Инженер и Княгиня
Шрифт:
Судя по всему, не очень хорошо ей и жилось. Ну, да, как можно жить с тунеядцем и шпаной? Ладно, что ещё не посадили. Мне даже стало жаль несчастную женщину. Хотя, и бедного Вячеслава. Уж на что я наивен, но, по сравнения со мной, он был полным лохом! Даже представить было трудно, что стало бы с моей семейной жизнью, если этот Вася вдруг оказался сыном Вячеслава! Инга меня бы тут же прокляла! Но, к счастью, он совсем не был похож на меня! Хотя, не факт, что я и сам буду жить с Ингой! Может, её уже и дома нет? Тогда и мне придётся страдать. Хотя, и так страдаю…
— Что же, Альбина, бог тебе судья. В жизни всякое бывает. За признание спасибо. Дружбы я тебе не обещаю, но и обид держать не буду. Просто не сошлось у нас. Если
Поняв, что разговор окончен, грустная Альбина удалилась. Хотя, я успел забежать в дом и сходу набрать приличный кулёк разной вкуснятины, догнать и вручить ей. Нет, взяла и сразу же угостила сына. Дети, конечно, ничего не поняли, но жизнь с таким типом, как Виталик, сладкой у них не будет. Особенно у девочки, так и самой женщины. И из этого маленького Васи в будущем может вырасти не просто мелкая шпана, а натуральный бандит. Уж отец постарается привить к нему свои «манеры». М-да, не ожидал…
Глава 23
Глава 23.
Выкручиваюсь…
А ближе к вечеру вновь начали собираться родственники и друзья семьи. Так как никого специально не приглашали, то явились однозначно лишь самые близкие. Опять неплохо посидели, и песни попели, ясно, что больше я. Тепло приняли. Своя родня, и раз смог отличиться, то и им приятно, и от других уважение. И я был сильно рад, что и у меня полно близких мне людей. А то вот зациклился на Инге. Как будто у меня других близких не имеется…
Вот в субботу я решил отметиться одним важным делом. И мне самому приятно, и отцу Вячеслава достойная память. Шататься по всяким кабинетам и мешать важным людям я не собирался. Слышал, конечно, хотя, так, слегка, о первом секретаре горкома КПСС Борисе Павловиче Усанове и председателе горисполкома Льве Алексеевиче Койколайнене, или о первом секретаре горкома комсомола Егорове Леониде Анатольевиче, но Вячеслав с ними ранее не сталкивался. Да и вряд ли они знали и о его существовании? Фактически парень в Киришах толком не жил уже восемь лет и не имел отношения к никаким здешним делам. Хотя, власти могли слегка слышать о его родителях, но вряд ли они так уж особо привечали «бывших».
А так, я хотел сдать в здешний краеведческий музей копии многих документов отца и, вообще, своей семьи. Нет, не из-за того, что возгордился. Что со мной, время покажет. А вот выше поднять доброе имя родителей Вячеслава требовалось. Хотя, их многие в городе должны знать, раз они до самой смерти проработали учителями. Многие дети в Киришах, частью уже и повзрослевшие, являлись их учениками. Уж точно знали о них и их родители. Сейчас учителей сильно уважали. И самые настоящие коренные жители. Всегда здесь жили, ещё когда Кириши были небольшой деревней и стали рабочим посёлком. Правда, во время Великой Отечественной войны фашисты здесь всё порушили. Хорошо укреплённый плацдарм у них тут был. И ещё лет пятнадцать Кириши были никому не нужной, забытой богом деревней. Родители Вячеслава и некоторые их родственники вообще вернулись в голые и заросшие бурьяном пустыри. Вот решила советская власть лет десять назад развить здесь нефтепереработку, так и город начал расти. Но пока шло строительство, Кириши были страшно неблагоустроенными. Я прошлёпал к музею по проспекту Ленина почти в сплошной грязи.
— Здравствуйте, я Вячеслав, сын Василия и Арины Репниных, учителей городской школы №1! — вежливо представился я молодой и красивой женщине, оказалось, директору музея Марии Викторовне Двоеглазовой. — У меня отец умер пять лет назад, а мать — два года. Они являлись коренными жителями Киришей и оставили мне дом на Восточной улице. Слышал, что Вы собираете разные экспонаты для музея. Разрешите показать Вам документы своей семьи.
