Иные миры. Будущее возможно...
Шрифт:
Алекс, усталый, лежал в своем гамаке. Его взгляд был обращен кверху. Странно: окошки, сквозь которые он сейчас только видел звездное небо, словно опустились в сторону. Круглая передняя стена повернулась и закрыла собой внешний мир.
С большим трудом повернул Алекс голову. Сводчатая стена с оконцами окружила его теперь со всех сторон: сверху и снизу – ровная поверхность шара.
Прошло тридцать секунд.
– Ганс! – прохрипел он.
– Дядя Алекс...
– Все ли в порядке? Мне тяжело!..
– Усиленная тяжесть, дядя, ничего больше...
– Видишь ли
Ганс быстро взглянул в окошко.
– Звездная куча?
Он следил за показателем высоты.
– Эта звездная куча, вероятно, не что иное, как Мюнхен.
Пораженный Алекс хотел вскочить, но тяжесть бросила его назад.
– Мюнхен? – простонал он. – Ты с ума сошел? С каких это пор города прилепились к небу?
– Не спрашивай ничего, дядя; дыши, дыши как можно глубже... Скоро станет еще хуже.
Через четыре минуты указатель ускорения медленно продвинулся назад.
– У вспомогательного самолета горючее подходит к концу, Андерль. Необходимо сейчас же освободиться.
Андерль схватился за поручень.
Гардт смотрел на стрелку скорости.
– Только четыре тысячи двести в секунду, – сказал он про себя, покачав головой.
По телефону он послал последнее «прости» вспомогательному самолету и быстро приказал:
– Андерль, освободи ракету!
Легкий нажим – и ракета освободилась от вспомогательного самолета.
В ту же минуту рука Гардта ухватилась за рычаг.
– Теперь начинается. Не забывайте дышать...
Ужасный толчок потряс корабль. Дюзы «Виланда» воспламенились. Стрелка указателя ускорения вновь быстро подскочили до двадцати, перешла через двадцать пять и тридцать и остановилась на тридцати двух. Корабль шел с ускорением тридцать два метра в секунду за секунду.
Усиленная тяжесть стала совершенно невыносимой. Гамаки натянулись еще больше. Давление на грудную клетку страшно усилилось.
Алекс попытался приподнять руку. Ему удалось это сделать лишь с большим напряжением, затем рука упала бессильно назад и больно ударила его. Казалось, что каждая часть тела стала в несколько раз тяжелее. По кровеносным сосудам вместо крови словно текла ртуть. Веревки и ремни гамака врезались в тело.
Алекс ни о чем больше не спрашивал; он жаждал воздуха. Легкие не в состоянии были больше выдерживать тяжести груди. Он пытался бороться с усиленной тяжестью, хотел что-то сказать, крикнуть, но опрокинулся назад и перестал соображать, что делается вокруг него.
Ганс Гардт тоже сильно страдал от этого давления. Лишь с величайшим напряжением мускулов удавалось ему протянуть руку и коснуться рычага.
Стрелка указывала на скорость шесть тысяч метров в секунду.
Ганс опять передвинул рычаг.
«Виланд» развил свою максимальную силу, извергая вниз раскаленный пар с космической скоростью. Стрелка заметно приблизилась к красной черте. Еще две минуты, и ракета достигла той скорости, которая должна была освободить ее от земного плена.
Стрелка прыгала: семь тысяч... восемь тысяч метров в секунду...
Ужасная
мысль промелькнула у инженера: что будет, если у него не хватит сил переместить назад рычаг? Тогда ускорение будет итти тем же темпом все вперед и вперед, пока колоссальные запасы газа не будут исчерпаны. Тогда гибель неминуема. «Виланд» с безумной стремительностью пролетит через межпланетное пространство по гиперболической орбите, ведущей в бесконечность. В четверть часа корабль достигнет скорости, которая удалит его навсегда из Солнечней системы.Прошла седьмая минута. Девять тысяч метров в секунду делала эта бешеная машина!
Гардт стал медленно и кряхтя поднимать свою руку и просунул ее в петлю, свисавшую с потолка. Небольшое расстояние отделяло пальцы от распределительной доски. С большим трудом боролся он за каждый сантиметр. Был момент, когда казалось, что силы его иссякли.
– Только бы не сплоховать теперь!
Девять тысяч восемьсот метров в секунду – указывал счетчик. Еще три секунды...
Последнее движение – и рука Гардта ухватилась за рукоятку. Рычаг двинулся назад.
Холодный пот выступил на лбу инженера. Ужасное напряжение поглотило остаток его сил.
Указатель ускорения отскочил назад к двадцатому делению, дошел до десятого и остановился на том делении, которое указывало на увеличение скорости на три метра в секунду за секунду. Ощущение тяжести исчезло так же внезапно, как и появилось.
От начала подъема прошло восемь минут.
Глава 12
НАД ЗЕМЛЕЙ
Одно мгновение в кабине капитана никто не двигался с места. Лишь тяжелое дыханье трех человек нарушало молчание. Алекс раскрыл глаза и огляделся. Лампа горела, окна во мраке, словно пасти хищных зверей. Он попытался приподняться. Ему это удалось. Он с удовольствием расправлял свое усталое тело. Какое наслаждение быть в состоянии двигаться, уметь управлять своими мускулами! Он с облегчением вздохнул, словно только что очнулся после ужасного кошмара.
– Ганс! – воскликнул он. – Где мы сейчас?
– Подойдите сюда, доктор, – услышал он голос Андерля.
Алекс вылез из гамака и, осторожно шагая, направился к племяннику.
С большим трудом удавалось ему сохранять равновесие; он чуть не падал на каждом шагу.
– Что случилось?
Он чувствовал себя черезвычайно легко. Неужели это естественная реакция после ужасного отяжеления, от которого до сих пор все его мускулы болели?
Гардт лежал весь в поту. Андерль старательно растирал ему виски; Алекс поднес к его носу бутылочку нашатырного спирта.
Медленно раскрыл Ганс Гардт глаза и в беспамятстве оглядел своих товарищей. Через несколько секунд к нему вернулось сознание. Прежде всего он взглянул на хронометр: двенадцать минут.
– Гамаки можно свернуть! – крикнул он Андерлю, как только смог вскочить. Затем он углубился в изучение кривой, вычерчиваемой инструментами.
– Ну и путешествие! – заметил дядя Алекс. – Этих восьми минут я никогда в жизни не забуду! У меня все кости болят.
Он внимательно стал ощупывать себя: