Инженер и любовь

— Понятно, товарищ Репнин. Вы пока изложите всё письменно, а потом начальство решит, что делать.

— Напишу, гражданин майор. Но сначала предоставьте мне адвоката. Иначе я напишу жалобы за нарушение своих прав.

Пока не явился адвокат, я тихо и задумчиво сидел в кабинете администратора и даже слегка задремал. И лишь в его присутствии с меня были взяты и нужные показания, и мной написаны заявления насчёт испорченного ужина и оскорблений как в мой адрес, так и жены, и тёщи, ещё и милиции. Не знаю, что показали мои женщины, так как они вниз не спускались, а милиция, похоже, сама поднялась к ним в номер. Не важно. И без них свидетелей весь ресторан!

А вечер в ресторане продолжился, как ничего не бывало. Хотя, чего там гостям? Просто будет что вспоминать. Всё-таки послушали мировую знаменитость, так и стали свидетелями крутого скандала. Однозначно слухи пойдут. Правда, не знаю, что решит насчёт меня советское правосудие? Может, придётся немного и посидеть? Но, конечно, гнев высоких представителей советской власти я вызвал. С другой стороны, и хорошо. Хоть слегка отомстил. Это же с подачи родителей высокого жирдяя пытались мне пришить антисоветчину и помешать продвижению как бы моей музыки. Явно мстили за Ингу. Аж до Министерства культуры дошли и самой Фурцевой Екатерины Алексеевны. Ясно, что и до Лапина Сергея Георгиевича, всесильного Председателя Государственного комитета по радио и телевещанию. И, конечно, это они и прожужжали всякую хрень на ухо дорогому Ильичу. Больше некому. Он сам и сказал мне на награждении. До сих пор мешают. Но уже явно по инерции. Так и сам не обращаюсь, и не буду. Мне милость верхов уже без надобности. Не знаю, как там история дальше пойдёт, но вот Фурцевой, может, немного и осталось жить? Согласно данным из прежней жизни, уже в следующем году то ли её убьют, то ли сама на себя руки наложит? Мутное дело! Как бы из-за стройматериалов из Большого театра, потраченных ею на дачу? Хотя, года через три и сам дорогой Ильич как будто чуть не умрёт. Его, конечно, спасут, но он уже не будет прежним…

Конечно, когда родители жирдяя обращались к своим друзьям в верхах, они не думали, что столь мелкая личность, как я, окажется им не по зубам. Но вот обломилось и им. Вот теперь пусть уже их ожиревшие и подлые сынки слегка потрепыхаются! Жаль, что всё при людях! И даже допросить не получилось! Убил бы сволочей на месте! Вот такие потом и сольют советскую власть, и уничтожат великий СССР! Их, подонков, уже сейчас гнобить надо! Но, к сожалению, скорее, это они загнобят меня. Похоже, так и так сделают из меня антисоветчика?

Но пока особо переживать нечего. Я и сам не совсем простой тип, и подонки попались с поличным. Ведь в зале и иностранцев хватало, поэтому я и взялся за песни на французском языке. Чтобы меня уверенно опознали. Если даже у нас в стране будет тихо, то шум за бугром в любом случае поднимется страшный! Так и мне мало что можно предъявить. И причинения тяжкого вреда здоровью уродов не будет. Через пару часов они все спокойно встанут и пойдут домой. Так, разве что лёгкие синяки останутся. Но зато будут знать, почём фунт изюма. Да, наглая «золотая молодёжь» пошла! Решили, что на меня как бы и не стоит обратить внимания? Хотя, должны были знать, кто я. Но явно решили, с как бы высоты своего положения, что на меня можно и поплевать. Всё глупое высокомерие! Ну, да, хоть как бы и знаменитый музыкант, но кто они! Столичные «мажоры»! Им законы Советского Союза не писаны!

Да, похоже, всё-таки зря мы спустились в ресторан? Как всегда бывает в таких случаях, ко мне явился очередной «песец». Да, с Ингой мне покой только снится! Хотя, больше подозрительна тёща! Может, это она тут всё затеяла? Чтобы развести нас с дочкой? Даже посадить меня в тюрьму? А подлая жена не встала на защиту своего мужа? Сами слиняли и решили посмотреть, что получится? Зачем? Ведь уже смысла нет! Ну, ничего, потом ясно будет…

Пока шло разбирательство со мной, и гулянка в ресторане закончились. Хотя, майор мне с удовольствием сообщил, что очень много гостей ресторана дали свидельские показания в мою пользу. Ну, да, уже уяснил, что к чему. Явно я ему не враг. Он сообщил мне и о личностях потерпевших. Колобок Гиви или Георгий Дамашвили оказался приятелем «сынка», несостоявшегося жениха Инги Давида Сулаквидзе, и тоже сыном какого-то шишки, но из сферы торговли. Хотя, сейчас в Москве её как раз сильно и трясли. Мне показания жены и тёщи, конечно, никто не показал, но примерное содержание майор пересказал. Ну, да, вчера, пока я шатался по магазинам и ездил к своему другу, так и сегодня, они связывались по телефону со многими давними и хорошими знакомыми. Да, напрямую к хамам никто не звонил, но ясно, что они легко узнали о прибытии в Москву давних знакомых из Ленинграда. К тому же, Анна Васильевна и сама звонила к ним в дом, но попала лишь на прислугу. Тёща и Инга хорошо знали жирдяев и многое рассказали и о них самих, так и своих прежних отношениях с их родными. Считай, как бы и давними друзьями являлись. Все три семьи.

