Инженерный Парадокс 2

Ну и они без средств к существованию, какие— то старые запасы проедают.

— Это, конечно, печально, — признал я, после рассказа. — Но вы понимаете, Семёныч, что вы обратились в банду?

— Понимаю, — вздохнул он. — А куда ещё?

— Тут убивают и стреляют, — уточнил я.

— Ну я не очень умею, да и не слишком хочу убивать и стрелять. Зато я неплохой техник! — аж задрал он нос. — И точно вам пригожусь.

— А по какому признаку вы это определили?

— Достаточно взглянуть на витрину вашего магазина, Марк, чтобы понять что тут не только «стреляют-убивают», — пожал он плечами.

— Хм-м-м… Ладно, скажите ка мне, Семёныч. У вас мультипликатор трёхфазный, скажем КР две сотни. И полетел второй контур. Готового нет. В каком приборе из бытовых вы его найдёте? Или из каких частей соберёте? — решил я проверить Семёныча.

— Минуточку… КР две сотни, говорите. А приборы, судя по всему, устаревшие: от десяти лет и старше? — уточнил он, на что я удоволетворённо кивнул — понимает дядька, что на Свалке. — Большая часть стандартных пылесосов содержит необходимые детали, правда нужно ещё несколько трезисторов… Но они в любой электроники в достатке.

— Беру, — заявил я Феде.

— Э-э-э… понял, — встряхнулся друг, перед этим развлекавшийся наблюдением за нами. — Правда Семёныч говорил, на него наехали, — на что дядька, поникнув, кивнул.

— И требуют деньги.

— А есть за что? — уточнил я.

— Посмотрел не так…

— Понятно. Минуту, — с этими словами я направился к мастерской.

В оружейном шкафу у меня весел редкостно толково сделанный… Струйный огнемёт. Анахронизм и не слишком эффективное оружие даже когда его придумали.

А сейчас — уровень деревянного лука, как-то так. Нет, иногда он может быть эффективным… В КРАЙНЕ редких условиях, под конкретную задачу.

Но я это чудо техники восстановил и реставрировал, потому что делал его с явной любовью мастер. И пироманьяк, по совместительству.

Сопло в виде акульей пасти, чеканка и инкрустации в виде пламени, шипы… И при этом несколько очень толковых технических решений, который мне в голову не приходили…

Как минимум потому, что я никогда не собирал струйный огнемёт. Но сейчас эта устрашающая поделка подходила как никогда.

Снял со стены, зашёл к Феде, брякнул огнемёт на стол.

— Федь, из этого можно рассчитаться с этими «кредиторами», — сообщил я. — Могу и я заняться, но будет хуже. И позже — я сейчас забираю Семёныча и буду налаживать производственный процесс.

— Вы меня взяли?!

— Да.

И потащил дядьку в подземную миньонскую — показывать место работы (да и жизни, на первое время — жилья у Семёныча в Нижнем, как понятно, не было).

Поставил его, естественно, вне иерархии. Наставником инструктором, без права командовать, но:

— Учится у него требую. А слушать советы и спрашивать их — рекомендую. Всё, трудитесь.

И сам пошёл трудится, довольный, что дела налаживаются, а время на интересные проекты освобождается.

Глава 12

Квартиры жилого дома, база банды «Непобедимые», Нижний город

Хитровывернутый, атаман банды «Непобедимые», сидел на «троне», составленном из офисного кресла и кучи диванных подушек. Задрапирована всё это было отрезом велюра, создавая эффект стиля и величия.

Эффект заметный издали, желательно в темноте, желательно — не слишком трезвым наблюдателем… Но всё таки этот эффект был.

Вообще назвать «Непобедимых» бандой было не совсем корректно, по крайней мере по меркам Нижнего города Новгорода. В трущёбах городов поменьше — «да», это была бы банда.

А тут — скорее группа гопников, даже не столько грабителей, сколько вымогателей мелочи у «лохов». Ни защищаемой территории, ни даже толковой базы — снесённые межкомнатные перекрытия в обычном жилом доме.

Да и Хитровывернутый, которого в основном называли Вывертом, никогда не был на сходках атаманов Нижнего. Теоретически мог, но никто и никогда его туда не звал. А сам Выверт не приходил, разумно опасаясь насмешек и посыла.

Тем не менее, на выпивку, еду и развлечения банде хватало. Как говорил сам Выверт: «Лохи. Лохи никогда не кончаются» и в общем-то, судя по «Непобедимым», был прав.

Сами «бойцы» непобедимых, тем временем, были либо «на промысле», вылавливая тех самых «лохов» и повышая своё благосостояние. Либо были в том же помещении: выпивали, трепались и даже спали.

И тут к Выверту подбежал один из «кандидатов в банду» — подросток, занятый тем же, что и старшие товарищи, только со своими сверстниками и детьми помладше.

И, заодно, собирающий информацию и слухи, сообщая узнанное атаману. Парень подбежал к Выверту, склонился, и быстро зашептал.

Лицо выверта с расслабленно-самодовольного, по мере рассказа, менялось на обеспокоенно-задумчивое.

— Точно? — прищурился он на парня.

В ответ тот посулил оказывать интимные услуги за деньги, вдобавок поклялся матерью, ударив себя кулаком в грудь.

В чем заключалась корреляция достоверности информации и обещаний парня — непонятно, но Выверту, очевидно, их хватило. Оглядев расслабляющихся он рявкнул:

— Ей, кто из вас Семёныча прессовал?

В ответ раздались как отрицательные, так и удивлённые крики: на тему того, а кто собственно есть этот Семёныч. Наконец, один из проснувшихся, широкоплечий и розовощёкий детина с несколько придурошным выражением лица сообщил:

— Ей, я его на бабло поставил, атаман. Пустой был, лишенец, — сплюнул он в сторону, — так дал по шее и велел на днях бабло сообразить. А чё?

— Ничё, — хмыкнул Выверт. — Забудь про него, увидишь — уходи. И на глаза лучше не попадайся.

— Это с хера ли, атаман? Он же лошара позорный, фраер беспонтовый, сыкун дрисливый! Вот у нас в Ростове…

— Да задрал ты всех своим Ростовым, — отмахнулся Выверт, оглядел присутствующих.

И решил всё же рассказать, потому что вопросительно на него смотрели все, а не только Алёша Ростовский — парень, перебравшийся в столицу в поисках куска пожирнее.

— У Гаражных теперь этот Семёныч, — веско сообщил он, на что народ присвистнул.