Инженер и Постапокалипсис

«Уступи, сдайся, ты уже убивал», — шептало подсознание, не переставая проецировать перед Ломагином доселе закрытые от него воспоминания. Военный инженер стоял на распутье, сдаться и поглотить девочку, тем самым спасая свою жизнь, окончательно превращаясь в чудовище, или же бороться с самим собой, наплевав на последствия.

Тихий стон, раздавшийся на его груди, вернул Ломагина в реальный мир. Покрытое пылью лицо девочки было обращено в его сторону. В её глазах плескалась надежда, она помнила решительный взгляд своего спасителя, его обещание, видела, как его тело меняется, теряя человеческие черты, и не смотря на это, верила в него, не собираясь отпускать его руку. Её мама часто рассказывала ей истории про прекрасных героев, спасающих от лап коварных драконов, томящихся в многочисленных башнях принцесс. Алиса же не была принцессой, и чудовища заполонившие территорию университета мало походили на драконов, но неизменно приходя в себя, девочку встречал немигающий взгляд горящих красным глаз. И девочке этого было достаточно, какая разница, как выглядит ее спаситель, если каждый раз он спасает её, даря своё тепло и заботу. Мозг ребёнка, гибко перестраивался, меняя сознание девочки под окружающую действительность.

— Добрый вечер, — робко поздоровалась, Алиса, стараясь не обращать внимания на мелькающие в её поле зрения отростки.

Глаза Ломагина чуть не вылезли из орбит, когда он услышал приветствие от девочки, что по идее должна была визжать от страха.

— Привет, — сказал-прорычал сиплым голосом Ломагин, пасть полная острейших зубов была слабо заточена на ведение светских разговоров, а посему большинство звуков вышли слегка шепелявыми.

Новая вспышка голода и ярости ударила из глубин подсознания, чуть было, не разрушив хрупкий контроль военного инженера над своим телом. Зрение мигнуло, окрашивая окружающее Ломагина пространство в смесь синих и оранжевых цветов. Ребёнок превратился в одно сплошное яркое пятно, задвинутые на задний план мысли о пище, нахлынули с ещё большей силой. Военный инженер срочно должен был решить вопрос с ребёнком, пока ещё он мог держать себя в руках.

Единственным выходом из этой комнаты служила дверь, но как понять, кто за ней будет поджидать ребёнка, зомби или люди. Не обращая внимания на вопросительно смотрящую на него девочку не знающую, как себя вести со столь необычно выглядящим спасителем, Ломагин обратился к своим чувствам. С каждым разом получить требуемое становилось всё проще и проще, прошло совсем немного времени, как Ломагин, смог услышать громкое сердцебиение лежащего на нём ребёнка. Очередное усилие, и зона восприятия расширяется, открывая для юноши новые источники звука.

До его ушей донесся разговор мужчины и женщины, прямо тут, за стеной, стояли живые люди. Зашипев от напряжения, Ломагин в очередной раз отогнал настырные отростки пытающиеся полакомиться ребёнком.

Он не видел лица ребёнка, лишь оранжевое пятно маячило перед его глазами, всё его тело обуяла, дикая слабость, с трудом, Ломагин приподнял ребёнка, поднося свою руку с хрупким грузом ближе к двери, стараясь избежать контакта девочки и мха, на котором он лежал.

— За дверью люди, стучи что есть сил, — с трудом прохрипел военный инженер, в его горле образовался комок, мешающий проходить воздуху. Его глаза в последний раз ярко вспыхнули, сбрасывая с ребёнка оцепенение, вызванное витающим в воздухе ароматом.

Встав на ноги Алиса нерешительно посмотрела на дверь, обстановка разгромленной комнаты удивительным образом напоминала комнаты студентов, в которые любопытная мордашка девочки иногда заглядывала. Оглянувшись назад, девочка увидела большое здание спортивного зала, так и есть, она вновь вернулась в общежитие, а значит, её мама находится где-то поблизости. Мысли о том, что её мама умерла, даже не появлялись в белокурой головке ребёнка. Для Алисы мама была неизменной переменной всегда присутствующей в ее жизни, так почему бы ей не оказаться в этом месте и сейчас.