Не знаю, чего это высокого жирдяя нежданно повело на столь яркое и глупое, и сильно неадекватное поведение? Похоже, на Ингу сильно обиделся? Это же она ему явное презрение высказала. Вот и не выдержал. Ещё и кавказское воспитание, так и слишком высокое самомнение, и, конечно, сильное желание хоть как-то отомстить мне, как бы отбившего у него возможную жену. Явно в своё время сильно желал заполучить Ингу. Да, женщины опасные существа!

Но теперь я и сам не знал, как мне поступить далее с женой и тёщей. Если они хотели устроить мне подлянку, то сами же сели в лужу. Ну, пусть теперь попробуют оправдаться передо мной!

И вдруг я понял, что перестал бояться развода! Будь что будет! За детьми я в любом случае присмотрю и им помогу. Тяжело будет, но мне не привыкать. Так я постараюсь и других заделать. Женщин на свете полно! Надеюсь, что возможности ещё будут…

Майор сообщил, что пока идёт разбирательство, мне лучше никуда не уезжать из Москвы. Это же касалось и тёщи с женой. Хотя, по столице гулять было можно. И, если куда пригласят, то, к примеру, и выступать тоже. Но пока Ингу я с собой не возьму. Если и куда, то только порознь. Обидется, конечно. Не важно. Главное, пусть знает, что их подлость не удалась. Да, даже и не знаю, как мне жить с ней далее? Вот тебе и отпуск! С самого начала милиция всё испортила, а потом и близкие люди как бы подлянку подстроили. И кому верить? Я, было, поверил в жену и нормальную семейную жизнь с ней, но, оказалось, что это не совсем так…

Под утро меня отпустили. В общем, милиция пока как бы не нашла оснований для моего ареста. Майор сообщил, что и оба хама, и три их бандита уже давно пришли в себя, прошли медицинское освидетельствование и уже увезены их родственниками, надо же, всё-таки, домой! Значит, меня же хотят сделать козлом отпущения? Оказалось, что ран ни у кого не нашли. Только по несколько мелких синяков. Ну, так знал, как бить. И майор нежданно был доволен! Да, как ни крути, сильный скандал получился! И «мажоры» сходу получили своё! Хотя, теперь и я явно не простой тип.

* * *

Инга и тёщу я нашёл в нашем номере. Они, конечно, прикорнули, но при моём появлении сразу же проснулись. Вроде, и умные самки собаки, но похоже, не всё уяснили? Анна Васильевна сразу же начала причитать и как бы искренне сокрушаться, что никак не ожидала такого от сыновей своих давних знакомых и вполне уважаемых людей. Побледневшая Инга, правда, молчала и не смела поднимать на меня даже глаз. Хотя, она-то лучше матери меня изучила.

Я не стал спешить и полностью, хотя, вообще молча, выслушал, понятно, что частично и лживые причитания тёщи. А потом она замолкла и недоумённо уставилась на меня:

— Слава, чего молчишь? Как будто всё происшедшее тебя не касается? А если они в суд подадут? Ты же, получается, их избил?

— А пусть подают, Анна Васильевна! Посадить меня в тюрьму оснований не имеется, потому что тяжкого причинения вреда их здоровью не было. К тому же, у них были изъяты два пистолета, ножи, кастеты, так и много советских денег, и разная валюта, ещё и какие-то украшения. Может, вас хотели одарить? Кстати, прямо как у Паши. Хотя, эти жирдяи и покруче него будут. А у меня самооборона, и я лишь защищал свою и вашу честь. Ну, нечего было трогать мою еду, так ещё и плевать в мою тарелку, что даже вы не выдержали и ушли. А я с ними не ругался, лишь сделал замечание и попросил оплатить нанесённый ущерб, но тут они сами меня оскорбили. Ещё и милицию! Жаль, конечно, но не сдержался и их слегка толкнул. А то обнаглели слишком и ожирели. Даже нельзя толкнуть, упали сразу. А теперь мне придётся ответить по всей строгости советских законов. Что делать, виноват, драка в общественном месте. Хулиганство, получается. Может, и в тюрьму посадят?

— Э, Слава, а что же ты сразу к нам не подошёл? Мы бы их попросили уйти. И никакого скандала бы не было.

— Ну, так, Анна Васильевна, испугался я, и сильно. Их же пятеро было! Могли избить, а, скорее, и застрелить. Я же сразу приметил, что они не одни были. — Конечно, испугаться я не совсем успел, но вот тройку охрану во внимание не принял. Точно оплошал! — Думал дождаться, чтобы они ушли, и решил вам песни спеть. Хотя, если честно, чего только со страху не наделаешь? Надеюсь, понравилось? Вроде, ничего спел? Старался! — Тут тёща всё поняла, и её красивое лицо начало краснеть и наполняться злобой. Но она сдержалась. Ясно, понимала, что не стоило сейчас меня сердить. — Ну, чтобы меня и здесь, в Москве, запомнили. А эти жирдяи всё не уходили. Наоборот, вас довели, и вы ушли. И правильно сделали. Вам никакой опасности не было. А я попросил у администратора помощи, так они и ему угрожали, и меня ишаком обругали. Вот и не сдержался.