Если можно, я хотел бы сдать их в Ваш музей.Конечно, заведующая слегка удивилась, но когда я отдал ей документы отца, так ещё и увеличенную военную фотокарточку с самим дорогим Ильичём, то и сильно возбудилась:
— Э, даже так? Это что, сам товарищ Брежнев? — Я подтвердил, ещё и указал на стоявшего рядом отца Вячеслава. — О, они ещё и вместе воевали? Спасибо, Вячеслав, что пришли. До нас в городе ещё не дошло, что Вашему отцу присвоили звание Героя Советского Союза! Да, я немного слышала о Ваших родителях. Они есть в списке прежних жителей города. Хотя, Вы сами тоже.
Я немного рассказал о себе, подробнее прошёлся о родителях Вячеслава, так слегка и коснулся недавних награждений. И о встрече лейтенанта Василия Репнина с полковником Леонидом Брежневым тоже рассказал. Увидев настоящую звезду Героя, так и остальные ордена, и медаль, директор музея ещё больше взволновалась.
— Э, Вячеслав, это же Вы выступили на праздничном концерте в честь 9 Мая? — Я согласно кивнул. — Теперь я Вас узнала. Извините, мы тут до этого не знали, что Вы уроженец нашего города.
В общем, Мария Викторовна приняла у меня всё. Что ни говори, всё-таки здешний уроженец стал Героем Советского Союза. Хоть и через время, заслужил… Так родители Вячеслава отметились и как хорошие учители. Они и так пользовались в городе заслуженным уважением. Можно сказать, и я отдал дань их памяти.
А меня директор музея просто сфотографировала. Конечно, с орденами и медалью. Объявила, что моё фото тоже достойно быть представленным в музее. На себя я копии документов не подготовил. Само собой, она записала все мои данные, чтобы, в случае чего, связаться со мной, и, конечно, огорчилась, что мне в понедельник надо быть на работе. Я не стал скрывать, что причастен не только к музыкальным делам, но как бы и изобрёл «Магический кубик», так и рассказал, что скоро на Кировском заводе начнут выпускать новую стиральную машину, созданную мной. Оказалось, что кубики уже продавались и в Кириши были нарасхват.
В общем, неплохо я отметился в музее. Можно считать, что отдал сыновний долг. По пути я закупил и продукты, и разные подарки, и прочие хозяйственные вещи. Купил и цветы.
Дядя Алексей для поездки на кладбище достал и легковую машину. Оказалось, один его товарищ, мастер участка, работающий вместе с ним, согласился проехаться с нами на своём ВАЗ-2103. Хотя, он и сам собирался навестить могилы своих родных.
На кладбище мы пробыли до позднего вечера. Тут лежали, помимо дедушек Никиты и Николая, и бабушек Наташи и Марии со стороны отца и матери Вячеслава, так они и сами, а ещё и другие родственники парня. Теперь и мои. Можно сказать, что я признал себя настоящим Репниным и стал им.
По возвращению мы устроили небольшие поминки. И я был сильно взволнован. Да, хорошо, что всё-таки заехал домой!
Уже поздно вечером меня покинули последние родственники. Они были довольны. Мы много поговорили о самом разном, и я почувствовал себя родным для них. И решил оказать им помощь. Ещё три семьи получили от меня по паре тысяч рублей. Им нужнее. Деньги постоянно поступают, а тратить некуда. Тем более, сейчас и у Инги разрешения спрашивать не надо. А так, и помощь близким будет, и память хоть какая-то останется, и связи укреплять надо.
Большинство родственников ушли на своих двоих, для кого-то вызвали такси, а троюродную тётю Лизу, хотя, тоже со стороны матери, жившую неподалёку, и тоже на Восточной улице, я проводил и до дома. Но на обратном пути, и не так далеко от дома, вдруг мне наперевес вышли три тени! Хотя, мужские. Тьфу ты, и дома спокойно побыть нельзя! Вот сволочи! И кого тут принесло?
— Ну, что, попался, князёк? Чего ты там вчера разболтался с моей Альбиной? — Надо же, и Виталик сам нарисовался! — Всё старое вспомнил? Со своей нелады, так решил к чужой жене пристать?