Начав громко стучать руками по двери, Алиса звала, что есть мочи маму. Раздавшийся за дверью грохот подтвердил правильность её намерений, её услышали, мама скоро придёт и решит все проблемы.

Пока девочка звала на помощь, военный инженер оглядывал то, что осталось от его тела. Увиденная картина удручала.

«Не жилец», — против воли пронеслась в его голове мысль. Сосущая пустота за спиной лучше любых слов сказала ему, что убитый зомби был окончательно поглощен. А его раны на теле даже не думали закрываться, не говоря уже об регенерации оторванных конечностей.

— А может так и лучше, — подумал Ломагин, ведь если бы не эти раны, он бы уже пожирал находящихся за дверью людей. В то, что он сможет остановиться перед таким искушением, военный инженер сомневался. Будь в этой комнате вместо ребёнка другой человек, Ломагин смог бы договориться со своей совестью.

В его легких что-то булькало, дыхание с каждой минутой становилось всё тяжелее, из последних сил, военный инженер сдерживал свой всепожирающий голод, надеясь, что дверь поскорее откроется, даря ребенку спасение. Его сознание начал поглощать туман забвения, зрение затуманилось, а тело окончательно потеряло всяческую чувствительность.

Всё стало таким не важным, мимо него почти незаметно прошла радостная встреча дочери с мамой, лишь где-то в глубинах мозга загорелась и тут же погасла радостная мысль о том, что он выполнил своё обещание, доставив девочку прямиком к непутевой родительнице. Резкая судорога скрутила его тело, и из горла мужчины хлынул большой поток темной крови. Ещё десять минут шевелившиеся, словно змеи отростки, безвольно упали на умирающее тело хозяина.

«…»

Габриэль крепко сжала в объятиях свою дочь, без устали осыпая лицо ребёнка поцелуями. Она смотрела на свою девочку и до сих пор не могла поверить, что всё происходящее с ней не иллюзия воспаленного мозга, или мираж. От дальнейшего проявления материнской нежности женщину остановили крепкие детские руки и не по возрасту серьёзный взгляд.

— Ему нужна помощь, он меня спас, — прошептала Алиса, на ухо маме, боясь, что их разговор услышат остальные. Хотя девочке было ещё так мало лет, она ясно понимала, что ничем хорошим встреча её спасителя с остальными людьми не закончится.

Вновь прижав к себе дочку, женщина заглянула в комнату, с трудом подавив в себе желание закричать. Демон, самый натуральный демон лежал не так далеко от нее в костюме химзащиты, его радужка тускнела прямо на глазах, а тело усыхало, отдавая последние силы на борьбу за существование. Ее молитвы были услышаны, правда не тем, кем бы она хотела.

— Жизнь за жизнь, — сказала Габриэль, схватив свободной рукой одежду с покосившейся вешалки, женщина быстро начала кидать её на умирающего, как она считал, демона. Скрыв его под грудами тряпья, женщина приступила к выполнению самой важной части нехитрого плана. Демону нужна кровь, и она ему ее предоставит.

— Закрой свои глазки и ушки, мой цветочек, — поставив свою дочь у противоположенной стены коридора, Габриэль ласково поцеловала в макушку свою дочь. Не стоит ребенку смотреть на то, что будет происходить дальше.

— Как твоя дочь оказалась в этой комнате? — Требовательно спросила подошедшая Аманда. Женщина никак не могла взять в толк, каким образом в комнате с инфицированным появилась девочка, которая покинула общежитие несколько часов назад, единственной здравым объяснением подобного, был тот факт, что девочка изначально находилась там, а ее безутешная мамаша весьма профессионально играла свою роль.

— Посланец Господа спустился на эту грешную землю и спас мою дочь, — без запинки соврала Габриэль, постаравшись, как можно убедительней сымитировать фанатичное лицо однажды виденной её сектантки. Идиотская улыбка, и выпученные глаза с ярко горящей в них убежденностью в своей правоте сыграли свою роль.