Нет.

— Терри!

— Даже не плоси. Это невозможно. Больше половины нет в изначальном виде. А то, что осталось… моё и только моё.

«Кто бы говорил об ответственности», — проносится в голове. Агата отпускает Терри. Тот быстро прячется за её спиной от испепеляющих детских взглядов. Много она ответственности понесла за свои эксперименты. Устроенная заварушка коснулась даже тех, кто хотя бы немного поддерживал её идеи. Не ей учить Терри манерам. И не ей укорять в грехах. Этот зверёныш — её отражение, изменить характер которого будет также трудно, как и Агате отказаться от мести и залечь на дно.

— Проваливайте.

Свора ребятишек обменивается мерзким хихиканьем. Громче всего слышно главаря шайки. Насмеявшись, он выступает вперед, ехидно подбрасывая в ладони булыжник.

— С какой стати мы доулжны слушать мигранта из Угоульных Крыльев?

Сделав два больших шага, девушка подходит вплотную к своре ребят. Не давая «капитану» отступить, она хватает его за левую руку, сжимающую увесистый камень. Укол боли от впившихся костлявых пальцев Агаты заставляет разжать ладонь и выпустить оружие.

— С той, что я сломаю всей вашей бандитской своре поочередно руки. Знаешь, зачем? Чтобы посмотреть, как они неправильно срастаются. Ты знал, что, когда выворачиваешь пальцы вот так, то они становятся похожи на веточки деревьев?

Главарь беспомощно вертится, бросая умоляющие взгляды на друзей. Но те ожидаемо лишь отступают назад. Перепуганные кровожадными намерениями Агаты, они уже не чувствуют былой силы. Особенно, когда их лидер захвачен в плен. «Примитивнейшая шайка. Бросят этого паренька и даже не оглянутся», — ухмыляется про себя Агата.

— Этот Криворотый, которого вы так ненавидите, спас мою жизнь и помог вернуть потерянную руку. У него доброе сердце, но манеры никуда не годятся. Он не знает, как правильно себя вести, поэтому и совершает подобные поступки. Скажите спасибо Деливеренсу. Этот напыщенный хрыч даже и не думал заниматься воспитанием собственного отпрыска. Не вина Терри, что он вырос таким. И не вам его осуждать.

Покопавшись свободной рукой в кармане, Агата извлекает пачку карт.

— Считай это компенсацией, — вся колода перемещается в ладонь к притихшему мальчику. — Разделишь её между своими дружками. А теперь брысь! — Агат разжимает руку, освобождая парня. — Ещё раз увижу, как пристаёте к Терри — прокляну род на пять поколений вперед. Ну! Пошёл!

Прижимая к груди заветные карточки, мальчик даёт знак идти за ним. Кто—то всё же решает возмутиться— «вот так просто ему всё с рук сойдёт». Однако лидер для того и нужен, чтобы раздавать пинки всем недовольным. Свора ребятишек, не переставая оглядываться и перешёптываться, скрывается из виду. Только тогда Агата даёт себе немного свободы. Выпрямленная по—армейские спина сгорбливается, ослабевшие руки принимаются тереть лицо.

— А… ага… — слабый голос за спиной напоминает, что кое—кому всё ещё нужна помощь.